Хок вытянул ладонь.
— Давайте их сюда.
У Сью Эллен оказалось при себе сорок два доллара, а у Эйлины — тридцать девять долларов с мелочью. Сестры с очень большой неохотой расстались со своими деньгами.
Хок пересчитал купюры и спросил:
— А где остальные деньги?
— Мы их потратили, — объяснила Сью Эллен. — Сходили в пиццерию и в кино.
— А я еще поиграла в «Донки-Конга» в зале для игровых автоматов, — добавила Эйлина.
Хок выдал дочкам по доллару:
— До тех пор, пока вы не начнете зарабатывать на жизнь сами — а я непременно пристрою вас на какую-нибудь сезонную работенку, как только мы переедем в Майами, — так вот, до этого я буду выдавать вам на карманные расходы по доллару в неделю. Некоторое время вы будете немного стеснены в средствах.
— На доллар не очень-то разгуляешься, — кисло заметила Эйлина.
— А я и не хочу, чтобы вы пускались в загул. Мне после завтрака надо на работу, а вы можете либо поехать со мной, либо остаться в отеле. Я попрошу Эдди Коэна или Эмилио приглядеть за вами.
— А в бассейне нам можно искупаться? — спросила Сью Эллен. — Я видела в вестибюле табличку «К бассейну».
— Да, позади гостиницы есть бассейн, но мистер Беннет засыпал его песком, чтобы не тратиться на смотрителя и на страховку. В заливе купаться нельзя, потому что там вся вода отравлена, а на океанское побережье я вас одних не отпущу.
— А в Веро-Бич у нас был свой собственный бассейн... — со значением сказала Эйлина.
— Девочки, ответьте мне честно: вы сами решили переехать ко мне, или это мама вас сослала? — в лоб спросил у дочерей Хок.
— Мы сами сказали, что будем жить с тобой, папуля, — ответила Сью Эллен.
— Понятно. Я очень рад этому, но попрошу вас не забывать о том, что я зарабатываю гораздо меньше трехсот двадцати пяти тысяч баксов в год. Зато у моей работы есть другие преимущества.
— Какие, например? — ехидно спросила Сью Эллен.
— Ну, хотя бы то, — улыбнулся Хок, — что ко мне переехали две мои любимые дочки.
Похоже, это был лучший из всех возможных ответов. Сью Эллен расплылась в счастливой улыбке, а Эйлина поспешно прикрыла ладонью свой золотой рот. Но по ее глазам было видно, что и она улыбается.
Девочки решили ехать с Хоком, поскольку им совсем не «улыбалось» весь день безвылазно торчать в «Эльдорадо». Хок велел им сменить шорты на платья, посадил девочек в свой потрепанный «леманс» и покатил по дамбе Макартура в Майами.
— Завтра вечером мы поднимемся на крышу «Эльдорадо», — говорил Хок, не отрывая взгляда от дороги, — и вы увидите, как в гавань заходят круизные лайнеры. Из Майами отходит больше всего океанских лайнеров в мире.
— Я никогда не была в круизе, — призналась Сью Эллен.
— Я тоже, — поддакнула Эйлина.
— А я как-то раз сплавал на круизном теплоходе в Нассау. Провел там выходные. Только зря потратил деньги. Уик-энд в Нассау ничем не лучше уик-энда в Городе Свободы.
— А где это? — спросила Эйлина.
— Нассау — на Багамах, а Город Свободы — это одно из самых больших негритянских гетто Майами.
Приехав в управление, Хок отвел девочек в комнату для допросов, потом сбегал к себе в стеклянный кабинет и вернулся с пачкой писчей бумаги и шариковыми ручками.
— Я буду работать у себя в кабинете, а вы пока порисуйте, — сказал он, вручая бумагу и ручки дочерям. — Я помню, что вы любили рисовать.
Сью Эллен рассмеялась:
— Пап, мне уже шестнадцать лет.
— Но ты ведь любила рисовать, не так ли?
— Да, но это было много лет назад. Помню, как-то раз ты даже приковал меня наручниками к ножке стола на заднем дворике.
— Я никогда такого не делал! — запротестовал Хок.
— Еще как делал! Я все помню. Я тогда так плакала... Мне было так обидно...
— Дочка, ты что-то путаешь. Тебе тогда было не больше шести лет, и твои ручонки просто проскользнули бы сквозь наручники. У тебя запястья были вот такусенькие. — Хок соединил в окружность большой и указательный пальцы.
— Именно поэтому ты и надел наручники мне на лодыжку. Я столько всего про тебя помню, папа — ты не поверишь!
— Ладно, не хотите рисовать — напишите письма маме. Я потом принесу вам конверты. — Хок решил не пробуждать в Сью Эллен новые воспоминания о детстве.
Вернувшись в стеклянный кабинет, Хок позвонил в Ривьера-Бич отцу. Хозяйственный магазин Мозли- старшего работал и по субботам, но старик приходил туда только часам к десяти, поэтому Хок был уверен, что застанет отца дома.
— Привет, пап! Это Хок, — сказал он, когда Фрэнк снял на том конце провода трубку.
— Привет, сынок. Как поживаешь? Девочки нормально доехали?
— Ага. Они тут, в соседней комнате. Я решил взять их с собой на работу. А откуда ты узнал, что девчонки у меня? Патси, что ли, звонила?
— Да. Она сказала, что и тебе позвонит.
— Ни фига она не позвонила. Девчонки свалились на мою голову вчера ночью.
— Странно... Патси сказала мне, что обязательно позвонит тебе и все объяснит.
— Говорю тебе, она не позвонила. Пап, у меня сейчас куча проблем — с жильем, с финансами... Ты не мог бы забрать к себе внучек на пару недель? Если, конечно, Хелен не возражает.
— Увы, Хок, никак не могу. Нас просто не будет дома. Если бы ты мне сегодня не позвонил, то я сообщил бы тебе об этом в понедельник. Через десять дней мы с Хелен отправляемся в кругосветное путешествие, сынок. На «Елизавете Второй». Пришлось раскошелиться на двадцать четыре тысячи долларов, но круиз того стоит — нам предоставили огромную отдельную каюту, и к тому же обещают, что лайнер будет заходить практически во все мало-мальски примечательные порты мира. Ты же знаешь, Хок, что у меня за всю жизнь не было ни одного нормального отпуска — если не считать медовой недели с Хелен, когда мы съездили отдохнуть на Сент-Томас. Хелен давно мечтала оказаться на борту «Елизаветы Второй», вот я и решил сделать ей подарок.
— Здорово, пап. Через десять дней, говоришь?
— Ага. Теплоход отплывает из Нью-Йорка, но заходит в Форт-Лодердейл. Если хочешь, привози девочек в порт Эверглейдс, и мы устроим небольшой прощальный вечер прямо на борту корабля. Говорят, «Елизавета Вторая» прямо чудо, а не теплоход, так что девчонки, по-моему, будут рады. Билеты вот-вот придут по почте, и как только я их получу, сразу выхлопочу вам разовые пропуска на корабль. Тогда встретимся прямо на палубе.
— Спасибо, пап. Если получится, то мы обязательно приедем вас проводить. Как там, кстати, Хелен?
— Вся в предвкушении поездки. Уже упаковала два чемодана и портплед. Этих вещей не то что на три месяца, — на целый год хватит. Заставила меня купить смокинг. На «Елизавете Второй» принято переодеваться к ужину в смокинг.
— Ну, в первый-то вечер можно и в обычной одежде покрасоваться. Насколько я знаю, ужин в честь начала круиза всегда проходит неформально.
— Хок, я
