- Спасибо, Митрофаныч. - искренне поблагодарил я и, постаравшись, чтобы прозвучало как шутка, спросил. - Много хоть немцев перебили, пока меня не было?
- Да какое там! - махнул рукой Митрофаныч. - На серьезные вылазки у нас ни людей, ни патронов, ни оружия не хватает. Почти все с нашей группы ранены... Кого тут посылать? Пару раз хлопцы полицаев на хуторах встретили, а так - сидим тут как грибы на поляне...
- Патронов у меня есть пару сотен, - при этих словах Митрофаныч оживился и на мгновение стал похож на прежнего командира, но потом снова как-то ссутулился, - и где оружие взять - тоже знаю. Мы, как по лесам ходили, этого добра много припрятали. Так что, чем немцев бить - у вас теперь будет.
Мы посидели еще минут пятнадцать, говоря практически ни о чем. Я всячески старался поддержать старика - надо будет постараться расшевелить его и вернуть прежнего командира. Блин, не ломаются такие люди как он! Я просто в это не веря. Может быть временная депрессия от всего пережитого, может быть что угодно. Но Митрофаныч полностью сломаться не может и все! Пока мы разговаривали, я одновременно наблюдал за жизнью лагеря. Знакомых лиц почти не видно. Незнакомых - тоже немного. Я насчитал, кроме тех, кто был в группе Селиванова, всего шестерых, включая того капитана и второго беглого. Один из незнакомцев ходил между шалашами. Проследив мой взгляд, Митрофаныч пояснил, что тот присматривает за ранеными - воды принесете или еще как поможет. В общем, если сравнивать с двумя партизанскими лагерями, в которых я уже побывал, теперешний лагерь сильно проигрывал. Как-то все... Никак. Ни движения, ни веселья, ни готовых к схватке с противником бойцов. Что же они, действительно сидят, да зря местных объедают? Или Селиванов решил, что не имеет смысла начинать работать здесь, когда впереди ждет поход к Сарнам? Не нравится мне все это... Пожелав Митрофанычу здоровья, я поднялся и пошел обратно к своим ребятам.
Бойцы так и сидели там, где я их оставил. Сбившись в тесную кучку вокруг лежащего на носилках Антона, они, то и дело, бросали по сторонам взгляды. Но, если во взглядах самых молодых бойцов моей группы - Славко и Казика - читалось любопытство, то некоторое, например - Ян, озирались насторожено. Только Генрих, казалось, не проявлял никакого интереса к окружающему. Он сидел на корточках возле Антона и беседовал с раненым. Антон пришел в себя? Хорошая новость на фоне... не совсем хороших. Я уже начинал волноваться за него...
- Людэй тут малувато. - озвучил причины замеченной мной обеспокоенности Ян, когда я подошел к своим бойцам. - И поранэных багато...
- Война. - я пожал плечами. - Не переживайте, мужики. Командир здесь хороший, а остальное - приложится.
Да, насчет Митрофаныча я немного покривил душой. Но не скажешь же им, что командир то ли уже сломался, то ли на грани. Тем более, что я сам очень надеялся на то, что он все же не сломался. Оглядевшись, и не заметив нигде Селиванова, с которым хотел поговорить, я присел рядом с Антоном.
- Как себя чувствуешь? - жестом я остановил попытавшегося приподняться раненого.
- Бывало лучше, командир. - слабым голосом ответил Антон. - Генрих говорит, что мы в какой-то партизанский лагерь пришли?
- Пришли. - улыбнулся я. - Здесь Митрофаныч и кое-кто еще из наших. Выжили, все-таки...
Антон улыбнулся и взгляд его повеселел. Будто и не ранен вовсе. Что ж, хорошие новости - тоже лекарство.
- Как твоя рука? - спросил он, указав взглядом на мое перебинтованное плечо.
- До свадьбы заживет. - отшутился я. - Ты о себе думай. Выздоравливай давай поскорее, а то пулемет твой и передать некому. Сам понимаешь...
