случиться раньше или позже.
Юрий Колгуев сам удивился, с каким спокойствием он принял случившееся. Что ж, война началась, и уж точно не в его силах было обратить время вспять. В прочем, здесь, на глубине, еще не рвались ракеты, не грохотали взрывы, и все можно было обдумать спокойно, и без видимой спешки. Но все равно внутри у капитана все сжалось в предчувствии беды.
– Значит, мы тоже вступим в бой, командир? – с сомнением произнес старший помощник, взгляд которого был полон сомнения и неуверенности. – Но мы не получали приказа. Что, если мы совершим ошибку?
– Мы будем защищать границы своей родины, и если для этого придется топить американские корабли, я, не колеблясь, отдам подобный приказ, – отрезал Колгуев. – Мы здесь именно для этого, не забывайте!
И все же капитан не мог найти в себе столько решимости. Больше всего он хотел услышать долетевший по радиоволнам голос командующего флотом, хоть кого-то из высших офицеров, которые за него решили бы, что делать дальше. Но он отдавал себе отчет, что чудесам здесь не место.
– Акустик, доложить надводную обстановку, – потребовал капитан.
– Группа надводных целей по пеленгу двести девяносто, дальность не менее ста миль, – быстро сообщил офицер.
Юрий Колгуев понимающе кивнул. Их цель, авианосная ударная группа во главе с 'Авраамом Линкольном', статысячетонным атомным 'динозавром', по-прежнему находилась в досягаемости их ракет, маневрируя в отведенном ей районе. Несмотря на системы акустического противодействия, снижавшие шумы винтов, десяток кораблей, в том числе и несколько крейсеров, был заметной целью. Конечно, это было мощное соединение, способное вести войну с целым флотом, но отсюда, из-под воды, множество больших неповоротливых кораблей казались лишь удобными мишенями.
Командир 'Воронежа' вынужден был держаться к противнику намного ближе, чем могли лететь крылатые ракеты, но в отсутствие средств разведки, спутников или хотя бы самолетов, нанести хотя бы относительно точный удар можно было лишь так, сойдясь с чужаками едва не вплотную, чтобы следить за ними без посторонней помощи. Конечно, их могли обнаружить, но имелись в сложившейся ситуации и явные плюсы – никакая противовоздушная оборона не сможет выдержать массированный удар, нанесенный в упор.
Притаившись под поверхностью моря, атомоход, как терпеливый охотник, лениво вращая винтами, был готов к броску. Гидроакустический комплекс 'Скат-3', работая только в режиме шумопеленгования, позволял постоянно держать американцев на прицеле. И 'Воронеж', как привязанный, следовал за американской эскадрой уже несколько суток, удачно избегая обнаружения вездесущими 'Орионами' и вертолетами, и в любую минуту, стоит только получить приказ, Колгуев был готов запустить две дюжины 'Гранитов', накрывая вражеский ордер огненным дождем. Но теперь надеяться на приказ было глупо.
– Радист, запросите базу, – решив оставить осторожность, приказал капитан. – Выходите на связь!
Что-то не позволяло командиру ракетоносца отдать очевидный приказ, атаковав теперь уже явного врага. Несмотря ни на что он еще надеялся на совет, надеялся, что кто-то, тот, чьи звезды больше, и мундир богаче украшен позолотой, укажет, что и как делать. И потому капитан рискнул.
Короткое сообщение, шифровка, всего лишь несколько групп цифр, устремилось к земле, вызывая возмущение магнитного поля. Передача длилась ничтожно мало времени, чтобы обнаружить источник, во всяком случае, Юрий Колгуев рассчитывал именно на это.
Услышав верещание зуммера, оператор комплекса радиотехнической разведки ракетного крейсера 'Геттисберг' ловко пробежался чуткими, словно у виртуозного пианиста, пальцами по консоли, и в следующий миг уже подзывал своего командира.
