Селиванову.
- Знакомься, - сказал тот, когда я подошел. - Это капитан Воровский.
Я посмотрел на капитана. Рост, пока он сидит, точно не определить, но выше среднего. Лысина в полчерепа, седая щетина на щеках. Лицо какое-то отекшее. Пьет, что ли? Одежда грязная и рваная. Больше всего капитан походил на бомжа, а не на командира РККА. Впрочем, все, кроме характерно отекшего лица, можно списать на издержки войны, лагеря и жизни в лесу. Пока я его рассматривал, представленный изучал меня. И взгляд его поблескивающих маленьких глазок мне не очень нравился.
- Алексей. - чуть заметно кивнув, представился я, присел рядом и повернулся к продолжающему стоять Селиванову. - Сережа, ты курить не начал? Табака не найдется?
Краем глаза я продолжал следить за капитаном. Его, и без того маленькие, глаза сузились еще больше, оставив лишь еле заметные щелки.
- Боец, ты как ведешь себя в присутствии старшего по званию? - голос подстать внешнему виду. Плюс, с какими-то жлобскими нотками.
Я посмотрел в глаза Селиванову. Молчит. И не просто молчит - похоже, он растерялся! Ну да. В хорошую же ситуацию я поставил Серегу - с одной стороны, он продолжает считать меня своим командиром, а с другой - в праве Воровского командовать он, похоже, не сомневается. Капитан ведь! Первое - хорошо. А со вторым надо сейчас попробовать бороться. Я повернулся к Воровскому.
- Как вас зовут? - спокойно спросил я.
- Что ты себе позволяешь? - Воровский подался вперед. Вот, придурок! Даже если он действительно капитан - он разве не понимает, что здесь его никто не знает и он со своим уставом лезет в чужой монастырь? И хамит незнакомому человеку, которого Селиванов, пока что перебравший на себя добрую часть функций командира, все еще считает, что его командир - я. - Я командир Рабоче-Крестьянской...
Я посмотрел на Селиванова. Тот явно чувствовал себя не в своей тарелке. Сережа переводил взгляд с меня на Воровского и обратно, не зная, что сказать или сделать. А Воровский-то непрост! Если не брать в расчет версию, что у него просто снесло крышу в лагере, то по поведению похоже, что он не прочь перебрать власть в отряде на себя. Как старший по званию.
- Селиванов! - почему-то вспомнились многочисленные сцены из фильмов, в которых следователь госбезопасности 'беседует' с подследственными. В том числе - и с окруженцами. Ухмыльнувшись про себя, я постарался максимально войти в образ такого следователя. - Ты проверил этого человека?
Сережа непонимающе смотрел на меня и явно пытался сообразить о к чему я веду. Я, снова повернувшись к Воровскому, но говоря больше для Селиванова, пояснил.
- Документы у тебя есть? Петлиц я на тебе не вижу. И шпала на лбу, 'капитан', у тебя тоже не нарисована. - слово 'капитан' я произнес именно так, в кавычках. - Ты что же думаешь, пришел сюда, сказал, что ты - капитан, и будешь командовать? А даже если ты - капитан. Петлицы, небось, сорвал когда в плен сдавался? Чтобы не догадались, что ты командир Красной Армии?
Воровский покраснел так, что я даже испугался, как бы его не хватил инфаркт. Он, пытаясь что-то выдавить из себя, молча открывал и закрывал рот, но получалось только какое-то мычание. Я же снова повернулся к Сереже.
- Селиванов, откуда ты знаешь, что он действительно капитан? Доказательства он тебе предоставил? - Серега, похоже, начал соображать к чему я веду. Он растерянно замотал головой. Я продолжил. - То есть, ты, который должен был проверять всех новеньких, принял в отряд непроверенного человека и, более того - позволил ему собой командовать? А если он только выдает себя за командира? А если он, вообще, немецкий провокатор и собирается сдать отряд фашистам?
Последние слова, я поднявшись, практически проорал Селиванову в лицо. Наш разговор начал привлекать внимание. Тут и там я замечал устремленные на нас взгляды. Кое-кто даже подошел поближе, что бы лучше слышать. Что, 'капитан', доволен?
