Она положила руку ему на грудь.
– Например, вот это и вон то, – указала она взглядом на спальные мешки. – Интересно, что думают горничные, когда видят два скрепленных спальных мешка?
– Полагаю, они привыкли к такому зрелищу.
– Если мы еще не уезжаем, может, стоит отказаться от моего номера и остаться в одном?
– Хорошо, завтра все устрою.
– Я так и не поняла, зачем ты снял два номера?
– Я не был уверен, готова ли ты к такому развитию событий.
– Да, была не готова. Но теперь считаю, что это было правильное решение, и мне оно определенно нравится.
– Я надеюсь. Сара засмеялась.
– Ты никогда не имел ни малейшего сомнения на этот счет, ты, самоуверенный зверь.
Нил приподнял брови, и Сара покраснела, подумав, что явно сказала лишнее.
Он ободряюще улыбнулся.
– Сара, ты очень достойно себя ведешь. Большинство женщин-журналистов, с которыми я сталкивался, говорили мне такие слова, что у тебя волосы бы встали дыбом. Даже у меня иногда вставали.
До того момента она как-то не замечала, что в лексиконе Нила отсутствуют слова, которые она не выносила и не желала слышать от Мэтью. Хотя это не мешало ей легко общаться с сыном. Она надеялась, все еще надеялась, что, когда он вырастет, у него не отпадет потребность общаться с людьми старше его.
Прижимаясь щекой к груди Нила, Сара подумала, как было бы хорошо, если бы она могла поделиться с ним своими проблемами и спросить совета. Но этого не было в повестке дня. Связь, возникшая между ними, не имела продолжения и была лишь удовольствия ради.
– В любом случае ты прекрасный любовник, – сказала она. – Я, правда, не могу похвастаться таким уж большим опытом, но мне никогда не было так хорошо в постели. – Она подняла голову. – Не пора ли нам ложиться?
– Да, пора.
Ночью Сара проснулась и обнаружила, что рядом никого нет. Первой мыслью было, что он в ванной.
Когда спустя несколько минут входная дверь открылась, Сара на мгновение испугалась, пока в темноте не узнала силуэт Нила.
– Где ты был? – спросила она вполголоса, боясь разбудить соседей.
– Так, кое-что проверил.
Забравшись обратно в спальный мешок, он объяснил все подробнее:
– У больных есть тенденция просыпаться ранним утром. Иногда они начинают паниковать, и им нужна поддержка.
– Но за Маурин следит Делия.
– Я подумал, может, Делия не захотела тревожить меня. Так или иначе, они обе спят. А ты чего проснулась?
– Не знаю. Возможно, какой-нибудь ночной шум. Ты замерз, давай я тебя согрею.
– Замерзли только руки.
– Давай их сюда. – Она взяла его руки и положила себе между бедер, охнув, когда холодные ладони соприкоснулись с ее теплой кожей.
– Мм… Очень приятно, а где я могу согреть свой замерзший нос?
– Здесь. – Сара обняла его за шею и прижала к груди.
Нил согрелся, и руки его стали двигаться, а губы – целовать мягкие холмики, на которых лежала его голова. Сара с удовольствием отдалась этим ласкам, зная, что ее не оставят разочарованной.
С каждым разом, когда они предавались любви, она все легче достигала экстаза. Ее спина прогнулась, мысли испарились, осталось исключительно ощущение восторга.
Всякий раз, доведя ее до экстаза, он останавливался, чтобы дать ей передышку, зная, что такая пауза сделает звездный финальный момент еще более ярким.
Когда она почти достигла пика удовольствия, он с силой овладел ею, что перевозбудило ее настолько, что она сама начала задавать темп движениям.
Кровать со скрипом двигалась в такт первобытному танцу любви.
В конце, почувствовав содрогания его тела, Сара вдруг ощутила себя опустошенной, и ей вспомнилось, что их любви не суждено продолжиться. Им выпало на долю лишь несколько прекрасных, полных настоящей страсти ночей.
Ее глаза наполнились слезами. Тоненькие струйки стекали по щекам, и Нил, целуя ее лицо в знак благодарности, почувствовал их соленый вкус.
Но вместо того чтобы настороженно отодвинуться – чего она боялась, – он стал еще более нежным.
