говорит…
– Ну а ты-то? Ты-то сама? – соболиные бровки Стефани удивленно взлетели вверх.
– А что я? – Вельда пожала округлыми плечами. – Ты же знаешь, я не мастер рассуждать на такие темы…
– Ну что ты-то к нему чувствуешь?
– Мне его жалко, – подумав, ответила Вельда. – И еще мне очень нравится, что он такой умный. Получается, что если мы вместе, то это каким-то образом оправдывает мою собственную глупость.
– Ну знаешь! – возмущенно воскликнула Стефани.– Ты, наверное, всяких книжек перечитала! Чушь какая-то! А почему это тебе его жалко? Это ему впору нас с тобой пожалеть. У тебя муж погиб, у меня один ребенок, да и тот – Митра! – имя сына Стефани произнесла с совершенно непередаваемым выражением, и Вельда впервые подумала о том, что Стефани должно быть очень нелегко с Митрой. Уж больно он необычный. Такой ребенок подошел бы Эсмеральде…
– А почему у Эсмеральды нет детей?
– Как нет? – удивилась Стефани. – У нее два сына. Один уже подросток, его легко отличить, он почти такой же рыжий, как она сама. Другой, наверное, похож на отца.
– А отец?
– Эсмеральда пришла сюда вдвоем со старшим сыном. Младший родился уже здесь. У нас не принято расспрашивать. Анри, наверное, знает…
– Анри? Почему Анри?
– Да так… как-нибудь… случайно… – откровенно заюлила Стефани. Вельда не стала настаивать. Она была нелюбопытна и решила потом, как-нибудь, при случае спросить у Анри.
Случай представился скоро. Гуляя в парке с Кларком и Анри, они нос к носу столкнулись с Эсмеральдой. Она учила младшего сына кататься на двухколесном велосипеде.
– Никак! – Эсмеральда откинула назад огненные волосы и отерла пот со лба тыльной стороной ладони. – Второй день бьюсь, ни черта не понимает!
– Давай я попробую, – предложил Анри. Эсмеральда с готовностью передала ему велосипед. – Эрик, садись и держи руль. Ноги можешь на педали не ставить. Твоя задача – держать равновесие. Поехали!
Женщины остались одни, если не считать булькающего в коляске Кларка.
– Как он? – Эсмеральда кивнула на малыша. – Я спрашивала у Марселя весной. Он сказал – в порядке.
– Да, – согласилась Вельда. – Все хорошо.
– Слава богам, что обошлось, – усмехнулась Эсмеральда. – Вы тогда здорово всех нас напугали.
– Мне жаль…
– Ничего. Вам-то самой больше всех и досталось. Но я тогда была поражена. Первый раз увидела такое – женщина своей волей остановила процесс родов. Я думала – это совсем биологическое…
– Вряд ли это была моя сознательная воля…
– Ну не совсем, конечно, я не это имела в виду. Сейчас я вам объясню…
– Не надо, – Вельда, как могла, смягчила отказ улыбкой. – Не стоит. Я все равно ничего не пойму.
– Почему вы так думаете? – Эсмеральда внимательно посмотрела на Вельду, словно только что разглядела в ней что-то принципиально новое.
Вельда молча, улыбаясь покачала головой. В конце дорожки показался Анри, почти бегущий за велосипедом. Эрик сам держал равновесие, хотя и не крутил педали.
– – Я уже могу с горки ехать и не падать, – еще издали закричал он.
Эсмеральда улыбнулась сыну, потом обернулась к Вельде и сказала задумчиво и чуть печально: « Анри – удивительный человек, Вельда. Таких немного. Берегите его.»
Эрик с велосипедом и задохнувшийся от быстрой ходьбы Анри остановились рядом с ними.
– Ты видела? – требовательно спросил мальчик. – Он меня совсем не держал.
– Да, я видела, – подтвердила Эсмеральда. – Твое обучение явно пошло на лад. Спасибо, Левин.
– Не стоит благодарности, – церемонно расшаркался Анри. Они обменялись непонятными для Вельды взглядами, а потом Анри решительно взялся за ручку коляски Кларка.
