направился к нему. Сергея, который порывался тоже пойти со мной, я отвлек, приказав устроить своих ребят. Тот не стал спорить - видимо то, что я не так давно был его командиром, сыграли свою роль. Митрофаныча я нашел сразу. Лагерь был относительно невелик - менее двух десятков шалашей и найти здесь кого-то, еще и после того как объяснили где именно искать, было проще простого. Поэтому, пройдя мимо нескольких шалашей (при этом, я не забывал внимательно осматриваться), я сразу же увидел Митрофаныча. Вся радость от мыслей, что теперь я наконец-то смогу сбросить с себя бремя командования и переложить ответственность за жизнь бойцов на чужие плечи, как-то разом исчезла. Он сидел на подстилке из веток и, склонив голову, потягивал свою вечную самокрутку. Я остановился в нескольких шагах, разглядывая старика. Сдал Митрофаныч... Вместо веселого, хитроватого ветерана двух войн, каким я его запомнил, передо мной сидел сгорбленный, уставший дедушка, совсем не похожий на бывшего фельдфебеля царской армии, белой гвардии барона Врангеля и помощника командира двух партизанских отрядов. Ранение его так подкосило или что?
- Как здоровье, командир? - я наконец-то подал голос, обозначив свое присутствие.
Митрофаныч поднял голову и уставился на меня. Молчание затянулось. С легким удивлением, разбавленным ноткой неверия, старик рассматривал меня, а я смотрел на его лицо, испещренное глубокой сеткой морщин. Да, сдал командир...
- Алексий? - голос Митрофаныча прозвучал настолько слабо, что я даже испугался, как бы старика не хватил инфаркт от моего неожиданного появления. Мало ли... Вдруг подумает, что уже галлюцинации начались и ему начали являться призраки погибших товарищей.
- Он самый. - я улыбнулся, и, хотя к горлу подступил комок, постарался говорить успокаивающе. - Живой я, Митрофаныч. Не волнуйся - не призрак.
Подойдя вплотную, я вытянулся 'смирно' и доложил.
- Боец Найденов с группой прибыл в ваше распоряжение! - и, немного расслабившись, подмигнул. - Примешь в отряд?
Мы сидели рядом уже почти полчаса. Я закончил рассказ о своих похождениях после того, как очнулся в погребе Ежи, и снова повисла тишина. А потом рассказывать начал Митрофаныч.
- Ты, Алексий, как крикнул тогда, так мы в окопе немецком сидели, да отстреливались. Не знаю сколько на нас тогда немцев перло - кто их считал-то? Так вот, услышали мы тебя, да в окопе тут же и залегли. А потом грохнуло. Нас там, в окопе, чуть не завалило - потом, когда в себя пришли, еле откопались. А немцев-то вообще снесло. Ну, мы как выбрались, сразу и уходить начали...
Ушли они просто чудом. Насколько я понял, группе крупно повезло в том, что, на момент взрыва, немцы уже подошли практически вплотную - на расстоянии броска гранаты. Еще чуть-чуть, и бойцам, засевшим в окопе, настал бы конец. Тупо забросали бы гранатами. Но, взрыв прогремел вовремя и расстояние, на которое подошли немцы, оказалось для них фатальным. Все же, молодцы, ребята! Смогли сдерживать противника достаточно долго! И, потом, уйти. Уходили по тому маршруту, который мы обозначили перед началом операции. Бросив убитых и раненых - иначе, остались бы там все. Уйти помог, опять же, взрыв. Поскольку тот отряд немцев, который непосредственно вел бой с группой Митрофаныча, был практически уничтожен, а подкрепления были только в пути, несколько минут форы у группы было. И они, даже раненые, использовали эту фору на все сто. Группа скрылась в полях. А потом, поскольку немцы полностью блокировали тот район, был прорыв из окружения. Группа, форсировав тракт возле Подолян, двое суток укрывалась на болоте. Форсирование реки неподалеку от Дроздово и снова бежать от, вновь напавших на след, немцев. И снова немцы блокировали район, и новый прорыв... И с каждым таким прорывом, группа все таяла. Израненные и обессиленные, бойцы еле дошли до тех лесов, где когда-то укрывался отряд капитана Зыклова. Еды практически не было, запас патронов подходил к концу... На последний бросок к спасительной стене леса ушли последние силы и, кое-как запутав следы, бойцы устроились на отдых. Отдыхали ровно двое суток. А на третьи - только выставленный караул заметил среди деревьев цепь немцев. Трое бойцов, лежащих в секрете, не раздумывали долго. Митрофаныч, со слезами на глазах, рассказывал, как рано утром они услышали несколько выстрелов, в ответ на которые грохотом отозвался чуть ли не весь лес. А потом звуки стрельбы ушли в сторону от остального лагеря - бойцы уводили преследователей в другом направлении. И снова бежать, путать следы... Уже не надеясь, что кто- то их дожидается, но, все равно, упрямо продвигаясь к месту встречи. Наконец, последний рывок - переправа через реку и жалкие остатки группы вышли к своим, дождавшимся вопреки приказу.