Антон согласно кивнул.
- Командир! - кто-то подлетел сзади, чуть не опрокинув меня на землю. Раненое плечо отозвалось на такое безобразие вспышкой боли.
- Мать твою! - прошипел я оборачиваясь, но злость тут же пропала. - Буцко! Серега говорил, что ты жив. Как раз собирался тебя искать...
- Жив! - кивнул Буцко.
Вокруг начала собираться небольшая толпа. Большинство собравшихся были мне, хоть и чисто визуально, но знакомы - выжившие ребята из нашей группы. Мало их... Слишком мало! Но были и незнакомые лица. Вот чуть поодаль Афоня Карелин что-то втолковывает двум незнакомым мужикам, время от времени указывая на меня. Остальные незнакомцы тоже прислушиваются к нему, а те, кого я знаю, все норовят подойти поближе и пожать руку. В конце концов, от рукопожатий и хлопков по плечу, правая рука вот-вот начнет болеть не хуже раненой левой.
- Мужики! - рассмеялся я. - Хватит меня щупать! Живой я!
И снова пришлось повторить свою историю с того момента, как пришел в сознание после подрыва моста. Партизаны, в некоторых местах моего рассказа вставляли свои комментарии, а иногда, например - когда речь зашла об освобождении Генриха с товарищами на лесопилке, эти комментарии были далеки от того, что может пропустить цензура. В конце рассказа я заметил, что многие с уважением начали поглядывать на моих ребят. Разъяснение причины таких уважительных взглядов не заставило себя долго ждать.
- А мы тут сидим, мхом обрастаем. - сплюнул один из партизан, которого я не знал. - Вона мужики как... Их всего десяток, а вражин сколько перебили!
- Ничего, мужики, - успокоил я их, увидев несколько соглашающихся с последней репликой кивков, - вы еще нас по счету обгоните.
Оставив своих ребят знакомиться с их новыми товарищами, я отвел Буцко в сторону.
- Рассказывай, что здесь твориться. Митрофаныч, я смотрю, сдал сильно. Кто командует в отряде?
- Никто не командует. - после минутного молчания вздохнул Буцко. - Митрофаныч только несколько дней как ходить начал. Не мог он командовать! Так что нам самим пришлось решать, что делать.
- Голосовали, что ли? - удивился я.
- Иногда. Распределили кто и за что отвечает и все. Я вот на себя взял обучение бойцов подрывному делу...
- А Селиванов почему на себя это не взял? Он же опытнее тебя.
- Не захотел. - Буцко махнул рукой. - Он поначалу все к Сарнам рвался...
- Это я уже знаю. - перебил я. - Кто еще за что отвечает?
- Ну, мы с Денисенко отвечаем за подрывное дело, - начал перечислять Буцко. - Сергей взял на себя хозчасть и работу с новыми бойцами, за охрану лагеря отвечает Аредин...
- А за разведку, планирование и проведение операций? - спросил я.
- Разведки у нас, как таковой, нет. Только то, что на хуторах узнаем... И операций тоже никаких не проводили. Сидим тут...
- Понятно. - я некоторое время молча смотрел на товарища и, наконец, решился. - Пойдешь под мое командование?
Буцко недоуменно посмотрел на меня.
- Я с Митрофанычем говорил. Он разрешил мне с бойцами, которых я привел, создать взвод. Пойдешь?
- Пойду. - не раздумывая ответил Буцко и добавил. - Ты же и так мой командир. Приказа майора Трепанова еще никто не отменял.
- Вот и хорошо. - я хлопнул Буцко по плечу. - Иди познакомься с моими ребятами, а я хочу наших раненых проведать.
- Алексей! - донесся голос Селиванова.
- Тебя, вон, Сергей зовет. - Буцко указал мне за спину.
Я обернулся. Селиванов стоял в полусотне метров и махал мне рукой. Рядом с ним сидел тот капитан в латанных штанах, которого мне показал Митрофаныч. Еще раз хлопнув по плечу Буцко и пошел к
