– Я так и думал, – задумчиво произнес он. – Ну а как вы там живете? Получше, чем мы?
Сергей чуть заметно кивнул.
– Надо было полагать, – непонятно сказал Профессор. Он задумчиво взял со стола распечатки своих работ, которые ему выдавали за чужие, небрежно перелистал их.
– Значит все это я успел наработать? – вдруг сказал он. – В своей прошлой жизни? И теперь мои текущие доработки добавят в эту папку и следующий Профессор будет дорабатывать уже их?
– Какие-то странные у вас мысли, – изобразил удивление Сергей.
Профессор усмехнулся. Сергею показалось, что старик, опять же с детства, считал людей будущего гораздо умнее.
– Серж, если вас не затруднит, подойдите пожалуйста.
Сергей подошел.
Профессор показал ему текст работ предыдущего Профессора.
– Вот здесь, – сказал он, усмехнувшись. – Оказывается, зашифровано довольно интересное послание. Причем, как я понимаю, оно адресовано мне, к тому же – от меня лично. Что вы на это теперь скажете?
Сергей промолчал, демонстративно пожимая плечами. Теперь надо будет тщательно перетрясти и все его работы, подумал он.
Профессор внимательно смотрел на Сергея, явно чего-то ожидая от него. Не дождавшись, он поморщился, закрывая папку.
– Вы все знали? – тихо спросил он. – Ведь должны были знать?!
Сергей кивнул. Врать уже не имело смысла. Профессор почему-то вздрогнул.
– И давно это длится?
– Порядочно уже.
– Значит – нет никакой группы ученых? И вот это все на самом деле делаю я один? – Профессор кивнул на длинный ряд толстых папок на полках.
Сергей промолчал. Он вспомнил всех этих Профессоров, которые создавали все эти труды, жили своей жизнью, пили с ним коньяк, и умирали. Ему было почему-то стыдно, словно это он лично обманывал их всех.
Профессор подождал ответа.
– Вот даже как, – наконец печально усмехнулся он. – И что вы желаете мне сказать? Вы ведь знаете гораздо больше? Согласитесь?
И Сергей, решившись, вдруг рассказал старику и про аварию, и про их эксперименты, и про капсулы и розовые шарики.
– На самом деле можно сводить капсулы с антивеществом, принимая его внутрь, – закончил он.
Профессор задумчиво кивнул.
– Что-то подобное я читал в докладной Олафа Густафсона.
– Я эти шарики, которые вы здесь произведете, уже испытал на себе, – добавил Сергей. – Где-то там, впереди, в будущем.
– Так, наверное, и должно быть, – не стал удивляться Профессор. – Время, она штука такая – не любит постоянства. А скажите, Серж, как долго я живу? – Он с каким-то печальным любопытством пристально посмотрел на Кузнецова. – Скоро умру? Только честно.
На этот раз вздрогнул Сергей. Сказать неправду? – мелькнуло у него.
– Сегодня-завтра, – не стал обманывать он, устав ото лжи.
Профессор печально склонил голову. Привстал.
– Не буду вас больше задерживать, – сказал он. – Сами понимаете, дел много, раз мне так мало отпущено.
Сергей кивнул, вставая.
– Ну что ж, прощайте тогда что ли, – сказал Профессор, протягивая руку. – Более, наверное, мы уже не увидимся. И не сильно обижайтесь на меня следующего. Простите уж старика?
Сергей снова неловко кивнул, искренне пожимая сухую старческую ладонь.
От дверей Кузнецов обернулся.
Профессор, нагруженный новыми знаниями, как-то неловко садился на стул, тяжело опираясь на угол стола. Встретился глазами с Сергеем и энергично замотал головой – уходите, мол, чего тянете. А потом он вдруг упал на столешницу, судорожно разбрасывая бумаги, ручки и настольную лампу. Кровь пошла горлом.
Сергей бросился к нему пытаясь хоть как-то помочь, точно зная, что это бессмысленно. Подобную сцену он видел уже не раз. Но так привыкнуть к этому и не смог. Так же как и смириться с этим.
Зря я сказал ему про смерть, в сильнейшей злости на самого себя думал он, пытаясь переложить старика так, чтобы тот не захлебнулся в собственной крови. И что я такой дурак? Врали же раньше, почему бы и теперь не сказать неправду?
Между тем на шум в комнату уже забежали физики, и кто-то уже вызывал спецкоманду, а Райнер уже давал указание на запуск инкарнатора.
* * *
К концу рабочего дня, по расписанию, Сергей снова оказался у медиков.
– Серж, что-то вы совсем плохо выглядите, – сочувствующе сказал Эдик.
– Да дни какие-то выпали, тяжелые, – отмахнулся Сергей, устало присаживаясь на кушетку. – Что у нас сегодня по плану?
– Нервные клетки, – с сомнение произнес Эдик. – Хотя я теперь сомневаюсь – стоит ли?
– Вот и замечательно, – усмехнулся Сергей, стягивая с себя рубашку. – Спокойней буду.
Эдик задумчиво пожевал губами.
– Ну хорошо, – сказал он. – Полежите пока. Мы постараемся сильно вас не задевать.
И Эдик вышел.
– Ева, приготовьте, пожалуйста, пациента и приборы, – донесся за ширмой его голос.
– Хорошо, Эдуард Артемьевич, – услышал Сергей скромный девичий голосок. Потом – короткие смешки. И торопливая Евина речь: – Ужас то какой? И что, прямо здесь все и взорвалось? – Вот на этом самом месте! – произнес другой девичий голос чуть ли не радостно. – Как опасно-то у нас работать! – воскликнула Ева. – Как хорошо, что это случилось не в мою смену!
Раздвинулась ширма. Вошла Ева, стараясь быть очень серьезной. Не глядя на кушетку и раздевающегося Сергея, она степенно прошла к приборам, принялась чем-то там звенеть.
– Добрый день, – поздоровался Сергей, устало вешая рубашку на спинку стула.
– Здравствуйте, – весело улыбнулась девушка с какой-то хитринкой в глазах. Сергей непроизвольно улыбнулся в ответ.
– Что-то вы сегодня хмурая, – сказал он. – Обиделись на что-то?
– Конечно обиделась, – сказала девушка, раскладывая инструменты на железный поднос.
– На кого?
– На вас, конечно! – возмущенно воскликнула она, продолжая весело сверкать своими озорными глазками.
– А я-то чем перед вами провинился?! – искренне удивился Сергей.
– Вы какой-то нерешительный, – озорно сказала она. – Я все жду-жду когда вы меня на свидание позовете. А вы все молчите.
И Сергей перестал улыбаться.
– Ну как же, – растерянно произнес он, думая, когда же она за такой короткий срок успела погибнуть, и от чего? – Я же вас пригласил на сегодняшний вечер.
И тут молоденькая медсестра весело рассмеялась.
– Эдик, а вы из какого года? – спросил Сергей, лежа на животе на кушетке и чувствуя, как спирт холодит тело. Ева ушла и они за ширмой остались вдвоем.
– Я умер в 2764-м, – просто ответил тот.
– А я жил в 2252-ом, – зачем-то сказал Сергей. Интересно, подумал он, ведь в таком случае Эдик наверняка все знает про Цетега, Зелинского и всю эту возню, и знает – чем там все у них закончилось.