– Сэр, мы перехватили радиосигнал, – доложил офицер. – Источник находится не более чем в полутора сотнях миль от нас, где-то на вест-зюйд-вест. Передача велась на стандартной для русских частоте.
– Дайте точные координаты!
– Невозможно, – отрицательно помотал головой моряк. – Сигнал очень короткий, буквально пара секунд. Это специальная засекречивающая аппаратура связи, передающая информацию в виде сжатых пакетов.
– Корабль? Подлодка?
Офицер почувствовал беспокойство. Эскадра, зализывавшая раны после ракетной атаки, казалась весьма уязвимой, и любой признак угрозы недопустимо было просто отметать.
– Скорее всего, второе.
– Возможно, они могут представлять опасность, – решил старший офицер. – Нужно связаться с авианосцем. Пусть направят туда что-нибудь.
Пилот 'Викинга', получив приказ, послушно изменил курс. Патрульный S-3B, накренившись на крыло, развернулся, заходя на цель, которой, в прочем, могло и не оказаться. Топлива в баках оставалось не слишком много дл долгих полетов, но угроза, исходившая от русской субмарины, если это была действительно она, казалась значительнее.
Доверившись сообщению с крейсера, они оказались в районе цели за несколько минут. Двухдвигательная машина, приметная объемистым фонарем-'лбом' кабины экипажа, медленно снизилась, оставив над собой облачный полог.
– Включить радар и детектор магнитных аномалий, – приказал командир экипажа. – Начинаем обследование квадрата Чарли-восемь.
Луч радара APS-137(V) скользнул по водной глади, растворившись в пустоте – кроме американских же кораблей в этом районе Баренцева моря, кажется, не было больше ни одного судна. Лишь русские держались где-то за горизонтом, слишком далеко для не самого мощного локатора. В прочем, достоинство борового радара 'Викинга' была не дальность действия, а способность обнаруживать даже при сильном волнении такой крошечный объект, как перископ субмарины.
– Чисто, сэр, – доложил оператор. И в тот же миг осветился индикатор магнитного обнаружителя. – А, черт, есть контакт! Магнитометр показывает крупный объект в восьми милях от нас, на глубине не больше двухсот футов!
– Торпеды к сбросу!
Оператор вооружения несколькими нажатиями вдохнул жизнь в четыре противолодочные торпеды 'Марк-46' NEARTIP, 'главный калибр' палубного истребителя субмарин.
– Мы над целью, – доложил офицер, отвечавший за показания радара. – Сбросить гидроакустические буи?
– К черту, отмахнулся командир. – Своих здесь нет. Это чертовы русские подкрадываются к эскадре. Огонь!
Распахнулись створки грузового отсека, и две 'рыбины', две торпеды, выпростав тормозные парашюты, сорвались с замков внутренней подвески. Из кабины 'Викинга' было отчетливо видно, как обе они почти одновременно вошли в воду, взметнув фонтаны пены.
– Готово! Торпеды в воде!
Командир экипажа знал, что сейчас оба 'снаряда', переключив систему наведения в пассивный режим, станут описывать круги, опускаясь все глубже и улавливая доносящиеся из пучины шумы. Незаметные ни для кого, чутко вслушиваясь в голоса океана, они вовремя обнаружат присутствие чужака, и затем стремительно атакуют, не оставляя ему шанса на спасение.
– Всплеск по левому борту, – торопливо произнес акустик, не отходивший ни на шаг от консоли гидролокатора. И мгновение спустя: – Шум винтов! Это торпеды!
– Ублюдки, – прорычал Колгуев. – Чертовы янки! Мы атакованы!
– Торпеды в шести кабельтовых!
Сейчас не имело значения, как американцы отыскали опасно приблизившийся к поверхности 'Воронеж', и почему сразу ударили, не раздумывая, не усомнившись, что это именно враг. Нужно было спасать корабль, спасать доверившихся ему людей, и Юрий Колгуев не медлил, вспоминая все, что так
