но из вежливости мяукнули, а Авось даже ткнулся головой в голень хозяина. Потрепав домашних любимцев по загривкам, Петр разулся и, не снимая дубленки, направился в комнату, недоумевая, почему его встречают животные, а не жена, делавшая это ежедневно.
Когда он вошел в гостиную, где стояла мертвая тишина, то сначала подумал, что там никого нет. Однако первое впечатление оказалось ошибочным. В комнате находились двое: Аня и ее отец. Оба с сосредоточенным видом просматривали какие-то бумаги, не издавая ни звука.
– Добрый вечер, – поздоровался Петр, и звук его голоса, разорвав тишину, заставил отца с дочерью вздрогнуть. – Извините, что напугал…
– Петя! – вскричала жена, вскакивая с пола и кидаясь к нему на шею. – Ты совсем пришел или просто забежал поздороваться с папой?
– Анюта, посмотри на часы. Мой рабочий день давно закончился. Я, между прочим, даже задержался…
– Ой! – Аня глянула на настенные часы и зажмурилась. – А я и не заметила, как время пролетело…
– Чем же вы таким увлекательным заняты? – поинтересовался Петр, подходя к тестю, чтобы поздороваться. Но Сергей, вместо того чтобы просто пожать ему руку, по-отечески его обнял. – И тишина у вас стоит, как в библиотеке…
– Это долгая история, – ответил Отрадов. – В двух словах не расскажешь…
– Тогда поведаете мне ее за ужином.
– А ужинать-то нам и нечем, – пристыженно молвила Аня. – Я ничего не успела приготовить.
– Ну тогда пойдемте в ресторан, – пожал плечами Петр. – Я только умоюсь и переоденусь во что-нибудь более удобное…
– Нет, Петр, ты умывайся и переодевайся, – не согласился с ним Сергей. – А мы с Анютой пока на скорую руку что-нибудь приготовим. Я, между прочим, делаю исключительные макароны под грибным соусом. Надеюсь, грибы у нас есть?
Аня радостно кивнула и побежала в кухню. Сергей проводил ее улыбкой, потом направился следом, но Петр перехватил его.
– Все нормально? – спросил он обеспокоенно.
Сергей на миг задумался, потом согласно кивнул. Петра это почему-то не успокоило, но ему ничего не оставалось, как принять утвердительный ответ и пойти в ванную.
Пока он принимал душ, Аня с отцом состряпали ужин из трех блюд. Салат из консервированных креветок с яблоками и морковью, макароны под соусом и десерт из мороженой клубники с йогуртом – на приготовление этого ушло всего пятнадцать минут. Поэтому когда переодевшийся в спортивный костюм Петр вошел в кухню, стол уже был сервирован. Не хватало только вина. Зная, как тесть любит «Кокур», Петр достал из винного холодильника именно его (хотя сам предпочел бы коньяк) и водрузил бутылку в центр стола.
Салат и макароны были съедены, десерт тоже подходил к концу, а Сергей все продолжал рассказ о фамильном камне Шаховских. Он поведал уже обо всем, включая то, о чем Петр сто раз слышал, но все никак не мог остановиться – было видно, как увлекает его история бриллианта и как он хочет отыскать настоящий.
– Я так понял, что вы подняли записи Элеоноры Георгиевны, – вставил-таки слово Петр, воспользовавшись тем, что Сергей отвлекся на «Кокур». – И каковы результаты?
– Пока ничего, – ответила Аня. – Даже никакого намека.
– Но мы в самом начале пути, – ободрил ее отец. – Я едва успел прочесть одну тетрадь…
– Мне кажется, вы не там ищете, – заметил Петр.
– У тебя есть какие-то мысли на этот счет?
– Есть одна, – кивнул он, вставая из-за стола и наливая себе коньяка – от сладкого вина и не менее сладкого десерта его подташнивало. – Я помню, вы говорили, будто Элеонорина мать зарыла фамильные сокровища в гробнице прадеда, так? – Сергей подтвердил. – В тот же день она погибла от руки пьяного красноармейца, правильно? – Тесть опять кивнул. – И вот теперь вопрос: как Элеонора узнала, где их надо искать? Сказать ей об этом было некому, догадаться она тоже не могла, значит, мать оставила ей какое-то письмо…
– Было письмо, вернее, записочка.
