В большинстве развитых стран миграционная политика базируется на лицемерии и двойных стандартах. Россия быстро учится у европейских соседей. В то время как высшие руководители страны заявляют о поддержке трудовой миграции, законы и подзаконные акты все больше ее ограничивают. Казалось бы, миграция из стран СНГ позволяет справиться с демографическими проблемами, не нарушая целостности национальной культуры. Откуда же взялось представление о том, что мигранты — люди второго сорта? Кому они мешают и почему? Насколько искренни заявления властей об их борьбе с бесправным положением нелегальных иммигрантов?
Негативное отношение к иммигрантам свойственно не только российской власти. В развитых странах в последние десятилетия наблюдается резкий рост ограничений на въезд рабочей силы. Нынешняя волна глобализации, которая уже превзошла предыдущую (1870–1913 гг.) по степени интеграции рынков продукции и капитала, существенно отстает с точки зрения создания глобального рынка труда. Сто лет назад свободное перемещение рабочей силы было ограничено лишь транспортными издержками. Теперь же, когда они стали существенно меньше годовой заработной платы на новом месте, главную роль стали играть административные барьеры, при этом международная мобильность трудовых ресурсов снизилась на порядок. Как и вокруг «Москвы 2042» в произведении Владимира Войновича, вокруг богатых стран фактически выстроено кольцо враждебности визовых барьеров, гораздо более непроницаемое, чем железный занавес.
Это явление объясняют двумя причинами. Во-первых, развитие демократии в богатых странах привело к тому, что право решающего голоса в политических процессах в XX в. перешло от работодателей к низкоквалифицированным рабочим. Как правило, средний иммигрант начинает свою карьеру с рабочих мест, не требующих высокой квалификации, поэтому, хотя в целом экономика и выигрывает от миграции, такие рабочие могут проиграть от увеличения конкуренции на рынке труда.
Во-вторых, резко возросла роль государства в предоставлении общественных благ. Поэтому граждане богатых стран считают несправедливым, что иммигранты бесплатно получают доступ к инфраструктуре, созданной предыдущими поколениями.
Насколько эти опасения оправданны? Экономические исследования показывают, что в современном мире влияние миграции на положение рабочих принимающей страны незначительно. В США города, куда приезжают мигранты, не отличаются от других динамикой показателей рынка труда, безработицы и зарплаты. Это верно и в периоды сверхинтенсивной миграции. Например, когда в 1980 г. Фидель Кастро дал разрешение на свободный выезд кубинцев через порт Мариэль, в Майами немедленно прибыли 125 000 иммигрантов (7 % экономически активного населения Майами). Несмотря на это, динамика показателей рынка труда по сравнению с другими городами не изменилась. Кубинцы не отняли рабочие места у американцев, а создали новые.
То же самое происходит в Москве. Несмотря на все усилия столичных властей, город принимает огромное число иногородних и иностранцев. Тем не менее безработицы фактически нет. Приезжие выполняют работу, которую москвичи делать не умеют или не хотят (по крайней мере по рыночным ставкам зарплаты). Москвичи же выигрывают вдвойне: низкие ставки зарплаты приводят к быстрому развитию бизнеса, а цены на строительные, домашние и другие услуги остаются на приемлемом уровне.
Второй стандартный аргумент против иммиграции также вряд ли имеет право на существование: в советское время развитие столицы во многом финансировалось за счет всего остального СССР, поэтому не только иногородние россияне, но и жители СНГ имеют полное моральное право на доступ к московской инфраструктуре.
Самая лицемерная сфера миграционной политики — это борьба с нелегальной миграцией. Московские власти, как и их европейские коллеги, заявляют, что обеспокоены бесправным положением и эксплуатацией нелегальных иммигрантов, именно поэтому они хотят ограничить миграцию. К сожалению, к крепостному положению приезжих приводит именно чрезмерное административное регулирование.
