три бронзовые, одна из которых называется «За боевые заслуги».
Начинаю с «Песни балалаек», исполняемой соло на подвязках для чулок; продолжаю «Теперь я большой» на тромбоне за кулисами и – апофеоз – «Ночь на Лысой горе», оркестр и хор под управлением Сан-Антонио – Гран-При на конкурсе постельной гимнастики!
Через час рыженькая уже не соображает, на земле она или где, а я, торжествуя, спускаюсь с моего розового облака с такой жаждой, будто прошел через Сахару. Маргарита от радости напевает «Луиджи» гнусавым голосом капрала.
Если бы я слушал только голос своей души, то закрыл бы милой девочке рот и полетел бы к более литературным развлечениям, но я не делаю это, во-первых, потому, что я человек галантный, а во-вторых, она мне понадобится в самое ближайшее время.
Глава 5
На следующий день появляется статья Ларута, написанная в том стиле и духе, о котором мы договорились. В ней говорится, что таинственная Маргарита М. связалась с редактором и попросила его послать часть запрошенной суммы на адрес почтового отделения на улице Ла Тремойль на имя Маргариты Матье. Наш друг объявляет, что газета не остановится ни перед какими жертвами и пошлет деньги, хотя полиция не советовала это делать.
Прочитав эти враки, я пересекаю улицу и захожу в кафе напротив. В этот час там почти никого нет, только Пино играет в домино с хозяином соседней молочной. Маргарита моет посуду. Хозяин изучает налоговую декларацию, потягивая из полупустого стакана божоле, чтобы немного прийти в себя.
Я заговорщицки подмигиваю Маргарите и отвожу ее в сторонку, отчего кабатчик сразу начинает беситься. Он уверяет, что его заведение принимают за один из тех домов, открытия которых вновь хотели бы французы, и решает, что после Маргариты будет набирать персонал только мужского пола!
Я даю ему выкричаться и спрашиваю мою добычу:
– Ты завтра заканчиваешь в четыре?
– Нет. Завтра у меня выходной!
– Тем лучше. Встречаемся в десять утра у тебя. Я хочу попросить тебя сделать одну маленькую работенку... Взять с почты пришедшее до востребования письмо...
В ее глазах загорается яркий огонек.
– То, что ты написал вчера?
Тут она меня чуть не убила. С женщинами всегда так. Они притворяются, что не интересуются вашими делами, а потом вдруг – раз! – и просят разъяснений в тот момент, когда вы этого меньше всего ждете!
– Какого дьявола?.. – начинаю я. Она показывает на лежащий на стойке номер «Франс суар».
– Я прочла... и поняла. Ты устраиваешь убийце ловушку, да? Ты надеешься, что он будет меня поджидать в помещении почтового отделения, чтобы потребовать у меня объяснений...
Я постукиваю по ее воробьиному лбу.
– Слушай, а тут кое-что есть!
Но я смущен. Я выбрал эту девочку в качестве приманки, потому что считал ее полной дурочкой, которая сделает все, о чем я ее попрошу, не раздумывая, и вот...
Я начинаю искать обходные пути.
– Боишься?
– С тобой я ничего не боюсь...
– Ты молодчина! Значит, слушай. Завтра приходи на почту на улице Ла Тремойль в десять утра, поняла?
– Договорились.
– В окошке «До востребования» возьми адресованный тебе конверт, но не открывай его, ладно? Положи его в сумочку осторожно, как кладешь свой кошелек...
– Хорошо.
– Перед уходом оставь ключ от квартиры под половиком.
– Зачем?
– Один из моих людей будет у тебя, чтобы защищать тебя. Он положит ключ на то же самое место, где найдет его. Ты вернешься прямо домой на метро, ясно?
– Да, милый...
– В квартиру войдешь самым обычным образом.
– Хорошо. А потом?
Этим вопросом она загоняет меня в угол.
– Потом, зайчик мой, будет видно!
– Слушайте, Сан-Антонио, если вы трахаете моих официанток во внерабочее время, это их дело. Что поделать, если им нравятся легавые! Но когда вы отвлекаете их от работы – это уже мое дело!
Я безжалостно рассматриваю его в упор.
– Слушай, кабатчик, такую морду, как твоя, надо прятать в штаны. Там она будет на своем месте.
После этих прекрасных слов я отваливаю; что вы хотите, я не выношу ревнивцев!
Бывают дни, когда так и хочется дать им пинка под зад.
Берюрье сморкается в рукав.
– Ты считаешь меня полным идиотом? – спрашивает он.
– Да, – решительно отвечаю я. – И тем не менее ты знаешь, что обычно я делаю все не так, как остальные, но тут, правда...
Он пожимает плечами.
– Ну ладно. А чего мне делать, когда я войду в квартиру девчонки?
– Ляжешь на диван и будешь ждать развития событий. Конечно, потом ей придется жечь благовония, чтобы прогнать твой запах немытого свина, но, не разбив яиц, омлета не пожаришь.
Он уходит, сильно хлопнув дверью.
Я собираюсь последовать его примеру, но тут мой телефон начинает исполнять свою небесную музыку.
Это Ларут. Просит меня не забывать о нем в моих молитвах. Он желает получить эксклюзив на рассказ обо всем, что может произойти дальше.
Я клянусь ему в верности на клинке моей шпаги и мчусь на улицу Ла Тремойль.
Когда я туда приезжаю, часы показывают всего лишь восемь. Мне неслыханно везет – я нахожу свободное место для моей машины. Заняв его, начинаю серьезно размышлять.
Убийца наверняка прочитал вторую статью Ларута. Как он среагирует? Вот в чем вопрос, как говаривал Шекспир, а он знал классиков!
Он мог почуять ловушку. В этом случае он не покажется.
Возможно, он не слишком опасается этого запоздалого свидетельства и ждет, что будет дальше.
Но, возможно, он забеспокоился и захочет для очистки совести встретиться с Маргаритой для приватной беседы. В этом случае у него есть единственная ниточка, чтобы выйти на нее: почтовое отделение, куда, как он знает, она должна прийти. Он должен спрятаться поблизости от окошка и ждать.
Я тоже жду. Это самое веселое в нашей работе.
Поскольку моя морда появлялась в связи с этим делом во всех газетах, я думаю, что для меня будет крайне неосторожно показываться. Поэтому я составил маленький планчик с согласия директора почтового отделения. Сегодня утром одна из телефонных кабин объявлена сломанной. К стеклу приклеили табличку с соответствующим текстом и дыркой достаточного размера, чтобы через нее мог смотреть Пино. Он сидит в кабинке, откуда открывается общий вид на почтовое отделение, с окошком «До востребования» на первом плане.
Я же сижу в кафе напротив и веду беседу с его хозяином. Это молодой человек, милый и улыбающийся. Он немного хмурит брови, когда я достаю свое удостоверение, но успокаивается после того, как я ему объяснил, что займу на часть утра его телефон.
Он согласен помочь в выполнении моего задания и ведет меня за зал, где находится маленький закуток для щеток и телефона.
Он вешает на дверь табличку «Не работает», и я располагаюсь в этом помещении, напоминающем
