честно, я не очень-то обращала внимание на его мелкие пакости, потому что если взглянуть на все это со стороны, то, по-моему, Карли просто смешон. Карли нам не нравится потому, что мы не нравимся ему. Я имею в виду нас с Эйлиной, конечно, а не маму. Мы просто мешались у него под ногами, а Карли это не нравилось. Он хотел побыть наедине с мамой, а тут мы все время глаза мозолим...
— Вы знаете содержание этого письма? — спросил Хок, чтобы нарушить повисшую вдруг паузу.
— Не знаем и знать не хотим, — сказала Сью Эллен. — Когда мы ехали сюда на автобусе, то решили, что не позволим вам с мамой разлучать нас с Эйлиной.
Хок сложил листок вчетверо и положил его обратно в конверт.
— Мама сказала вам еще что-нибудь, когда сажала вас в автобус? — спросил он.
— Да нет. Велела ни с кем не разговаривать в дороге. Сказала, что остальные наши вещи перешлет попозже. Она была так обрадована предложением Карли, что больше ни о чем толком и думать не могла. Мама, конечно, никогда в этом не признается, но, по-моему, она уже не надеялась, что Карли предложит ей выйти за него замуж. А он взял и предложил. Поэтому мама, естественно, готова была ехать в Калифорнию в ту самую секунду, когда он ей сделал предложение по телефону.
Из бывшей столовой, которая уже много лет выполняла роль чулана, появился Эдди Коэн, волоча за собой раскладушку.
— Эмилио нет дома, — сообщил он. — Я сам сейчас схожу за чистым бельем.
— Не надо, Эдди. Я сам с этим разберусь. И с багажом мы тоже сами управимся, — сказал Хок. — А вы лучше не отлучайтесь от телефона.
Хок зашел в бельевую, взял два комплекта постельного белья, две пары полотенец, вручил их дочкам, а сам подхватил чемоданы и раскладушку.
— Как мистеру Коэну удается управляться с таким огромным отелем в одиночку? — удивленно спросила Эйлина, когда они вошли в лифт.
— Отель сейчас полупустой, — ответил Хок, — но ты права. В «Эльдорадо» самый маленький штат сотрудников на всем побережье. Кухня и ресторан давно закрыты, а живут здесь в основном пенсионеры. За услуги горничной надо платить отдельно, а поскольку лишних денег у старушек нет, то отель обходится всего двумя горничными. За территорией следит Эмилио. Он же занимается мелким ремонтом и подметает коридоры. Эмилио кубинец, поэтому мистер Беннет не платит ему ни цента, а лишь предоставляет Эмилио бесплатную комнату.
— Как же он покупает продукты, если у него нет зарплаты? — удивилась Сью Эллен.
— Во-первых, ему дают на чай. Во-вторых, он получает государственное пособие, потому что имеет статус беженца.
Хок застелил свежими простынями большую железную кровать, решив отдать спальню в распоряжение девочек. Девчонки, привыкшие спать в отдельных постелях, не очень-то обрадовались перспективе делить одну кровать. Они долго спорили о том, кому спать у стенки — ни Сью Эллен, ни Эйлина не хотели тыкаться носом в пыльные обои. Хок понимал, что девочки устали с дороги и потому немного раздражены, но все же в конце концов повысил голос, велев дочкам прекратить разговоры и поскорее засыпать.
Самому Хоку не спалось. Ему пришлось отодвинуть к стене викторианское кресло и кофейные столики, чтобы втиснуть в крохотную гостиную раскладушку. Лежать на ней без матраса было жестко и неудобно. Но не отсутствие удобной постели было причиной бессонницы Хока. Что же ему теперь делать? Как везти несовершеннолетних дочек в черное гетто? Им же вот-вот придется съехать из «Эльдорадо». Хоку вдруг захотелось чего-нибудь выпить, но он не рискнул отлучаться в бар к «Ирландцу Майку»: вдруг девочки проснутся среди ночи, а папы нет. Могут сдуру перепугаться.
Ну и подлянку же ему устроила Патси! Могла хотя бы предупредить заранее. Если Карли Петерсон зарабатывает — Хок попытался представить такую кучу денег, но не смог, — триста двадцать пять тысяч долларов в год, и ему не нравятся девочки, то почему бы этому черномазому, черт бы его побрал, не устроить их в какой-нибудь частный пансион?
