– Она проводит Рождество с дочерью. Тихо и спокойно, дома. А ты?
– У нас большая семья, и Рождество всегда проходит весело и очень шумно. Почему бы вам троим не присоединиться к нам? Правда, приедут сестры со своими семьями и в доме не будет свободных комнат, но неподалеку есть маленький отель, где вам будет вполне комфортно. Если ты выйдешь за меня – при условии, что Мэтью даст свое согласие, – это будет хороший шанс поближе узнать будущую родню.
– Дело не в условии. – Саре тяжело давалось каждое слово. – Как бы ты себя чувствовал на его месте? Приезжаешь издалека, а тут все вверх дном и рядом с матерью – незнакомый мужчина. Дети, выросшие с одним из родителей, большие собственники, чем те, у которых есть и отец и мать, да еще сестры или братья. Это неизбежно. Мэтью не знал мужского влияния.
– Теперь все будет по-другому. Он мужчина, а не мальчик. Его жизнь – это его дело, не мое. Мы будем разговаривать на равных, а не как будущий отчим и пасынок. – Нил взглянул на часы. – Если ты закончила, то нам пора. Пойдем? – Он подозвал официанта.
Пока он оплачивал счет, Сара ясно поняла, что, не сказав твердого «да», она сильно ранила его.
Они вышли из ресторана в теплую, спокойную ночь. Сара надеялась, что они пройдутся пешком, но Нил поднял руку, и через минуту около них остановилось такси.
Весь путь они просидели молча. Это была не ссора, но между ними внезапно возникла пропасть, и Сара не знала, как это исправить.
Такси остановилось перед домом. Нил вышел первым и подал Саре руку. Рыцарское поведение по отношению к женщине было для него естественным. Так же, впрочем, как для его отца и деда.
– Спасибо за прекрасный ужин. Все было очень вкусно. Прости, что…
Он не дал ей договорить.
– Мы же все обсудили. Поживем – увидим.
По пути домой миссис Андерсон болтала без умолку. Поначалу Сара поддерживала разговор. Но усталость и стук колес отвлекли ее от речей матери, и она погрузилась в собственные мысли.
Нил поцеловал ее на прощание, но только в щеку. По пути на станцию он снова заговорил об их приезде в Лондон на празднование Рождества, и миссис Андерсон эта идея очень воодушевила. Тем не менее, он не только не пришел к Саре прошлой ночью, но и ничего не сказал об их будущей встрече. Было так ужасно с ним прощаться, чувствуя разверзшуюся между ними бездну… Вся надежда на Рождество – может быть, оно станет их спасательным кругом.
Как странно: ее мать, подолгу обсуждавшая каждый момент визита, ни словом не обмолвилась о том, что она думает о Ниле. Неужели она не догадалась, что они не просто друзья?
В этот момент их мысли странным образом пересеклись, и миссис Андерсон перевела разговор на другую тему:
– Знаешь, а Нил очень тебя любит. Это видно невооруженным глазом.
– И как ты к этому относишься?
– Главное – чего ты сама хочешь. Я скучаю, когда тебя нет, но наш образ жизни – не совсем то, что нужно женщине твоего возраста. Тебе нужен мужчина, добрый и любящий. Твой Нил обладает и привлекательной внешностью, и хорошим характером.
– Он не мой Нил, мам. Скажи, его мать говорила тебе что-нибудь о нас?
– Ничего конкретного, но я могу с уверенностью утверждать, что ты ей понравилась. Еще бы. Ты же золотая девочка, я говорю так не потому, что ты моя дочь. Многие молодые женщины, оказавшись на твоем месте, бросили бы ребенка на мать, а сами бы пустились во все тяжкие. Ты заслужила свое счастье.
– Как ты полагаешь, Нил понравится Мэтью? Мать обдумывала вопрос, не торопясь с ответом.
– Сначала он, верно, будет ревновать. И это понятно. Он всегда был единственным мужчиной в твоей жизни. Но со временем привыкнет, что появился еще один.
– Интересно, он изменился? – Сара уже думала совсем о другом. – Надеюсь, вырос, ведь уезжал совсем мальчишкой.
Вечером Нил позвонил, чтобы проверить, как они доехали.
– От Мэтью есть новости?
– Пока нет. Я сейчас пишу письмо с благодарностью твоим родителям.
– Ладно, я позвоню тебе завтра. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – машинально повторила Сара, огорченная краткостью разговора.
Конечно, Нил, мягко говоря, обиделся. Еще бы, ведь он получил полный сомнений ответ вместо безоговорочного «да».
– Нил, что случилось? – спросила миссис Кеннеди своего сына, как только они остались одни. -Я пыталась не вмешиваться в твою жизнь со дня твоего совершеннолетия. Но, может быть, поинтересуйся я проблемами Криса, вместо того чтобы придерживаться политики невмешательства… она не смогла закончить фразу.
Уже много лет Нил не посвящал родителей в свои проблемы и на этот раз был уверен, что справится сам, но почему бы не выслушать мнение матери? После продолжительного молчания Лиз Кеннеди заговорила первой:
– Знаешь, Сара понравилась мне при первом же знакомстве, поэтому мое мнение не вызвано личной неприязнью к ней. Но я все же думаю, что, люби она тебя по-настоящему, ей не пришло бы в голову отстаивать свои интересы. Если ты женишься на ней, то вряд ли будешь иметь детей. Не то чтобы точно, но вряд ли.
– Это неважно.