– И наверняка княгиня ее где-то спрятала, чтобы она не попала в чужие руки.
– Ксения (так звали маму Элеоноры) засунула ее в свой медальон, а его повесила на шею новорожденной дочери. Когда девочку вернули отцу, он снял украшение – цепочка была довольно массивной, она натирала нежную кожу ребенка, – и его куда-то засунули. Нашли только через несколько лет и отдали Элеоноре, чтобы у той была хоть какая-то память о маме, тогда-то записка и обнаружилась…
– И где этот медальон сейчас?
– Аня, где? – переадресовал вопрос Сергей.
– Не знаю, я его никогда не видела…
– Его не было в той собаке, со всем остальным наследством?
– Нет.
– Странно… – протянул Сергей озадаченно. – Сестра очень дорожила этим медальоном, она не могла его ни потерять, ни продать…
– Вот в нем послание и надо искать, – высказал свое мнение Петр. – Я уверен, Элеонора поступила так же, как ее мать.
– Но Ксения-то медальон не прятала!
– Некогда ей было прятать. А вот у Элеоноры Георгиевны было полно времени, а уж желания составить как можно больше шарад для наследников и подавно… Помню я, как Аня собаку искала!
– Твоя подсказка нам поиски не облегчает, – проворчал Сергей. – Попробуй его теперь отыскать, когда после смерти сестры прошло два с лишним года: квартира, в которой она последнее время жила, продана, земля в «Усадьбе» тоже…
От беседы Сергея отвлек звонок сотового телефона. Глянув на экран, он шепнул: «Марк» и взял трубку. Разговор с ассистентом длился недолго, минуты три. Закончив его, Сергей радостно воскликнул:
– Наконец появились хорошие новости. Две! Нет, даже три. Первая – Марк нашел эксперта, специалиста по драгоценным камням, великолепно разбирающегося в антиквариате. Вторая – он согласен встретиться с нами завтра в десять утра. И третья, сама замечательная, – эксперта зовут Андрей Саввич Львов, и он сын того Львова, который, по моему мнению, совершил подмену камней!
Часть II
День второй
Сергей Отрадов
Андрей Саввич Львов оказался совсем не таким, каким его представлял себе Сергей. Хорошо помня его папеньку, надменного старика в английском твиде, Отрадов ожидал увидеть перед собой худого холеного мужчину с серебристой шевелюрой и смуглой кожей. Андрей же Саввич хоть и не был прямой противоположностью папеньки – эдаким лысым коротышкой, – но совсем на него не походил. Полнотелый блондин, дорого, но как-то безалаберно одетый, он производил впечатление человека приятного, но недалекого. При взгляде на его простоватое лицо с носом-пуговкой никто бы не подумал, что Львов доктор наук, всемирно известный исследователь, а кроме того, весьма удачный бизнесмен (Андрей Саввич владел компанией «Золотоносная жила», производящей изделия из драгоценных металлов). Он больше походил на малоуспешного бухгалтера или заводского технолога, и в нем не было даже капли отцовского лоска.
– Что, не похож я на папеньку? – усмехнулся Львов, заметив пристальное внимание Отрадова.
– Нисколько, – честно ответил Сергей.
– Знаю и сожалею.
– Почему сожалеете? – поинтересовалась Аня.
– Папенька был удивительно хорош собой: строен, смугл, кудряв. Он пленял женщин одним лишь взглядом своих черных глаз. Поэтому женат был шесть раз, в отличие от меня, старого холостяка…
– Женитесь еще, какие ваши годы, – весело сказала Аня. – Вон папа в семьдесят один первый раз под венец пошел. А вам-то лет сорок…
– Пятьдесят три, деточка, но за комплимент спасибо! – Львов указал гостям на кресла, предлагая сесть.
