позориться перед потомками, придумали сказочку о заслугах перед Екатериной Великой.
– Да нет, Сергей Георгиевич, скорее ваша история правдива, а легенда «Славы» всего лишь вымысел.
– Но если это все правда? – воскликнула Аня. – Все, о чем вы говорили? Тогда находка нашего камня может стать мировой сенсацией…
– Скажу вам больше! Если все это правда, то вы будете обладателями одного из самых дорогих бриллиантов.
– Хотите сказать, «Слава» стоит даже больше пятидесяти миллионов? – не поверила Аня.
– Его брат-близнец «Хоуп» оценивается в двести миллионов!
Услышав такое, Аня ахнула, а довольный эффектом Львов продолжил:
– И это при его-то дурной славе! За вашего же, я думаю, при грамотной рекламной кампании перед продажей можно выручить даже больше…
– И вы считаете, что на него найдутся покупатели?
– Почему нет?
– Но это ж немыслимые деньги!
– Да перестаньте, Анечка, – отмахнулся Андрей Саввич. – Это для нас с вами немыслимые, а для какого-нибудь российского олигарха или арабского шейха вполне приемлемые. Недавно, например, на аукционе «Кристи» большой розовый бриллиант был продан за те же двести миллионов. Купил его кто-то из наших богатеев…
– Но я не хочу его продавать.
– Вот это зря. Вы представляете себе, каково это – владеть такой ценностью? Дома ее хранить страшно, если вы, конечно, не живете, как какой-нибудь Трамп, на острове, охраняемом взводом спецназовцев, в российском банке тоже – у большинства из них уставной капитал меньше стоимости вашего бриллианта, а за границу его переправить будет крайне трудно, если вообще возможно…
– Почему?
– «Славу» могут признать исторической и культурной ценностью и запретить вывозить из страны. И что тогда? Жить, трясясь за его сохранность? Ведь застраховать его у вас тоже не получится – взносы сожрут весь ваш семейный бюджет…
– Ну бюджет у них весьма недурственный, – проворчал Сергей. – Да и я помогу… – Он повернулся к дочери: – Но решать в любом случае тебе.
– Я подумаю, – пролепетала Аня, не привыкшая принимать столь сложные решения и мгновенно теряющаяся, когда этого требовали обстоятельства. – Все равно камень пока не найден…
В ее словах был резон, поэтому Сергей не стал на Аню давить. Львов тоже не настаивал на немедленном решении. Поэтому, поболтав пару минут о погоде, они распрощались, договорившись быть на связи.
Сергей и Аня вернулись домой. В квартире стояла тишина: Марк еще не встал, а животные, обидевшись на хозяев, забывших их покормить, забрались под кровать и сидели там, не издавая ни звука. На цыпочках, чтобы не разбудить гостя, Аня с Сергеем прошли в кухню и завели негромкий разговор.
– Ну что скажешь, Анюта? – спросил у дочери Сергей.
– Я в шоке.
– Я, честно признаться, тоже, – хмыкнул он.
– Лучше бы наш камень был обычным бриллиантом. Я не готова стать владелицей знаменитого «Славы», но и продавать фамильную ценность не хотелось бы… – Она вздохнула и, протянув руку к чайнику, щелкнула по кнопке, включая его. – Даже не знаю, что делать!
– Сейчас надо искать бриллиант, думать будем потом.
– Да, кстати, – встрепенулась Аня. – Я, кажется, встречала в бабулиных записях упоминание «Славы». Только тогда я решила, что речь идет о мужчине, а теперь думаю, она имела в виду бриллиант.