- Значит так, Селиванов. - твердо сказал я. - Провести проверку всех, кто присоединился к отряду. Пока не докажут, что они действительно пришли воевать с немцами - держать под присмотром...
- Да ты кто такой?.. - попытался перебить меня Воровский, но я не дал договорить.
- Я - заместитель командира отряда Комова. Только что вернулся после операции по уничтожению моста у Гощи. По пути я, со своими бойцами, уничтожил полтора десятка полицаев, освободил людей, которых те заставляли на себя работать, уничтожил лесопилку, которая поставляла материал для восстановления моста у Гощи, уничтожил старосту в Сенном и вступив после этого в бой с эсэсовцами. А ты кто такой, кроме того, что представляешься 'капитаном'?
Я исподтишка осмотрелся. Партизаны, уже не стесняясь, слушали наш разговор. Выражения лиц окружающих разнились - от хмурых до согласных со мной. Что меня особо порадовало - поддерживающих меня было больше. Похоже, не особо здесь любят этого Воровского. Похоже, 'капитан' уже успел кого-то построить и восстановить против себя. Точно - придурок.
- Селиванов, - я продолжил уже спокойным тоном. - если есть какие-то сомнения, спроси подтверждение моего приказа у Митрофаныча.
Думаю, командир не будет против. Что ж... Прощайте, мечты о спокойной жизни и о том, чтобы переложить на кого-то обязанности. Похоже, пока Митрофаныч снова не встанет в строй, придется брать командование отрядом на себя. Блин, ну и зачем оно мне? А как по-другому?
- Ладно говоришь, - сплюнув, сказал вдруг какой-то низенький тощий мужичек, - только тебя мы тоже не знаем.
Кое-кто из толпы, поддержал говорившего.
- Ты сам-то только пришел и уже командуешь тут. А обсчетво тебе право такое давало? - продолжил говоривший. - Чавой-то ты тогда командуешь?
Краем глаза я заметил, что мои бойцы поудобнее перехватили оружие. К ним присоединилось и несколько человек, которых я помнил еще по прежнему отряду. Поддержка - это хорошо. Посмотрел на воровского - тот, хоть еще и красный как рак, немного воспрянул и снова вскинулся, придумывая, что бы сказать. Но большинство партизан молчало.
- А кто у вас командир? - спросил я.
- Известно кто! - прозвучал ответ. - Митрофаныч наш командир. А пока он раненый - всем миром дела решаем!
- Вот давайте у Митрофаныча и спросим, прав я или нет.
Всей толпой мы отправились к Митрофанычу. Тот так и сидел на том же месте. При нашем появлении, он, покачнувшись, поднялся и вопросительно уставился на меня. Я кратко изложил суть дела.
- А я-то думаю, хто это шумит там. - усмехнулся Митрофаныч, но его лицо сразу сделалось серьезным. - Вот шо, мужики! Найденов прав. Сергий, я знаю, шо ты не проверял новобранцев по неопытности. Так шо, твоей вины здесь нет. Но теперь каждого вновь прибывшего проверять от и до! Селиванов молча кивнул, а остальные бойцы согласно загудели.
- Теперь далее. - продолжал командир. - Мы есть хто? Мы, хоть и в тылу противника, но - действующая воинская часть. И командир быть должен! По своему опыту, еще с той Германской войны, знаю, к чему приводит когда решать, шо делать начинают все кому не лень. Решать здесь будет только командир!
И снова бойцы, хоть и гораздо тише чем прежде, но согласились.
- Найденов действительно был моим заместителем. Он им и остается. Слушаться его - как меня! Уяснили?
Кивки тут и там. Вопросов к командиру по этому поводу ни у кого не было.
- Тогда идите, занимайтесь своими делами. - Митрофаныч жестом распустил толпу и снова уселся. Партизаны начали потихоньку расходиться.
- Ну шо, Алексий, - усмехнулся Митрофаныч, когда все разошлись, - хотел взвод, а получил весь отряд под командование. nbsp;
- Митрофаныч, - ответил я, - командир здесь - ты. А я только присмотрю, чтоб бойцы тут дел не натворили, пока ты полностью не выздоровеешь.
