Девушка застонала и открыла глаза.
– Очнулась, – засмеялся Новицкий и, обернувшись к Отрадову, повторил: – Очнулась.
Тот утер рукавом влажное лицо и подполз к машине.
– Папа, – прошептала Аня, увидев его. – Как ты здесь оказался? – Тут она заметила Новицкого и улыбнулась ему застенчиво. – И Эдуард Петрович с тобой…
– Мы тебя искали, – ответил Сергей, предварительно прокашлявшись, чтобы избавиться от комка в горле. – Как ты?
– Вроде нормально… – Она уперлась рукой в надутую подушку. – Только дышать нечем… Давит.
Новицкий склонился над ней и попытался убрать подушку. Пока он делал это, Аня прислушивалась к своему телу, пытаясь понять, не нанесен ли ему ощутимый вред. Особенно она переживала из-за ребенка, но никаких болей в животе не чувствовала, как и минимального дискомфорта, посему беспокоиться почти перестала, но все же немного волновалась. Когда же, освобожденная Эдуардом Петровичем от плена, она пошевелилась, то с облегчением констатировала, что отделалась легким испугом. Все части тела слушались и практически не болели, только немного ныли руки да голова гудела…
– У тебя руки связаны! – охнул Сергей, увидев на запястьях дочери путы. – Это Марк, да?
Аня кивнула, а Сергей принялся нервно дергать за веревку, пытаясь ее развязать. Но у него от волнения так дрожали руки, что попытки его были безрезультатными. Тогда за дело взялся Новицкий и развязал узел с первого раза.
– Спасибо, – поблагодарила его Аня, с облегчением потерев окровавленные запястья. – Мне б еще попить…
– Пойдем в машину, я тебе коктейль с коньячком сделаю.
– Мне нельзя коньяк.
– От десяти граммов ничего не будет, – отмахнулся Новицкий. – Сама идти можешь?
– Да, конечно.
И она собралась сделать первый шаг, но отец подхватил ее на руки и понес, как раненого бойца.
– Папа, зачем? – запротестовала Аня. – Я отлично себя чувствую!
– А вдруг у тебя внутренние повреждения? Ты же сознание потеряла…
– Нет у меня никаких повреждений! Я просто испугалась. – Она сползла с его рук и последние шаги до машины сделала сама.
– Но медицинский осмотр тебе все же необходим, – настаивал Сергей.
– Леха «Скорую» вызвал, – подал голос Саня. – Но не знаю, когда она прибудет. Ближайшее отделение в Васильковске.
– Значит, надо ехать им навстречу, – высказался Новицкий, подходя к машине. – Так быстрее будет. – И он легонько подтолкнул Аню к двери, чтоб она поскорее забралась в салон.
– А если разминемся? – засомневался Сергей, залезая следом за дочерью.
– Дорога одна, не разминемся.
– А не лучше ли сразу в Васильковск ехать? В доме инвалидов наверняка отличный медперсонал…
– Давайте сделаем по-другому, – предложила Аня. – Сейчас поедем в Болотники (тут рукой подать) и дождемся «Скорую» там.
– Зачем нам ехать в Болотники?
– Там Марк. – Она посмотрела сначала на отца, потом на Эдуарда Петровича и добавила: – И «Слава». – Прочитав на их лицах непонимание, Аня пояснила: – Я заперла Марка в сарае, где он собирался держать меня. Надеюсь, ему не удалось выбраться…
– Ладно, поехали, – принял решение Сергей. – А по дороге ты все нам подробно расскажешь.
Во двор дома Марковой бабушки они въехали через четверть часа. За это время Аня успела все рассказать, а также выпить коктейль с коньяком и смазать истертые веревкой запястья йодом. Слушая ее, Отрадов сокрушенно качал головой, вздыхал и машинально глотал неразбавленный джин, а Эдуард Петрович делал звонки – в Болотники, кроме «Скорой», нужно было вызвать и милицию, а на место аварии гаишников. Когда «Мерседес» затормозил у крыльца покосившейся избенки, Вульф первым вышел из машины и направился к сараю, но Аня остановила его окриком:
– Осторожно, Эдуард Петрович, у Марка пистолет!
