вакцин.
– А это означает, что у них там все кишит живыми культурами и живыми вирусами, – заключил Рот.
– Да, сэр, – подтвердил Марк. – Но они только начинают. Официального разрешения пока нет, но как только оно будет получено, лаборатория будет оборудована для работы с патогенными вирусами четвертого уровня.
Рот молча кивнул и направил свой палец на присутствующих.
– Вам всем известно, что означает четвертый уровень патогенных вирусов?
Все, кроме одного, кивнули.
– Острые инфекционные болезни человека, обычно вирусного происхождения, с высоким уровнем смертности, фактически при отсутствии лекарств, вакцины или лечения, – добавил Рот.
– Подобно лихорадке Эбола в Заире или вирусу Марбурга, – вставил Марк.
Джон Рот снова кивнул.
– Если фирма собирается заниматься такими исследованиями, существует вероятность, что нечто страшное могло вырваться у них из-под контроля. – Рот посмотрел на Хейстингса. – Марк, может это быть военной штучкой? Не проникло ли это из какой-нибудь лаборатории, а они хотят это от нас скрыть?
Хейстингс помолчал, на этот раз глядя начальнику прямо в глаза.
– Пока нет способа все выяснить. Мы опрашиваем источники, которые только пришли нам на ум. Фирма может что-то скрывать, но тогда представители «Гауптмана» лгут и немецким властям.
– Ваше мнение? – спросил Рот.
Хейстингс оглядел остальных. Перед приходом босса вопрос уже обсуждался, и теперь он фактически высказывал общую точку зрения. Марк повернулся к заместителю директора.
– Мы на самом деле полагаем, что нечто вырвалось из-под их контроля, и я думаю, что немецкое правительство подозревает об этом, но точно не уверено. Являлось ли это запрещенными исследованиями немецкой армии? – Марк покачал головой и, словно сдаваясь, поднял руки вверх. – Могу сказать вам, что немецкие власти вне себя от страха. Их реакция указывает на то, что они в самом деле
– Располагаем ли мы названием этого якобы нового вируса гриппа? – спокойно спросил Рот, перелистывая страницы доклада.
– Никакого намека, сэр. Нам придется выкручивать им руки, чтобы добиться правды и понять, что это на самом деле и откуда идет. Пока они просто попытались скрыть всю историю. Ни у кого не было времени подумать, что было бы, если бы они не смогли скрыть правды. Пора предъявить им эти факты.
Рот кивнул.
– Но они сделали поворот на сто восемьдесят градусов и отказались пустить лайнер обратно в Германию. Почему?
Хейстингс кивнул.
– Мы думаем, – он оглядел остальных, явно пытаясь выяснить их мнение, – это свидетельство того, насколько они напуганы. Вне всякого сомнения, это политическое решение, принятое в Бонне кем-то наверху. А теперь, отказывая самолету в возвращении в страну, им удалось напугать всех остальных членов Европейского сообщества.
– И вот почему, – закончил за него Рот, – самолет все еще кружится над Северным морем, и лететь ему некуда.
– Сэр, – добавил Хейстингс, – позвольте мне еще раз подчеркнуть, что Министерство здравоохранения Германии – если быть точным, человек по фамилии Цайтнер – утверждает, что, по их мнению, инкубационный период болезни длится от сорока восьми до шестидесяти часов. Странно, почти неслыханная скорость для вируса! Если считать профессора Хелмса примером, я хочу сказать, если его убил вирус, а не сердечный приступ, то важно помнить, что у него от момента заражения до смерти на борту самолета прошел сорок один час.
Рот отложил доклад, снова снял очки и потер глаза.
– Отлично. А как насчет вопроса о салоне авиалайнера? Даже если этот профессор был инфицирован и мог заразить других, то значит ли это, что достаточно просто не касаться его, чтобы не заболеть? – Заместитель директора уронил руку на стол и снова посмотрел на Хейстингса.
– На этот вопрос мы пока не можем ответить, но у нас есть эксперт по подобным проблемам, и мы пытаемся найти его. Он бывший врач Федерального авиационного управления, его фамилия Сэндерс, – Хейстингс посмотрел в свои записи. – Да, Расти Сэндерс. Его вышвырнули оттуда несколько лет назад из-за того, что он сообщил публике о своей обеспокоенности тем, что система кондиционирования воздуха в самолетах переносит вирусы, передающиеся воздушно-капельным путем.
– Федеральное авиационное управление уволило его за неподчинение, так что
– Он знаток своего дела, мистер Рот, – сказал Хейстингс.
– Он намного лучше, – ответил тот, – черт побери, намного лучше.
Джеймс Холлэнд взял трубку внутренней связи и задумался глядя на кнопку, которая могла соединить его с трансляцией. Его мозг лихорадочно искал варианты того, что он скажет сейчас пассажирам. Часом