Хок поворочался еще немного, пытаясь уснуть, но потом встал, надел шорты, вызвал лифт и отправился на крышу отеля. Хоку нравился вид на ночной Майами, открывающийся оттуда. Издалека город выглядел очень даже симпатично. Теплый океанский бриз приятно обдувал спину. Хок выудил из пачки «Кулз» сигарету, закурил и стал смотреть на ночные огни. Справа мерцали огоньками островки, служившие опорами для эстакады Венис. Прямо по курсу виднелась цепочка желтых огней, уходивших в сторону Майами — дамба Макартура. Слева, чуть подальше к югу, светились в ночи Вирджиния-Ки и Ки-Бискейн. Хоку вспомнилась старая шутка, которая была чрезвычайно популярна в те времена, когда Никсон продал свою виллу в Ки- Бискейн:
— Какая разница между сифилисом, гонореей и квартирой в Ки-Бискейн?
— От сифилиса и гонореи можно избавиться.
А как Хоку избавиться — хотя бы на время грядущего переезда — от двух родных, но очень некстати свалившихся ему на голову созданий? Надо утром позвонить отцу. У Франка огромный дом с четырьмя спальнями, который расположен на самом берегу океана в живописнейшем уголке Ривьера-Бич. Может, старик согласится приютить внучек до конца лета. Или хотя бы на месяц. Или, в крайнем случае, недельки на две. Хоку сейчас нужна хоть небольшая фора во времени. Возможно, за две недели ему все-таки удастся подыскать более или менее пристойное жилье для себя и для девочек. Правда, теперь надо подыскивать уже трехкомнатную квартиру — или небольшой домик в приличном районе. Зарплату будут давать только в следующую пятницу, и надо как-то умудриться дотянуть до нее. Хоку вдруг полегчало, потому что он сообразил, что теперь уже не надо отстегивать ползарплаты Патси. Баста! Дочки теперь на его попечении, а это значит, что с сегодняшнего дня договор с Патси недействителен.
Слегка приободрившись, Хок потушил сигарету, сунул «бычок» в карман шортов — докурит в следующий раз, — спустился к себе в номер, лег на жесткую раскладушку и тут же уснул.
Глава 11
Завтракать Хок и девочки отправились в ближайшую кафешку «Голден Делли». Заведение находилось всего в паре кварталов от «Эльдорадо», поэтому семейство Мозли решило прогуляться пешком. По дороге Хок показал дочкам обшарпанные дома и отели и объяснил, что городские власти ввели мораторий на новое строительство в южном Майами-Бич — до тех пор, пока не будет утвержден новый генеральный план развития города. План этот не могли принять уже много лет, и этот район Майами-Бич пришел в полное запустение. Домовладельцы, не желая нести расходы, которые в будущем могут оказаться напрасными, ограничивались косметическим ремонтом, чтобы не навлечь на себя гнев пожарной инспекции. Кроме того, Хок обратил внимание девочек на специфический состав местного населения: молодые латиносы и старые еврейки.
— Южный Майами-Бич превращается в трущобы, — говорил Хок. — Здесь очень высокий уровень преступности. Поэтому, девочки, ни в коем случае не покидайте отель одни. Если у вас есть к примеру, кукла, и вы забыли ее ночью на крыльце, то к утру куклу наверняка изнасилуют.
Девочки смущенно захихикали.
— Я, конечно, немного преувеличиваю, — улыбнулся Хок, — но кварталы, которые располагаются между Первой и Четырнадцатой улицами, не имеют ничего общего с тем Майами-Бич, который показывают в кино. Если вы были внимательны, когда ехали вчера в такси, то должны были заметить, что к северу от Шестнадцатой улицы тротуары запружены туристами, а кругом сверкают вывесками магазины и рестораны. Но к югу от Шестнадцатой улицы по ночам из дому никто не выходит. Если и встретишь кого-нибудь, то лишь пару-тройку латиносов. Зарубите себе на носу, девочки — ночью по Майами-Бич разгуливать нельзя.
— Папуль, а почему тогда ты живешь здесь? — спросила Сью Эллен.
— Мы переезжаем отсюда в следующую пятницу, — сказал Хок. — Дело в том, что мистер Беннет, владелец «Эльдорадо», просил помочь ему разобраться с наиболее буйными латиносами, которые жили в отеле, поэтому мне пришлось на время поселиться в этой дыре.
Девочки заказали себе в кафе по стакану «кока-колы» и поджаренные хлебцы со сливочным сыром. Хок решил ограничиться двумя яйцами всмятку и кусочком ржаного хлеба.
— Мама дала вам какие-нибудь деньги на карманные расходы? — спросил Хок, пока они ждали официанта.
— По пятьдесят долларов, — сказала Сью Эллен. — Она сунула нам деньги перед самым отправлением автобуса.
