Сошествие ночи

— Есть, мэм! — рявкнул майор морской пехоты.

— Иван, — МакКвин повернулась к Букато, — куда мы дели Фонтейна?

— Мы поместили его под стражей в вашем кабинете, мэм.

— Как удачно, — пробурчала МакКвин и даже здесь, даже сейчас, несколько человек к собственному удивлению рассмеялись в голос при виде её ехидной улыбки. Она улыбнулась в ответ и вскинула голову.

— Думаю смело можно сказать, что дружище Эразмус является реалистом и практичным человеком, — заявила она Букато. — Он на самом деле поддерживает Революцию, но когда узнает, что Пьер мертв, подозреваю, мы сможем перетянуть его на нашу сторону, если сумеем убедить, что дни Сен-Жюста тоже сочтены. По крайней мере он притворится, что перешел на нашу сторону, что в краткосрочной перспективе почти столь же хорошо. Если я смогу убедить его подписаться под нашими широковещательными сообщениями, у нас должно получится расколоть Госбезопасность между ним и Сен-Жюстом. Как минимум, это несомненно помешает Сен-Жюсту пустить в дело свои чертовы десантно- штурмовые батальоны!

— Не могу не согласиться, мэм, — произнес Букато, — но, боюсь, переубедить его может оказаться несколько труднее.

— Может быть ты и прав, — ответила она куда более жестко. — С другой стороны, если я засуну дуло пульсера ему достаточно глубоко в ухо, думаю что смогу убедить его пойти за мной куда угодно.

Она ещё раз улыбнулась своим сподвижникам, но на это раз без какого-либо веселья.

* * *

Привычно лишенное выражения лицо Оскара Сен-Жюста казалось высеченным из гранита, когда он сидел в кабинете прямо рядом с резервным штабом и выслушивал свежие доклады.

— Сэр, войска в беспокойстве! — выпалил гражданин бригадный генерал ввалившийся в кабинет гражданина секретаря. — К ним проникли слухи, что гражданин председатель... э-э...

Сен-Жюст повернул голову и панический доклад внезапно прервался, когда гражданин бригадный генерал дрогнул под этим холодным взглядом василиска. Офицер с трудом сглотнул, а Сен-Жюст секунд пятнадцать держал его пришпиленным к месту и обливающимся холодным потом под безжалостным взглядом. Затем заговорил, очень холодно и четко.

— Войска сделают то, что им приказано, гражданин бригадный генерал. Как и их офицеры. Все их офицеры. Мы действуем по плану “Гораций”. Информируйте об этом всех командиров подразделений, а также о том, что все меры дисциплинарного воздействия, которые они сочтут необходимым применить, заранее получают одобрение. Это понятно?

— Д-да, сэр, — немедленно ответил гражданин бригадный генерал, развернулся на месте и выскочил за дверь ещё живее чем заходил. Сен-Жюст позволил себе бледную, тусклую, мертвую улыбку. Гражданин бригадный генерал был идиотом, если не сообразил, что в ход пошел план “Гораций”. Хотя, справедливости ради, надо признать, что это могло быть скорее последствием потрясения, а не глупости, ибо Эстер МакКвин сумела захватить всех их врасплох... снова.

Сен-Жюст отключился от журчания боевых донесений и лихорадочных запросов указаний и потер ладонями глаза. Во имя Господа, что сорвало это женщину с нарезки сейчас? Не могла же она не понимать, что Роб не собирается расстреливать её прежде чем убедится, что с манти и их союзниками действительно покончено! Может быть она просто рассчитывала добиться неожиданности? Если так, то она преуспела, но при всей ужасающей эффективности, с которой был осуществлён первый этап её мятежа, Сен-Жюсту было очевидно, что последующие этапы были подготовлены куда менее основательно.

“Не то, чтобы им необходима была эта основательность, — мрачно признал он перед самим собой. — Эта сука достала Роба. — Его пронзил новый приступ чисто личного горя, но он твердо его подавил. Для этого не было времени. Не сейчас. — И держит всех остальных членов Комитета у себя в Октагоне. Если она заставит их поддержать её действия, то...”