Новицкий шагнул за угол полуразвалившейся бани и, стоя там, крикнул:
– Господин Суханский, вы меня слышите?
Ответа не последовало.
– Марк Эрнестович, – вновь позвал Вульф, – послушайте доброго совета – сдайтесь. Сейчас сюда приедет милиция, и вас все равно арестуют… – Он выглянул из своего укрытия и посмотрел на запертую дверь сарая. – Я подойду, отодвину задвижку, и вы выйдете, хорошо? – Опять тишина. – Сопротивление оказывать не рекомендую. Нас много, и все мои люди вооружены!
Услышав это, безоружный Саня сдавленно хмыкнул. Но тут же вытащил из багажника большой разводной ключ и зашагал с ним к Новицкому. Сергей последовал его примеру.
– Суханский, вы поняли? – крикнул Вульф, но когда ему опять не ответили, повернулся к стоящей у «Мерседеса» Ане и спросил: – А из сарая точно нет другого выхода?
Она покачала головой.
– Может, он доску выломал?
– У меня это не получилось – они довольно крепкие.
– Эдуард Петрович, – обратился к боссу Саня. – Давайте я машину подгоню прямо к сараю. Она бронированная, и нам ничего не угрожает…
Новицкий предложение одобрил, и спустя минуту «Мерседес» стоял у самой двери сарая. Саня осторожно высунулся из машины и потянул задвижку.
Дверь открылась. Ожидаемых выстрелов не последовало. Но Суханский был внутри. Сидел на ящике в углу сарая, опустив голову на грудь и вытянув руки вдоль туловища. «Браунинг» валялся поодаль. Услышав шаги, Марк даже не попытался его поднять. Он вообще не пошевелился, только криво усмехнулся… А потом вдруг совершенно по-идиотски хихикнул! Аня, услышав его дикий смешок, поежилась.
– Сиди тут, – скомандовал Вульф, выходя из машины.
Сергей, успокаивающе похлопав дочь по плечу, тоже покинул салон. И они вдвоем направились в сарай. Аня, помешкав, последовала за ними, но, едва переступив порог, остановилась. В углу, там, где стояла пирамида из ржавых ведер, она заметила осколки стекла, а чуть поодаль обломки игрушечного домика. Аня присела рядом с останками Полиной игрушки и зачем-то стала подбирать их. Пока она это делала, Вульф с Сергеем подошли к Марку. Аня опасливо покосилась на него, но, убедившись в том, что он по-прежнему недвижим, вернулась к своему занятию. Она успела собрать почти все кусочки некогда симпатичной безделушки, когда отец окликнул ее:
– Аня, смотри! – и, подняв валяющийся прямо под ногами Марка кусок синего стекла, бросил ей.
– Что это? – спросила она, подбирая его.
– Это «Слава»! – ответил Сергей, а Марк эхом повторил за ним «Слава, слава…» и вновь хохотнул.
– Папа, что с ним? – прошептала Аня, указав подбородком на раскачивающегося в такт повторяемому слову Суханского. – По-моему, он тронулся умом…
– Похоже на то, – согласился Сергей. – А все из-за него! – Он ткнул пальцем в стекляшку, которую Аня держала в руке. – Из-за «Славы»…
– Пап, ты ошибаешься, это не бриллиант! – парировала Аня. – Корунд какой-нибудь в лучшем случае…
– Знаю. Но вы с Марком именно этот корунд приняли за «Славу».
– Так это он был внутри игрушечного домика? – Она удивленно захлопала глазами и пробормотала: – Ничего не понимаю…
Сергей подошел к дочери, помог ей подняться и вывел из сарая. Когда они оказались на улице, он протянул Ане лист бумаги и сказал:
– Прочти, и ты все поймешь.
Аня взяла листок и пробежала по нему глазами.
– Это почерк бабули, – удивленно воскликнула она.
– Да, это письмо Элеоноры.
