ты, Витя, ублажаешь лона всех женщин, требующих любви? — Нет, — несколько смущенно ответил парень. — Точно не знаю, противоречат ли мои убеждения учению брата Артемия, но я считаю, что при совокуплении между мужчиной и женщиной требуется взаимная симпатия. — Так, Витя, я вижу, ты — человек открытый и прямой. И я спрошу тебя прямо и открыто: ко мне у тебя подобная симпатия имеется? Несмотря на то, что интонацией Римма придала вопросу иронический характер, на самом деле и задан он был всерьез и ответ на него будет серьезным. В последнем Римма нисколько не сомневалась. — Да, ты мне нравишься, — просто сказал Перышко. — И если мое лоно требует твоей любви?.. — улыбнулась Римма. — Оно будет ублажено, — последовал ответ. — Хоть сегодня вечером? — Хоть сегодня вечером. «Ну, вот и все, он — мой, — облегченно вздохнула Римма, — остальное — несущественно». Официант принес заказ, и она с удовольствием выпила рюмку коньяку. — Вот о чем ещё я тебя хотела спросить. — Она вытащила удостоверение частного детектива и предъявила Вите. Тот ознакомился с ним бесстрастно и без всяких комментариев. — В нашу контору обратилась одна молодая женщина. Она утверждает, что ты преследуешь её. Это так? Перышко кивком дал понять, что сейчас все подробно объяснит. — По учению брата Артемия, у каждого мужчины должна быть Единственная, Женщина, данная ему Богом. Все остальные как бы не в счет. Единственная должна принадлежать только одному мужчине. Вера — для меня Единственная, она должна принадлежать только мне. — Вот как! — поджала губы Римма. — А с чего ты решил, что именно она — твоя Единственная? — Это сродни Откровению Господню. Я увидел её и сразу понял — Она. — Так что мы имеем в сухом остатке? Ты можешь спасть с ней и со мной. А она — только с тобой. Так? — Так. И ты можешь спасть с другими мужчинами. Ты мне нравишься, но ты для меня не Единственная. «Что ж, не самый худший вариант», — констатировала Римма. — Я так поняла, что ты никак не можешь решиться с ней познакомиться? — Верно, — вздохнул он. — Я тебя с ней сведу. — Ты? Когда? — Немедленно. Официант — счет! Но тот куда-то запропастился. Римма взяла с тарелки яблоко. — Слишком большое, — сморщилась она и потянулась за ножом. — Подожди. Парень подкинул яблоко в воздух и через мгновение фрукт оказался разрезанным ровно пополам и висел на тонкой кожуре на лезвии приличных размеров ножа, невесть откуда появившегося в руке Перышка. — Вот это трюк, — поразилась Римма. — Где ты обучился таким фокусам? — На зоне, — последовал лаконичный ответ. — Ты сидел? За что? — Этот парень все более изумлял её. — За убийство. — Увидев в глазах собеседницы немой вопрос, с примесью испуга, он добавил: — Я защищал свою честь. Итак, она влюбилась в убийцу. Впрочем, это уже не имело значения. Римма считала, что, наконец, нашла человека, за любовь с которым могла бы расплатиться жизнью. Может, даже своей, но лучше чьей-нибудь еще. — А разве убийство в вашей Церкви не считается грехом? — спросила она без особого, впрочем, любопытства, но вновь получила поразивший её ответ. — Нет, если оно совершено человеком из благих побуждений и ножом. Нож отпускает такому человеку грех смертоубийства. Появился официант, и Римма потянулась к своей сумочке, однако Перышко опередил её, бросив на стол сотню баксов. — Этого достаточно? — спросил он. — Я сейчас принесу вам сдачу. — Не надо, оставьте себе. Служитель сервиса склонил голову в знак благодарности. Они вышли на улицу. — Ну, пошли к твоей «единственной»? — Римма взяла кавалера под руку. «Скорее всего, у него просто дурь в голове насчет этой Веры, — размышляла она. — И совсем уж маловероятно, что он залезет сегодня к ней в постель. Конечно, у парня исключительно притягательная энергетика, но уж больно на разных жизненных полюсах находится эта парочка. К тому же девушка Вера, судя по всему, ещё не имела дела с мужиками. Они попьют чайку да разойдутся. И заказ клиентки выполню, и парень будет мне благодарен». — Только не говори ей про зону и с ножичком не играй. Если не получится сегодня остаться с ней на ночь, не расстраивайся. Тогда я тебе потом кое-что посоветую, — давала она ему наставления в духе старшей сестры. — Но завтра ты ночуешь у меня. Договорились? — Договорились, — очень серьезно ответил Витя Перышко.