Как ни трудно европейцам и американцам примириться с этим, но в XXI в. в их демократических странах существуют потогонные производства, где фактически возрождено долговое рабство. Это многомиллиардный бизнес: ежегодно посредники предлагают сотням тысяч потенциальных иммигрантов организацию переезда и поддельные документы, получая с каждого десятки тысяч долларов. Например, стоимость нелегальной иммиграции из Китая в США составляет $35 000-40 000. Бедные китайские крестьяне и рабочие не могут позволить себе заплатить такую сумму сразу, поэтому, став иммигрантами, они вынуждены на два-три года после переезда продавать себя в рабство, чтобы расплатиться с посредником. В этом смысле современные китайцы похожи на европейских переселенцев в Америку в XVII–XVIII вв., которые тоже были вынуждены финансировать свой переезд, продавая себя в неволю на несколько лет по так называемому договору сервитута. Впрочем, в отличие от колониальной Америки, в современном обществе сервитутные контракты признаются недействительными, поскольку любые формы подневольного труда запрещены. На чем же основано исполнение современных крепостных контрактов? Не в последнюю очередь и на том, что у иммигранта нет выхода — если он сбежит от своего работодателя, то в лучшем случае дело кончится депортацией.
В том же положении находится и нелегальный рабочий без регистрации или разрешения на работу в Москве — на улицах его ждут бесконечные штрафы и поборы, а то и задержания. Именно поэтому в переговорах с работодателем у него нет никаких прав и аргументов, он вынужден соглашаться на любые условия труда.
Очень много узнать о количестве и положении мигрантов в США позволяют макроэкономические данные, полученные в том числе в результате реформы иммиграционной политики 1986 г. В последние годы количество нелегальных иммигрантов в США оценивается в 10–12 млн человек и продолжает расти. Вокруг нелегальных мигрантов возникла теневая экономика с оборотом в сотни миллиардов долларов, обеспечивающая не только изготовление фальшивых документов и контрабанду людей, но и их проживание и трудоустройство.
Занятость нелегальных мигрантов концентрируется в секторах с низкой капиталоемкостью, где нужен низкоквалифицированный труд, — домашний персонал, рестораны, некоторые отрасли сельского хозяйства и легкой промышленности. Не платя налогов и не производя социальных отчислений, работодатели получают огромные прибыли. Впрочем, и сами мигранты довольны: они зарабатывают и сберегают гораздо больше, чем на родине.
С другой стороны, даже самые высококвалифицированные мигранты не могут рассчитывать на адекватное применение своего человеческого капитала: технологичные и капиталоемкие рабочие места невозможно спрятать от полиции, а для мытья посуды высшее образование не требуется. Поэтому неудивительно, что зарплата нелегалов не учитывает их человеческого капитала и существенно ниже зарплаты таких же работников в легальном секторе. В свою очередь, в нелегальном секторе ни иммигранты, ни их работодатели не имеют стимулов инвестировать в человеческий капитал, поэтому работники с каждым годом все больше отстают от своих сверстников, попадая в ловушку долгосрочной бедности. Вместо знаменитого американского «плавильного котла» нелегальным мигрантам достается пламя под этим котлом.
Когда нет высококвалифицированных рабочих мест в нелегальном секторе, подавляется и механизм положительного самоотбора мигрантов. Легальными иммигрантами становятся в первую очередь квалифицированные работники (для них выигрыш от миграции выше), нелегальные иммигранты, как правило, хуже образованы по сравнению со своими соотечественниками.
За любыми словами, как правило, стоят интересы конкретных групп. Чиновники вряд ли захотят отказаться от статусной ренты. Политикам легко переложить на приезжих вину за рост бедности, неравенства и преступности. Наверное, именно поэтому российское государство и возводит барьеры на пути простых граждан России и СНГ, которые всего лишь хотят иметь право на выбор работы независимо от своего места рождения.
Тем не менее чем дальше, тем более очевидной будет неадекватность запретительной миграционной политики. Демографическая ситуация в России продолжает ухудшаться. Российское население сокращается и стареет, поэтому уже в ближайшее время можно рассчитывать на появление осмысленной стратегии иммиграционной политики.
К сожалению, зарубежный опыт показывает: правительству будет очень трудно реализовать предложения экс-президента Владимира Путина по разработке «осмысленной стратегии иммиграционной
