она. – Я так и знала! Как увидела передачу про матрешек, так сразу и поняла, где кулон искать… – она подала Отрадову украшение и попросила: – Открой.
Сергей взял кулон и нажал на крохотную пружинку. Раздался легкий щелчок, крышечка откинулась, дав Ане рассмотреть то, что много лет этот тайничок хранил в себе, – много раз сложенный бумажный листок, пожелтевший и ветхий. Аккуратно, чтобы случайно не повредить, Сергей вынул его и протянул дочери:
– У тебя пальцы нежнее, разверни.
Аня взяла листок так трепетно, будто это была редкая бабочка. Едва касаясь кончиками пальцев, развернула. Листик оказался меньше карманного календарика, но весь был испещрен надписями. Сергей, увидев это, но из-за старческой дальнозоркости не разобрав ни слова, скомандовал дочери:
– Читай.
– «Преклони колени пред могилой прадеда своего Иллариона Кузьмича, – начала Аня с выражением. – Отбей земной поклон. Да не ногам кланяйся, а голове. Землицу в руки возьми, и поболе. В земле сила и Слава рода Шаховских».
– Все? – уточнил Сергей.
– Все.
– Ну-ка дай! – Когда Аня подала записку отцу, он пошарил глазами по полочкам подвесных шкафов, отыскал на одной из них свои очки, водрузил их на нос и, пробежав глазами по бумаге, сказал: – Это не Элеонорин почерк.
– А чей?
– Думаю, ее матери.
– Так это записка Ксении Шаховской? Той самой, которая помогла бабуле найти сокровища?
– Наверное.
– Но тут обычное наставление. Мать просит дочь не забывать предков, ходить к ним на могилы…
– Нет, дорогая, это конкретное указание.
– А что значит «Да не ногам кланяйся, а голове»?
– По всей видимости, Ксения имела в виду – копай не под памятником, куда направлены ноги покойника, а у изголовья… – Вдруг Сергей замолчал и, подсунув листок под свет, пробормотал: – Почему «Слава» с большой буквы?
– Что?
– Слово «слава» написано с большой буквы. Почему?
– Я не знаю… – Аня растерянно заморгала круглыми серыми глазами. – А что, это важно?
– Думаю, да.
Не успел он ответить, как в кармане его спортивных штанов завибрировал мобильный телефон. Сергей достал его и поднес к уху.
– Слушаю, Марк, – сказал он, увидев, что звонит его ассистент.
– Сергей Георгиевич! – послышался дрожащий от возбуждения голос Марка Суханского. – Вы не поверите, что я нашел!
Несмотря на то что говорил он очень громко, слышно было плохо – мешал посторонний шум и музыка.
– Ты вообще где?
– В машине. Еду к вам. Скажите точный адрес, я должен вам это показать…
Отрадов назвал адрес, который Марк тут же повторил, видимо, таксисту.
– Ты скоро? – спросил Сергей, надеясь, что успеет сполоснуться.
– Таксист обещает меня через десять минут доставить.
– Отлично. Подъезжай…
Марк тут же отключился, а Сергей побежал в душ. Пока отец мылся, Аня торопливо накрывала на стол, чтобы покормить гостя ужином. Покончив с этим, бросилась в спальню – менять домашний халат на джинсы и футболку. Поменяв, вернулась в кухню. Отец уже был там: одетый в шорты и майку-тельняшку, с зачесанными назад влажными волосами, он стоял возле холодильника, попивая молоко.
– Марка еще нет? – поинтересовалась у него Аня.
– Пока нет. Пробки, наверное…
Аня согласно кивнула, зная, какой ужас эти пробки.
– Есть хочешь? Я оладушки испекла.
– Хочу, – ответил Сергей. – Но надо уж Марка подождать.
– Ну ты пока бутербродик съешь, – она подсунула ему половинку круассана, намазанную маслом, поверх которого лоснился розовый кусок форели.
Сергей не заставил себя уговаривать: взял бутерброд и стал его уплетать, запивая трапезу все тем же молоком.
– А тебе плохо не будет? – испугалась за его желудок Аня.
– Нет, я всегда селедку молоком запиваю. И ничего! – Он взял еще один бутерброд, уже с салями, и с таким же аппетитом принялся за него. – Если Марк не приедет в ближайшие пять минут, ему ничего не достанется…
Но Марк не появился ни через пять минут, ни через десять. Обеспокоенный Сергей стал звонить ему, но никто не отвечал. Гудки были нормальные, а трубку не брали.
– Черт, что ж такое? – занервничал Отрадов, повторяя попытку дозвониться.
– Может, он в машине не слышит? – предположила Аня.
– Ну он же не на тракторе…
Сергей не договорил, бросился к домофону, нажал кнопку вызова охраны.
– Слушаю, – ответил ему дежурный.
– Саша, это вы? – узнал голос Сергей.
– Я.
– Это Сергей Георгиевич Отрадов. Отец Анны Моисеевой.
– Слушаю вас, Сергей Георгиевич…
– Ко мне еще четверть часа назад должен был приехать мой ассистент, но его все нет, вы его в подъезд не впускали?
– Нет.
– Тогда я попросил бы вас выйти и посмотреть, нет ли его возле дома, вдруг ему стало плохо… Я беспокоюсь.
– Как он выглядит?
– Высокий полноватый брюнет сорока лет. Носит длинное пальто, костюм, на шее бабочка.
– Сейчас посмотрю и перезвоню.
Сергей повесил трубку и нервно заходил по прихожей. Чувствуя его настроение, кошки подняли вой, а Данилка принялся скулить. И только Аня сохраняла видимость спокойствия, но лишь потому, что боялась давать волю своим страхам – им, пожалуй, дай, потом транквилизаторами придется отпиваться, а она не знала, можно ли в ее положении их принимать…
Раздался звонок. В дверь! Сергей ее распахнул. На пороге стоял Саша, держа на руках Марка. Голова его была безвольно откинута, на лбу запеклась кровь, и Ане показалось, что он не дышит.
– Он умер? – ужаснулась Аня, пятясь назад.
– Нет, нет, не беспокойтесь, он жив. Просто без сознания. – Саша вошел и бережно положил Марка на диванчик. – Его стукнули по голове. Я нашел его лежащим на асфальте прямо у нашего дома…
– «Скорую» вызвали?
– Да тут, по-моему, ничего серьезного, но если надо – вызову.
– Нет, спасибо, Саша, если что, мы сами…
Тут Марк застонал и открыл глаза. Несколько секунд они были пустыми, будто он ничего не видел, но потом взгляд приобрел осмысленность, и Суханский зашарил ими вокруг, что-то выискивая. Не найдя, простонал:
– Портфель…
– Что? – переспросил Сергей.
– Портфель где?