Характерный сигнал зуммера уведомил его, что связисты, работавшие в секретном, замаскированном командном центре, куда его спешно доставили Цакакис и гражданка капитан Рассел, только что перехватили сигнал, который на их взгляд был достаточно важен, чтобы оторвать его от того, чем он занимается. Сен- Жюст поморщился в предчувствии свежих известий о разраставшейся катастрофе, но опустил руки и ткнул в одну из кнопок на панели связи. Трансляция боевых переговоров немедленно оборвалась и губы его сжались, поскольку её заместил голос Эстер МакКвин.

“Всему лояльному личному составу Народных вооруженных сил! Говорит гражданка Военный Секретарь МакКвин. Революция была предана! Я получила подтверждение того, что гражданин Председатель Пьер был убит — убит собственными “телохранителями” из Госбезопасности по прямому приказу Оскара Сен-Жюста! Полученные мною сведения пока не проясняют причин толкнувших секретаря Государственной Безопасности на совершение этого гнусного преступления, но одновременные попытки взять под стражу меня и всех прочих членов Комитета ясно свидетельствуют о наличии обширной и опасной организации предателей внутри Госбезопасности. Призываю весь лояльный личный состав Госбезопасности помнить, что вы присягали Революции, Комитету и Гражданину Председателю, а не личным амбициям человека предавшего их всех! Призываю вас к сопротивлению его незаконным приказам и предательской попытке захватить единоличную власть, отобрав её у легитимно назначенных органов правительства. Откажитесь поддерживать его подлый акт предательства и измены!

Всем регулярным частям Народных вооруженных сил я скажу следующее. Госбезопасность не является вашим врагом! Лишь те её представители, кто решит служить потенциальному тирану и диктатору, вот кто ваши враги! Как доблестно вы защищали Народ и Революцию от врага внешнего, также теперь вы должны защитить их от врага внутреннего — врага куда более опасного, чем мантикорцы и их марионетки, потому что удары они наносят из тени, как подлые убийцы. Призываю вас с честью соблюсти присягу служения Народу и Комитету Общественного Спасения!

В этой борьбе не место кораблям стены. Что бы ни решил Оскар Сен-Жюст, мы, законный Комитет Общественного Спасения отказываемся превращать Новый Париж в пустыню усыпанную обломками и телами. Мы удерживаем Октагон и будем защищать его всеми потребными способами, но мы не просим и не потерпим попытки нанести ядерный или кинетический удар в пределах столицы! Если вы получите от Сен- Жюста или его сподвижников приказ на нанесение такого удара, вы должны отказаться подчинится ему, вне зависимости от того, какими угрозами он будет сопровождаться.

Что в настоящее время необходимо Комитету, так это дополнительные лояльные наземные и авиационные части. Мне нет нужды рассказывать вам, насколько сильны десантно-штурмовые подразделения Госбезопасности, размещенные в Новом Париже и вокруг него. Я надеюсь и верю, что многие из личного состава этих десантно-штурмовых батальонов не забудут свою присягу Комитету и откажутся участвовать в неприкрытой попытке разрушения того, за создание чего гражданин Председатель Пьер столь долго и тяжело боролся. Но следует ожидать, что многие в этих батальонах подчинятся незаконным приказам офицеров, которые решат стать на сторону изменника Сен-Жюста. Оборона Октагона прочна, но мы не сможем только собственными силами в течении длительного времени сдерживать массированные атаки. Для выживания Комитета необходимо, чтобы лояльные силы прорвали осаду и эскортировали гражданских членов Комитета в безопасное место. Тем самым я, как военный секретарь и от имени законных членов Комитета общественного спасения, призываю всех офицеров морской пехоты и планетарной обороны и приказываю им немедленно направится на помощь Октагону и на подавление сил, верных изменнику Оскару Сен-Жюсту! В тот момент, когда...”

Сен-Жюст снова ткнул в кнопку и голос МакКвин умолк, но на это раз его лицо исказил злобный оскал.

Она хороша, признал он. Каждое слово звучит искренне, страстно и возмущенно. Он вовсе не будет удивлен, если даже некоторые из его собственных людей ей поверят, и вовсе никаких сомнений не было в том, что подавляющее большинство военных захотят поверить ей. Как же иначе, когда она та, что вела их к победе, а он тот, кто отдал бесчисленное множество