– Поехали! – бодро сказал он и помахал Эрику. – Желаю всяческих успехов!
Некоторое время они шли молча. Анри первый раз в жизни катил коляску Кларка. Вельда, мимоходом удивившись этому, тут же забыла о столь несущественной детали и размышляла над прощальными словами Эсмеральды.
Эсмеральда просила… да нет, пожалуй, приказала ей беречь Анри. Что бы это могло значить? От чего, как и, главное, зачем она должна его беречь? Я мало знаю об Анри, – сказала себе Вельда. – И поэтому не понимаю. Надо попробовать с другого конца. Я хорошо знала Кларка. Если бы кто-нибудь сказал мне: береги его! – что бы это значило?
Вельда вспомнила Кларка, почти увидела его. Улыбающийся, сильный, понятный. Беречь? Разве можно уберечь от случайности? Что же такое имела в виду Эсмеральда? Не ясно. Ладно. Можно попробовать выяснить другое.
– Анри, – Вельда постаралась заглянуть в темные, непроницаемые глаза. – Вы с Эсмеральдой?…
– Да, – тут же ответил Анри, словно ждал этого вопроса. – У нас ничего не вышло. Два догматика в одной постели – это слишком. Каждый из нас имел свою сложившуюся картину мира, мы постоянно доказывали друг другу свою правоту и вскоре стали безумно раздражать друг друга. И все кончилось.
– Ага, – согласилась Вельда и попробовала себе представить Анри в постели с Эсмеральдой. Ничего не получалось. Воображаемые Анри с Эсмеральдой сидели на противоположных концах кровати, завернувшись в простыни и что-то друг другу с жаром доказывали. Рыжие кудри Эсмеральды стекали на обнаженные плечи . Из-под кудрей, как муравьи из муравейника, разбегались веснушки. Вельда рассмеялась.
– Анри, а у Эсмеральды на плечах есть веснушки?
– Гм-м… есть… А почему ты спрашиваешь?
– Не знаю, – беспечно ответила Вельда. – Так представилось… А я – догматик? У меня раньше тоже была сложившаяся картина мира…
– А теперь?
– А теперь у меня вместо картины мира – ты.
– Не пугай меня…
– А чего ты, собственно, боишься? Ответственности?
– Да. И еще того, что я передам тебе свою неуверенность.
– Не бойся, – решительно возразила Вельда. – Я твоей неуверенности в упор не вижу. Мне нравится думать, что ты знаешь, что делаешь, и черта с два ты меня переубедишь. Я знаю, что кто-то должен знать, и мне удобно считать, что этот кто-то – ты. Наверное, я все-таки – догматик.
Вечером Анри допоздна засиделся в лаборатории и Вельда, уложив Кларка, пришла его навестить, как всегда захватив с собой кофе и бутерброды. Закончив обязательные дела, Анри занимался любимым делом – составлял список гипотез происхождения таинственных «их». Вельда сама себе удивлялась – ей было практически все равно, являются ли «они» симптомом душевной болезни Анри, или он ищет что-то действительно материальное. И тот и другой варианты были достаточно пугающими, и с тем и с другим она примирилась. Дома, в родном городке все это выглядело бы шокирующим, но здесь, на станции, где нет ни одного человека с обычной, нормальной судьбой… А что такое «нормальная судьба»? Вельда поймала себя на мысли о том, что само это понятие стало для нее расплывчатым и неопределенным. Рядом с Анри, в ауре его постоянной противоречивости расплывчатыми становились многие вещи. Пусть так – Вельда способна была согласиться и с этим.
– Ты поможешь мне? – спросил Анри. Его темные глаза переливались нефтяным радужным светом, не то от возбуждения, не то от начинающейся лихорадки.
– Конечно, помогу, – флегматично согласилась Вельда, разливая кофе в пластиковые стаканчики. – А что я должна сделать?
– Для начала послушай меня и выскажи свое мнение…
– Какое может быть у меня мнение… – начала было Вельда, но Анри возмущенно фыркнул и знаком велел ей закрыть эту тему.
– Я рассуждал так: сначала надо просмотреть варианты наиболее очевидные, и только
