– Ничего, потерпите, – бросил Марк и стал загонять машину во двор.
Когда «Форд» остановился у покосившегося крыльца, Марк вышел. Обойдя машину, открыл дверь перед Аней. Она выбралась и стала подниматься на крыльцо, но Марк остановил ее.
– Вам не туда, – сказал он, придержав ее за локоть.
– Не туда?
– Я не могу оставить вас в доме, оттуда вы запросто выберетесь. Придется вам посидеть в сарае. – Он указал на деревянную коробку под крышей. Она была без единого окна, зато с крепкой, обшитой толстой фанерой дверью. – Оттуда сбежать крайне проблематично.
– Но в сарае я замерзну, – запротестовала Аня. – Там щели в стенах и пол земляной.
– Я же сказал, что дам вам одеяла…
– Вы считаете, они меня спасут?
Марк равнодушно пожал плечами. Ему было все равно, спасут или нет. Он не убил ее, это главное. Проявил человеколюбие и какую-никакую заботу, а уж остальное в руках божьих…
– Я не могу провести двое суток на земляном полу, – продолжала настаивать Аня.
– Раньше люди в землянках жили, и ничего, – раздраженно буркнул Марк, с силой толкая Аню к двери сарая.
– Я беременна, Марк! Я могу застудиться…
– Хорошо, я дам вам еще и фуфайку. А теперь замолчите и ступайте внутрь.
Аня вошла в темное помещение и огляделась. Естественно, ничего похожего на мебель в нем не было. Только деревянные ящики из-под бутылочного лимонада да дырявые ведра. Но Марк посчитал это достаточным.
– Из ящиков сделаете кровать, а из ведра уборную, – сказал он бодро. – А теперь я вас запру и схожу в дом за одеялами. Заодно сделаю вам чай и поищу что-нибудь из еды…
Дверь с грохотом закрылась, послышался лязг закрываемого запора. Оставшись одна, Аня бросилась к самой большой щели в стене и припала к ней глазом. Найдя взглядом Марка, увидела, что он скрылся в доме. Тогда Аня отлипла от щели и заметалась по сараю, ища хоть какой-то выход. Но стены, несмотря на свою кажущуюся ветхость, были довольно крепкими, и выломать хотя бы одну доску Ане не удалось.
Потерпев неудачу, она вернулась к ведрам и села на одно из них, чтобы подумать. То, что она не может остаться тут на двое суток, было ей очевидно. Ветхие стены нисколько не защищали от мороза и ветра, а от пола просто веяло холодом. Зная свою слабую сопротивляемость простудам, Аня была уверена, что, просидев тут часов двенадцать, обязательно заболеет. И заболеет серьезно: с высокой температурой, жаром, кашлем! Такую простуду вылечить можно только антибиотиками, которые беременным противопоказаны. Значит, надо отсюда выбираться. Но как? Единственный выход – это дверь, но она заперта. И откроется только тогда, когда вернется Марк…
Значит, нужно бежать именно в этот момент. Но разве ей удастся справиться со здоровым, крепким мужчиной, когда у нее связаны руки, а у него в кармане пистолет?
Аня зашарила взглядом по полутемному помещению, не зная, что именно ищет, и тут в одном из ведер увидела обломок черенка от лопаты. Она взяла его в руки, крепко обхватила пальцами гладко обструганную деревяшку и спрятала ее между крепко сжатыми ногами. Если будет возможность, она применит «дубинку», а если нет, незаметно ее выбросит. Приняв это решение, она стала ждать возвращения Марка.
Скрежет открывающегося запора Аня услышала минут через десять. Потом распахнулась дверь, и в проеме возник Марк. В одной руке он держал груду тряпья, во второй большущий термос. Пистолета Аня не увидела, и это вселило в нее надежду.
– Ну как вы тут? – спросил Марк, заходя в сарай. – Сидите? А могли бы кровать соорудить.
– Со связанными руками?
– А что тут такого? Я же не за спиной их связал…
Он прошел на середину помещения, поставил термос и стал сваливать на один из ящиков ветхие одеяла и поношенные ватники. В это время он не смотрел на пленницу, стоял к ней спиной, и Аня решилась этим воспользоваться. Быстро вскочив на ноги, она занесла черенок и ударила Марка. А поскольку бить человека по голове было страшно, она промазала и попала по шее. От удара Марк покачнулся, но не упал без сознания, как Аня надеялась. Тогда она занесла дубинку еще раз, но и теперь попала только по плечу. Разозленный Суханский стукнул ее по кисти, из которой тут же выпал черенок, и сунул руку в карман, намереваясь достать пистолет, но пока он возился, Аня быстро наклонилась, подобрала черенок и со всей силы долбанула им по руке Марка. Он взвыл от боли, а Аня ударила его еще раз, теперь сильнее. Правая рука Суханского висела плетью, но левой он все же тянулся к карману.