Аня подбежала к кухонному шкафчику, в который Сергей сунул дневники (по неистребимой привычке он занимался делами именно в кухне), достала все четыре тетради, но раскрыла вторую сверху, зелененькую. Быстро пролистав, Аня нашла нужную страницу и начала вслух читать:
– «Меня настораживает пристальное внимание некоторых дам к Славе. Они постоянно таращатся на него, перешептываясь, а сегодня ко мне подошла жена генерала Клинова и в лоб спросила, не боюсь ли я, что такое сокровище у меня уведут. Я отмахнулась, обозвав Славу „дешевкой, которой и лишиться не жалко“, и она вроде бы скушала, но осадок в моей душе остался неприятный…» – Аня перевела взгляд со страницы на отца. – Видишь, как неопределенно тут написано, как будто о мужчине. Я и подумала, что Слава – бабулин любовник…
– С дешевками она не встречалась, так что речь точно идет о бриллианте… Читай дальше.
– «Месяц я выходила в свет без Славы, надеясь, что о нем забудут, но не тут-то было. Стоило мне появиться с ним на людях, как история повторилась. Я в недоумении! Раньше никто на Славу внимания не обращал, а теперь такой ажиотаж…» – Аня прервалась на секунду, чтобы перелистнуть страницу. – Следующая запись, касающаяся Славы, сделана через четыре дня. Итак. «Теперь мне все ясно! От Тани М. я узнала, что Львов всем говорит, будто Слава не так прост, как я его представляю. Якобы сын Саввы, Андрей, бывавший у меня в гостях (приятный парень, но педераст, по-моему), увидев Славу и оценив его красоту, просто остолбенел и сказал отцу, чтоб тот отговорил меня выставлять его напоказ. Тот, естественно, и не подумал (он мстит мне за мое равнодушие к нему!), а наоборот, стал привлекать всеобщее внимание к моему Славе… Теперь я боюсь, как бы Саввины сплетни не дошли до ушей Миши С., известного гэбэшного стукача…»
– Ты обратила внимание на одну строчку? – прервал Анино чтение Сергей. – Ту, где сказано, что Андрей бывал у Элеоноры в гостях?
– Обратила, – поддакнула Аня. – И удивляюсь, почему Андрей Саввич скрыл это от нас.
– И не только это.
– Ты о его нетрадиционной ориентации? Но это его личное дело…
– Вот именно, поэтому меня сие не касается. Я о другом. Помнишь, он сказал нам, что не виделся с отцом с раннего детства, а теперь выясняется, что они поддерживали довольно тесные отношения.
– Действительно!
– Зачем было врать, не понимаю, – нахмурился Сергей.
Аня тоже этого не понимала, но была уверена, что злого умысла тут нет. Скорее всего, Львов-младший просто не захотел посвящать посторонних в свою частную жизнь. Тем более помочь эта информация им не могла, ведь теперь ясно, что отец Андрея Саввича не был тем ювелиром, который совершил подмену камней.
Пока Аня размышляла, отец отобрал у нее тетрадь и сам стал читать записи. Сначала про себя, потом вслух:
– «Миша С. ходил сегодня вокруг меня и задавал каверзные вопросы, дав мне понять, что слухи докатились и до него. Я напугана! Теперь понимаю, что укрыть Славу от посторонних глаз – мало, нужно надежно спрятать его, только не знаю, к кому обратиться за помощью…»
– Я когда читала это впервые, подумала, что речь идет о мужчине, у которого неприятности с законом, – сказала Аня, после чего занялась завариванием чая. – Думала, бабуля помогает ему скрыться от правосудия.
Тут Сергей воскликнул «Вот оно!» и, подняв вверх указательный палец, зачитал:
– «Я знаю, кто мне поможет мне со Славой! Саша Бердник! Он предан мне и имеет нужные знакомства…»
– Ты знаешь, кто это?
– Понятия не имею, – ответил Сергей, продолжив бегать глазами по строчкам. – Та-ак, что у нас еще? Ага. Слушай. «Саша сделал все, о чем я его просила. Теперь Слава в безопасности, и я спокойна!» – На этом записи обрывались – дальше шли только чистые листы. Сергей, не веря своим глазам, стал торопливо листать, надеясь отыскать еще хоть строчку, но так ничего и не нашел. – Странно, – протянул он, захлопывая тетрадь. – Такое ощущение, что тут не хватает нескольких страниц…
– А их на самом деле не хватает, – подтвердила его предположение Аня. – Они вырваны – если
