недостаток: фальшивость, и именно поэтому он был незаменим. Персей стоял само внимание и почтительно ждал.
Наконец, Бесс заговорил:
– Я решил предложить тебе должность при дворе. Она принесет тебе богатство и почет, достойные какого-нибудь правителя. Но сначала ты должен для меня кое-что сделать.
Он сказал это так приветливо и мимоходом, словно о незначительной услуге, но Персей внутренне насторожился.
Бесс пристально взглянул на него:
– Ты получишь много денег, очень много денег.
Теперь стало ясно, что речь идет об убийстве. Но кого на этот раз следовало отправить в царство Аида?
– Я вовсе не требую чего-то необычного. В Афины из Египта возвратилась гетера Таида, возлюбленная сводного брата македонского царя Птолемея. Александр на некоторое время тоже приблизил ее к себе и, говорят, что он не равнодушен к ней до сих пор. Против Македонца формируется оппозиция из особо приближенных к нему соратников. Это вполне понятно: им надоело только завоевывать, они хотели бы также воспользоваться тем, что уже завоевали, то-есть нашим персидским богатством и сокровищами. То, о чем я тебя попрошу, будет дружеской услугой царю царей Дарию.
Снова воцарилось молчание.
Персей напряженно ждал.
– Ты должен завоевать любовь и доверие афинской гетеры Таиды. Я думаю, что при наличии золота, это не составит особого труда.
– Как знать! – задумчиво проговорил афинянин. – Таида горда и для многих недоступна.
– Постарайся! – на этот раз приказал Бесс. – Таида же, со своей стороны, должна подкупить кого-то из ненавидящих македонского царя, а их с каждым днем становится все больше и больше, убить его. Причем сделать это надо незаметно. Македонский царь просто должен заболеть. Ты понял меня?
Персей согласно кивнул. Он безуспешно пытался привести в порядок свои мысли. Убить Александра! Ситуация казалась ему почти нереальной. Единственное, что успокаивало его, так это то, что убийство должен будет совершить не он. Слова Бесса, произносимые тихим вкрадчивым голосом, болезненными ударами отзывались в висках.
– Избавив мир от нечестивого македонца, Персия снова обретет покой и прежнее величие.
Задумчиво посмотрев на Бесса, Персей нерешительно проговорил:
– Позволь мне вопрос, повелитель. Представь, что Таида сообщит о наших планах Птолемею, а тот сразу же царю Александру. Разве мы не рискуем при этом? У того, кто сидит на троне, длинные руки.
Бесс неторопливо погладил свою ухоженную бороду. Сверкнули драгоценные камни в перстнях, украшавших его сильные смуглые руки. На его умном и мужественном лице мелькнула легкая улыбка:
– Надо не допустить этого. Тем более что в интригах тебе трудно найти равного. Если же Таида будет сопротивляться, то сделай так, чтобы она исчезла и о ней больше никогда не вспоминали.
– То-есть я должен буду убить ее?
– Я не сказал, что это должен будешь сделать ты.
– А когда все будет закончено, куда ты пошлешь меня потом?
– Потом ты сразу же вернешься в Вавилон. Я нуждаюсь в каждом из своих союзников. А завтра утром ты должен отправиться в Афины. Ни дня задержки!..
– А почему в Вавилон?
– Там будут разворачиваться военные действия.
III
Прибывшие из Египта в Афины Таида и Иола сразу же оказались на вершине земной славы и поклонения. Их тепло и радостно приветствовали на улицах и пирах, но постепенно Таида обнаружила, что стала объектом вежливых и не очень вежливых насмешек тех, кто являлся сторонниками партии Демосфена, по-прежнему ненавидящей македонцев и враждебно относящейся к Александру. Даже блестящие победы македонского царя не смягчили их вражды.
По городу ходили слухи, что Таида возвратилась в Афины, так как Александр категорически отверг ее, предпочтя ей красавца Гефестиона.
Но на самом деле прекрасная афинянка полностью завладела умами и сердцами золотой молодежи. Редкий афинянин не восхищался ею. Это была победа, настоящий триумф. Таида правила Афинами так же, как в свое время правили Аспасия и Фрина – силой ума, грации и красоты.
Афины высоко ценили власть красоты и мудрости, не случайно город был назван в честь богини- девы.
Таида любила Афины, любила, как девчонка, карабкаться по холмам Акрополя и бродить вдоль храмов, блуждать с Иолой по улочкам нижнего города, любила и вылазки в порт Пирей – окно Афин в мир.
Вдвоем с Иолой они находили все новые и новые места, чтобы удовлетворять свое любопытство и страсть к прогулкам.
Жены в Афинах сидели по домам, а на улицу выходили только в случае крайней необходимости. Почтенные матроны, одинаково скучные, необразованные и неначитанные, сосредоточенные только на мужьях, детях и семейных неурядицах, перетекающих в грандиозные скандалы, осуждали гордячек, всколыхнувших сердца афинских мужчин.
Афинцы – эрудиты, умные, сообразительные и мудрые – в присутствии Таиды чувствовали себя возвышенно. Они восхищались не только красотой и обаянием Таиды, но и ее умом и образованностью.
Гуляя с Иолой по своему родному городу, Таида словно излучала счастье молодости, улыбалась прохожим, очаровывала поклонников, посещала храмы и театры и ждала воли богини – ждала вестей от Птолемея и Александра, но богиня умолкла, сразу же как только Таида приплыла в Афины, словно это возвращение было ее единственным желанием.
В один из ярких солнечных дней молодые женщины в сопровождении рабов и поклонников неторопливо шли по улицам. Вскоре они очутились в квартале самых роскошных лавок, которые поражали воображение разнообразием и прихотливостью своих товаров.
Искрясь в солнечных лучах, били фонтаны, смягчая летний зной; оживленные толпы кочевали вокруг лавок; сновали рабы, неся на головах корзины самых разнообразных форм. На мраморных полках рядами стояли амфоры с вином и оливковым маслом, а возле них были ложа, манившие усталого отдохнуть. Это волнующее оживление оправдывало афинское пристрастие к земным радостям.
Беседуя, Таида и Иола остановились перед толпой, которая собралась посреди площади на пересечении трех улиц.
Около одного из портиков собравшиеся слушали оду молодого начинающего поэта.
Иола улыбнулась подруге:
– Греческий язык – сам по себе поэзия, а люди в Афинах не скупятся на похвалы.
– Похвалы так необходимы начинающим поэтам! Помнишь, что сказал Пифагор?
– Что? – поинтересовалась Иола.
– «Фимиам – богам, а похвала – людям.»
Неожиданно Таида обернулась и встретилась взглядом с молодым мужчиной, который пристально разглядывал ее, стоя в тени портика красивого храма.
Менандр, спутник Таиды, подошел к незнакомцу:
– А!.. Что я вижу! Персей вернулся в Афины! Не видел тебя целую вечность!
– Да, меня не было в Афинах довольно долго. Клянусь Афродитой, здесь самый воздух словно напоен любовным зельем. Кстати, кто твои спутницы? С ними навряд ли кто-нибудь может соперничать в Афинах.
– Это Таида, а рядом с ней, белокурая, Иола. Афинские знаменитости! Гетеры!
Персей внимательно, не отрываясь, изучал Таиду:
– Да… Таида действительно не просто красива, не просто привлекательна, она воплощение самих Афин.
И, как бы невзначай, бросил:
