покраснел.
– Ну что ж, – почему-то охрипшим голосом сказал он, стараясь не глядеть на Коуриса. – Я рад за вас. Поздравляю.
– Спасибо, – улыбнулась Лана. – Рада была увидеться с вами, Серж. – Женщина подошла к дверям. – Ну, не буду отвлекать вас от дел. Надеюсь, еще увидимся. – Она снова ослепительно улыбнулась и величественно скрылась за дверью.
Мужчины остались вдвоем.
– Можно вас спросить – и давно вы вместе? – зачем-то поинтересовался Сергей.
– Давно, – грустно улыбнулся Коурис, присаживаясь и кивая на второе кресло. Сергей тоже сел. – Я же, насколько вы знаете, умер молодым. – Сергей удивился, но перебивать и расспрашивать не стал. – Юношей здесь получал мало. Приходилось очень долго копить. Шутка сказать – восстановить человека только для себя, не приносящего пользу обществу. И платить каждые десять дней за ее содержание, вернее – на поддержание поля.
– А если вдруг вы не сможете заплатить по каким-либо причинам? – спросил Сергей, только сейчас узнавая про эту особенность местного мира.
– Тогда ее отключат, – просто ответил Коурис, словно это уже случалось в его жизни.
– Каким образом? Ведь нейтринное поле одно для всех? – удивился Сергей.
– Раньше просто выкидывали за границу поля, – все также буднично произнес Коурис. – А сейчас отправляют в Лабораторию 'Х'.
– Как, однако, все в вашей жизни не просто, – пробормотал Кузнецов.
– Это и ваша жизнь тоже, – усмехнулся Коурис. – Вы тоже – ее частица.
Сергей пожал плечами.
– Вы молодым погибли – извините, конечно, – сказал он. Коурис вяло махнул рукой. – А здесь я вижу, что Лана гораздо младше вас.
– Вы правы. Раньше она, будучи первой моей женой, конечно была старше меня. Но, наверное, со временем устала жить с мужем, который младше ее. А возможно – и быт заел. Мы и развелись.
– И вы ту распылили? – поинтересовался Сергей.
– Да нет, конечно! – Коурис даже испугался. – На такое у меня рука не поднимется. Сейчас денег у меня достаточно. Я за нее плачу, за ту энергию, которая уходит на ее стабилизацию.
– А себе значит новую создали?
Коурис кивнул.
– А где сейчас предыдущая?
– Здесь, на базе живет. Возможно, вы с ней и сталкивались, не узнавали только. Ведь ей сейчас уже пятьдесят восемь. Она дружит с миссис Сеймур.
Сергей непроизвольно вздрогнул.
Отправленный Коурисом домой Сергей какое-то время шел молча. Алла тоже молчала, идя чуть позади.
– Алла Генриховна, – вдруг решился он, радуясь в душе, что вспомнил ее отчество. – Знаете, зайдемте на пять минут на окраину? У меня там дело небольшое. Не возражаете?
Женщина не возражала.
И Сергей направился к Крысу.
На ночь Алла расположилась в свободной третьей комнатке,
Сергею не спалось. Воспоминания мешали ему спать. Сквозь приоткрытую дверь он слышал, как она тихо ходит по комнате, листает журналы. Вот она включила визор.
– Не сильно громко? – осторожно спросила Алла Генриховна, заглядывая через какое-то время в полуоткрытую дверь.
– Что? – переспросил Сергей, торопливо поднимаясь с кровати.
– Я спрашивала, – еще более упавшим голосом произнесла женщина, – телевизор не сильно громко включен?
Кузнецов отрицательно покачал головой. Женщина давно уже не улыбалась. Эта маска спала с ее лица. Осталась только печаль. Алла Генриховна кивнула и неслышно прикрыла за собой дверь.
Кто бы это мог быть? – думал он про диверсию. – Эдик? Не похоже? Ева? Тем более – подставить себя под смерть. Хотя – все может быть. Но кто бы это ни был – риск-то какой! На виду у всех. Тем более, что рядом был Густав, который, скорее всего, работает либо на Давора, либо еще на какую-нибудь службу – раз он спец по контрразведке.
Сергей перевернулся на другой бок, продолжая свои размышления, и не обращая внимания, как его новая соседка тихо ходит по своей комнате, скрипит кроватью, осторожно вздыхает.
Как Лана-то изменилась, вдруг подумал он, чувствуя, что снова волнуется, как и при первой их встрече, в вагоне электропоезда. Интересно, что с ней случилось? Ведь у нее все так хорошо складывалось!
И в этот момент скрипнула входная дверь. Сергей насторожился, махом теряя все свои мысли. Кто-то осторожно вошел. Замер в прихожей. Потом – неуверенные шаги, явно – женские. Короткий и тихий разговор с Аллой Генриховной. И вот, на его пороге (дверь была все еще приоткрыта) появилась Лана.
– Привет. Не возражаешь против моего вторжения? – несколько напряженно спросила она, стараясь легкомысленно улыбаться.
Сергей отрицательно покачал головой, торопливо вставая и зачем-то поправляя постель.
Паренек-слуга вкатил тележку – шампанское, фрукты, еще что-то. Получив чаевые тут же исчез.
Лана тщательно прикрыла маленькую дверь.
– Наверное, ты удивлен? – спросила она, оглядывая его небольшую комнату.
– Да нет, – честно признался он. – Только что о тебе думал.
– Приятно слышать, – уже более спокойно улыбнулась она.
– Присаживайся. – Сергей указал на табуретку. – Впрочем, если там неудобно – можно сидеть и на кровати.
Женщина усмехнулась, подумала немного, и аккуратно присела на краешек кровати.
Сергей остался стоять, совершенно не зная, как себя вести – то что было раньше – осталось в прошлом,
Лана, видя нерешительность Сергея, снова печально усмехнулась.
– Может, шампанское? За встречу, – несколько устало предложила она.
– Я все время была чьей-то любовницей, – говорила Лана, вертя в руках пустой бокал. Шампанское было больше чем наполовину выпито, причем, в основном ею. – Цетега – пятнадцать раз, – зачем-то принялась перечислять она, окунаясь в воспоминания. – Зелинского – более ста раз. Других каких-то шишек тоже не менее двух сотен. – Сергей молчал, не мешая женщине выговорится. – А во время конфедераций и войн меня вообще одновременно было более пяти сотен.
– У вас еще и войны были? – несколько удивился он.
– Конечно, – пожала она плечами. – Мы же тоже – люди. Все та же борьба за власть, за место под солнцем?
– Нейтринные войны, – не удержавшись, усмехнулся он. – Впрочем, извини, я тебя перебил. Продолжай.
Она поморщилась. Видя, что ее порыв откровения затухает прямо на глазах, он спросил.
– Наверное, в это время, ты была не на последних ролях?
Она усмехнулась.
– Да, ты прав, – сказала она, снова задумавшись о чем-то. – Я тогда была любовницей одного из главных директоров конфедерации, и было модно, чтобы каждый маломальский военноначальник или политик считал своим долгом иметь у себя среди любовниц и меня. А в сводках после какой-то очередной битвы я прочитала – двадцать пять Лан Ольховских было казнено, вроде как за очень активную роль, а более двухсот – разобраны победителями в качестве военных трофеев.
Сергей промолчал.