- Мы сразу оттудава, с мельницы той, ушли. - рассказывал Митрофаныч. - Не стали дожидаться, пока и те места перекроют. Подались в леса, да далеко все же уйти не получилось. Раненых много, а припасов... Тут и остановились.
- А что за новые люди в отряде? - спросил я, глядя вслед прошедшему мимо незнакомому мужику в рваной одежде. - И у Сергея в группе, и, вообще, смотрю, тут новых лиц много?
- Поднабрали народу-то. - ответил Митрофаныч. - Из местных кое-кто к нам пришел, кого-то в лесу встретили... Вон тот, который в драных штанах, с латкой на жопе, из лагеря, говорит, сбежал. Вчера только к нам прибился. Капитан Красной Армии... А тот бородач рядом, то тоже беглый. Шатаются люди по лесу... Иногда к нам выходят, иногда находим где-то...
Капитан? Насколько я помню из истории, командиров и коммунистов немцы в лагеря не сгоняли. Они их сразу... На месте. Значит, либо реально все было не совсем так, либо этот капитан сорвал погоны... то бишь - петлицы и скрыл свое звание, либо он такой же капитан...
- И всех, без проверки, в отряд принимаете? - нахмурился я. - А если кто-то из них провокатор засланный?
- Проверяем как можем. - пожал плечами Митрофаныч. - Селиванов сам этим занимается...
- Кстати, о Селиванове, - я решил потихоньку переходить к заинтересовавшему меня вопросу о снабжении отряда, - я смотрю - он и контрразведкой занимается, и продовольствием, и, наверно, еще чем- то? Не много ли для одного человека?
- Так вот вышло. - ответил командир. - Я только совсем недавно вообще ходить начал, а, пока лежал, Селиванов взял командование на себя. Какой же из меня, лежачего, командир-то?
- А ты знаешь, как он продовольствие собирает? - продолжал допытываться я.
- По хуторам, говорит, собирает. Люди делятся...
- Делятся или Сергей продукты отбирает, если отдавать не хотят? - уточнил я.
- Говорит, шо делятся...
- Понятно...
Хотя, понятно далеко не все. Судя по всему, воспользовавшись ранением Митрофаныча, Селиванов потихоньку начал перебирать на себя командование отрядом, поставив того в положение многих современных мне монархов - Митрофаныч 'царствует, но не правит'. Командир, но отрядом, фактически, не командует... А кто командует? Селиванов? Чем это может грозить мне? Стоп! Это уже паранойя. В чем Селиванова нельзя заподозрить, так это в том, что он будет цепляться за власть и увидит во мне конкурента. Не такой Сережа человек. Вопрос должент звучать так: чем это может грозить отряду? Если командует Селиванов, то его тупая идейность может вылезти боком. Отправить бойцов в 'ура-атаку' на вражеские пулеметы он вполне способен. Но это в перспективе. А уже сейчас, если он действительно устроил по окрестным хуторам продразверстку, отряд может лишиться (если уже не лишился) поддержки местного населения. Это не менее фатально, чем упомянутая 'ура-атака'. Это даже хуже. Восстановив против себя местных, отряд останется слепым и глухим - ведь большинство разведданных мы получаем именно от местного населения. Кроме того, нас, как бандитов, с чистой совестью просто-напросто сдадут... Надо что-то решать.
- Шо задумался, Алексий? - нарушил затянувшееся молчание Митрофаныч.
- Командир, я людей привел. - я не отбросил, но аккуратно отодвинул последние мысли в сторону, оставив их в пределах досягаемости, - Со мной шесть человек. Один раненый - помнишь Дрыгунова Антона? Разреши, пусть это будет мой взвод. Привыкли мужики под моим командованием.
- Подрывным делом будешь опять заниматься? - прищурился Митрофаныч.
- И им тоже. Пока у меня есть пара идей, но надо их еще обдумать и план составить. Пока обсуждать нечего, но идеи многообещающие. А с мужиками я сработался, хотел бы и дальше с ними работать. Что скажешь?
- Ну, раз просишь, пусть будут в твоем взводе.