Вера и Витя Перышко
Позвонили в квартиру, и Вера, увидев в глазок Римму, открыла дверь. Однако на пороге оказалась не только детектив, но и молодой парень столь яркой внешности, что она как бы резанула девушку по глазам. — Здравствуйте, милая Верочка, — сказала Римма, — я, как и обещала, привела с собой молодого человека, который мечтал с вами познакомиться. Быть может, вы пригласите его на чашку чая? — Да, конечно. Заходите, — слегка подсевшим голосом отозвалась хозяйка квартиры, не удостоив детектива и мимолетного взгляда. Ее зрачки буквально впились в лицо нежданного гостя, ища ответа на вопрос: те ли глаза она видела тогда, в «Промбанке», а потом, возможно, в собственном подъезде? Но в банке её неведомый защитник находился не слишком близко от нее, а на лестничной площадке было темновато, и однозначного ответа она не получила. И тут этот парень произнес: — Добрый вечер, Вера. Меня зовут Витя. И все для неё стало ясно: да, это его голос, это он, её спаситель, а по совместительству — грабитель и убийца. Вера усадила их за стол, а сама пошла на кухню ставить чайник и готовить угощение, но в основном все-таки для того, чтобы собраться с мыслями. Итак, Римма неизвестного преследователя привела к ней, доказав, что она свою задачу выполнила, и, конечно, не зная, что этот ангельской внешности молодой человек — опасный уголовник. Поставить для начала в известность Римму? Или сразу вызвать группу захвата? Нет, немедленно собровцев вызывать нельзя, иначе у Риммы возникнут крупные неприятности. Уж на допросы её затаскают по полной программе, начнут ворошить её прошлое, всю её подноготную — кому, как не Вере, об этом знать. А ведь Римма просто сделала свое дело, не подозревая, что привела в дом криминального типа. И тут в голову Вере закралась мысль совсем иного рода: а хочет ли она вообще, чтобы этот Витя был арестован? Ведь он действительно спас её тогда, в банке. И, наверно, в принципе права Римма: Витя преследует её, Веру, только потому, что ещё во время налета она произвела на него впечатление именно как женщина. Вера подошла к зеркалу и с сожалением констатировала, что она не причесана, да и одета кое-как — в простой ситцевый домашний халатик. Ну, никак Вера не ожидала такого визита. Чайник со свистком закипел, и следователь, готовя заварку и накладывая в розетки вишневое варенье, несколько отвлеклась от своих мыслей. Она взяла в руки два прибора — на третий не хватило рук — и понесла их в комнату. Римма что-то вполголоса весело щебетала Вите, при этом положив руку ему на колено! И Вера окончательно поняла, что СОБР она не вызовет. Нет у неё такого желания. Зато появилось совершенно другое — немедленно избавиться от присутствия Риммы. Поставив приборы на стол, она кивком пригласила детектива выйти из комнаты. Представительница «Редута» с обеспокоенным видом последовала за ней. — Подождите меня на кухне, — сказала хозяйка квартиры и скрылась в одной из комнат. Через пару минут она вернулась с конвертом в руке. — Здесь ваш гонорар за выполненный заказ. — Вера протянула пакет детективу. — Я добавила пятьсот долларов сверх оговоренной суммы за быстроту его исполнения. Считаю вашу миссию законченной. Ошеломленная Римма приняла деньги, бросив на прокуроршу короткий изучающий взгляд. «Она втюрилась в парня мгновенно и до безумия ревнует меня к нему», — последовал вердикт детектива. — Что ж, спасибо за надбавку, — медленно произнесла Римма. — Ежели что, вы можете немедленно связаться со мной. — Она протянула Вере визитку и, все ещё потрясенная, покинула квартиру. Вера вошла в комнату, где сидел Витя, и тут решительность, с которой она действовала, выпроваживая детектива, отчего-то покинула её. Душу будоражили самые разнообразные чувства, и Вера теперь не знала, что делать и что говорить, и сидела, опустив ресницы. Витя тоже молчал, но натуральным образом поедал её глазами. Наконец он полез в нагрудный карман, что-то вынул из него и положил на стол перед Верой. — Вот, — произнес при этом гость. Хозяйка квартиры подняла глаза: это был паспорт. Конечно, её паспорт. — Все-таки это вы, — сказала она, и тут же её душа, как будто сбросив некий груз, почувствовала себя легко и свободно. — Это вы, и вы — живы.
— Я не мог умереть, не увидев тебя снова. Чересчур напыщенная фраза прозвучала из уст Вити очень просто, естественно, хотя если бы Вера услышала нечто подобное от кого-то другого, то эти слова непременно покоробили бы её. Девушку даже не смутило обращение на «ты», и она таким же манером обратилась к собеседнику: — И все это время ты следил за мной. Зачем? — Ты — Женщина, данная мне Судьбой. Я понял это сразу, в то же мгновение, как увидел тебя. Но я боялся, что неловким словом либо действием могу причинить тебе боль. Слова Вити были бальзамом для души девушки, измученной ожиданием какого-то праздника, некоей особенной любви, которая в корне изменит её судьбу. Тем не