Чуть не плача от досады и не имея больше сил бить человека, Аня собралась бежать к двери, надеясь скрыться за ней, но тут Суханский вытащил пистолет и направил его на девушку. Аня испуганно замерла. Марк, продолжая в нее целиться, стал подниматься с коленей, но когда он наклонился, из кармана вывалилась Полина игрушка и покатилась по неровному земляному полу в угол. Марк отвел руку с пистолетом чуть в сторону, а вторую вытянул, чтобы поймать полусферу. Поскольку все его внимание было приковано к ней, Аня решилась на демарш. Сорвавшись с места, она бросилась к раскрытой двери. До нее было два жалких метра, но Ане казалось, что на преодоление их уйдет уйма времени и она не успеет выскочить из сарая. Но ее беспокойство было напрасным. Секунды ей хватило на то, чтобы добраться до двери, и двух – чтобы ее захлопнуть. С запором пришлось повозиться дольше. Ржавое железо никак не хотело поддаваться, и передвигать задвижку пришлось двумя руками. Наконец Ане удалось это сделать. Устав, она привалилась спиной к двери, но тут из-за нее послышался хлопок, и на фанере образовалась дырочка. Аня скосила на нее глаза (дырочка была чуть выше плеча) и с ужасом поняла, что ее проделала выпущенная из «браунинга» пуля.
Едва Аня успела это переварить, как хлопок повторился. Она в панике отпрыгнула от двери и тут же повалилась в снег, потеряв равновесие. Пока Аня выкарабкивалась из него, раздался еще один выстрел, и на фанере образовалась еще одна дырка. Не вставая с земли, Аня стала по-пластунски отползать от сарая, понимая, что если поднимется, то превратится в идеальную мишень. Но Марк больше не стал стрелять. То ли у него кончились патроны, то ли он не смог прицелиться.
Тем временем Аня добралась до машины и, открыв дверку, перетекла в нее. Пока заползала в салон, молилась лишь об одном, чтобы ключ зажигания был на месте, а когда его там обнаружила, готова была расплакаться от счастья. Но почти тут же радость сменилась досадой, ибо ворота оказались закрытыми. Пришлось выбираться из машины и бежать к ним, чтобы открыть. Открыла. Бросилась обратно к «Форду». Запрыгнула в него. Усевшись, Аня завела мотор и тронула машину с места. Рулить со связанными руками было очень сложно, но она все же смогла выкатиться за ворота. Воздавая хвалу автоматической коробке передач, она медленно поехала по проселочной дороге, выискивая глазами дом, из трубы которого шел бы дым. Но все избы оказались необитаемыми. И людей по пути не попадалось. Деревня была вымершей!
Доехав до конца улочки, Аня свернула к обшарпанному зданию с вывеской «Магазин», надеясь купить там ножницы или нож, чтобы разрезать путы и позвонить в милицию. Но его окна были заколочены, а на двери висел амбарный замок. Застонав от досады, Аня стала разворачиваться, но делать это со связанными руками было практически невозможно. Бросив руль, Аня принялась рвать веревку зубами, но то ли она уж очень нервничала, то ли Марк слишком постарался, только у Ани не получилось от нее избавиться. Пришлось смириться, взять себя в руки и повторить попытку развернуться еще и еще раз. Наконец Ане это удалось. «Форд» с горем пополам съехал с пятачка перед магазином и покатил в обратном направлении.
На сей раз Аня выбрала другой путь: поехала по соседней улочке, но и тут ее ждала неудача – обитаемого дома она так и не нашла. И лишь одно радовало: когда она скатилась с пригорка и обогнула кладбище сельхозтехники, впереди показался покосившийся деревянный указатель с перечеркнутой надписью «Болотники». Выходит, из деревеньки она почти выбралась. А от нее до более-менее нормального шоссе (не федерального, естественно, а пригородного) было не больше пятнадцати километров – доедет как-нибудь.
Взбодрив себя этими мыслями, Аня дала по газам. «Форд» послушно помчался по ухабам, увозя хозяйку все дальше от Болотников. Дорога, несмотря на неровности, была более-менее сносной, ее обледенения Аня не боялась, надеясь на отличную зимнюю резину, поэтому вела машину довольно легко. Аня расслабилась и даже музыку решила включить, чтобы повеселее было. Едва она оторвала руки от руля, как
