- Командир, зачем тебе это село? - Денисенко покачал головой. - У нас другая задача...
- Матвей, - я не дал Денисенко договорить. - Здесь где-то остались два моих товарища, которые прикрывали наш отход. И я хочу узнать что с ними. Понимаешь?
Понурившись, Денисенко кивнул. Возразить здесь ему было нечего. Я обвел взглядом бойцов и заметил у многих в глазах некоторую задумчивость - похоже, не только у меня были товарищи, судьбу которых хотелось бы... нет! Не хотелось бы - надо прояснить! Только, в отличии от моих бойцов, у меня появилась такая возможность. Впрочем, снова, как всегда, возражения нашлись у Селиванова.
- Ты можешь сорвать всю операцию. - тихо сказал он.
Я посмотрел на Сережу. Стоит прямо, глаза, как всегда, горят... Неодобрительно горят.
- Сережа, отойдем в сторонку?
Мы отошли шагов на десять.
- Селиванов, кто здесь командует? - я постарался говорить тихо, но так, что бы в голосе звенело как можно больше металла.
- Ты. - так же тихо ответил Сергей.
- А скажи мне, Сережа, - дождавшись ответа, продолжил я, - когда ты был в регулярной армии, ты тоже обсуждал приказы командира?
Поняв, к чему я клоню, Селиванов промолчал, но глаз не опустил. Хоть он и признал меня за командира, но дисциплина, похоже, начала давать трещины.
- Я задал вопрос. Отвечать! - чуть погромче, но все равно надо постараться чтобы остальные наш разговор не расслышали.
- Нет, командир. - после паузы, ответил Селиванов.
- Так какого хрена ты сейчас решил обсуждать приказы? - я снова начал говорить почти шепотом.
Селиванов молчит. Только покраснел как рак и опустил взгляд.
- Сережа, давай так, - я несколько смягчил тон, - если ты с чем-то категорически не согласен, то говоришь мне это так, что бы никто больше не слышал. Не при всех. Договорились?
- Извини, командир. - Селиванов снова поднял глаза и, в этот раз, я увидел, что он действительно сожалеет о том, что принялся со мной спорить при бойцах.
Когда солнце скрылось за горизонтом, я с двумя бойцами вышел из леса и побежал через луг к окраине села. Подумалось, что, наверно, так же, как мы сейчас, недавно здесь крались Антон, вынесший из этого села пулю в ноге, и Семен с Филиппом, так и оставшиеся где-то здесь. Я же тогда шел нагло, не скрываясь. А вот ребята, которым не досталась роль полицая, пробирались огородами. Еще заплачь! - зло одернул я себя, стряхивая охватившее меня оцепенение. Вот уже и огороды. Хлипкая, непонятно вообще как еще стоящая, оградка из серых, давно прогнивших палок. Словно ужи, мы проползли последние метры и нырнули под куст, кажущийся в наступившей ночи темным облаком.
- Леша, - я тронул Симонова за плечо, - остаешься здесь. Следи за селом. Если что - свистишь и быстро отходишь к остальным. Огонь открывать только в самом крайнем случае.
- Хорошо, командир. - прошептал он в ответ и, перехватив карабин, пополз глубже в кустарник.
- Денис, идешь со мной.
Мы со Шпажкиным отползли чуть-чуть и я снова повернулся назад.
- Леша! - тихо позвал я. - Симонов!
- Что? - донесся тихий голос.
- Ты сигнал подавай только тогда, когда увидишь, что нас уже обнаружили или вот-вот обнаружат. Зря не раскрывайся!
Первым делом, я решил осмотреть то место, где мы оставили Семена и Филиппа. Не то, что я надеялся обнаружить там их тела или что-то еще в том же духе... Просто я рассудил, что надо сначала прояснить ход боя, а потом уже... Потом - будем думать потом. Однако, когда мы наконец доползли до места, оказалось, что разглядеть что-то сложно. Ночная тьма, скрывающая нас от врагов, не менее успешно скрывала и искомые следы. Однако, пошарить все же стоит. Еще тогда, в прошлой жизни, как я стал называть время до своего 'попадания' в прошлое, я любил по находкам воссоздавать у себя в голове ход боя, произошедшего на том месте, которое копал. Это было одновременно и интересно - попытаться понять, что же именно произошло здесь десятилетия назад - и полезно, потому что могло навести на хорошее место, где можно что-то найти. И уж всяко это было интереснее, чем просто извлекать из земли ржавое железо. Все в комплексе, так сказать. Вот, например, остатки линии окопов. Чьих - понятно по форме. А откуда шло наступление на эту линию? Стрелянные гильзы на бруствере с этой стороны? Значит атаковали оттуда... Пара еле заметных воронок от гранат с обратной стороны - значит наступающие подошли достаточно близко, чтобы попытаться забросать обороняющихся гранатами... И все в таком духе.
Здесь же пришлось все определять практически на ощупь. Вот что-то звякнуло под локтем. Пошарив в траве, я подобрал цилиндрик гильзы. Чья? Гильза наша - от 'мосинки'. Значит здесь ребята лежали... Оп! Рука соскользнула в небольшую воронку - значит, здесь граната разорвалась... Странно, я же вроде не слышал взрыва, когда мы бежали, стараясь укрыться в лесу! Однако, воронка говорит сама за себя. Подобрались таки, сволочи, на расстояние броска гранаты! Ладно, посмотрим, что здесь еще есть.
Я проползал, как червяк на брюхе, еще минут десять. Гильзы... гильзы... Нашел даже один не стрелянный патрон, но слишком темно чтобы определить - его просто кто-то выронил, в спешке перезаряжаясь, или осечка у кого-то вышла. Ощупав донце гильзы, я так ничего и не почувствовал. Ладно, это и не важно. Засунув патрон в карман, я свистнул Денису.
- Остаешься здесь. Приказ такой же, как Симонову. Помнишь?
- Помню. - кивнул Шпажкин. - А Вы куда?
- Скоро буду. - прошептал я и пополз обратно.
Здесь я не выяснил ничего о судьбе Семена и Филиппа. Впрочем, на это и не надеялся. Теперь же можно приступить к главному - расспросить кого-то из местных. Вопрос - кого? Сразу же вспомнилась та старушка, с которой я, разыгрывая из себя полицая, так по-хамски разговаривал. Ох, как недобро она на меня смотрела тогда! Отвечала сквозь зубы... Нет, она точно не сдаст меня, если отправлюсь сейчас к ней. По всему видать - фашистов с их прихлебателями эта бабка на дух не переносит. Только, не припомнит ли мне, что я хамил при той встрече? Ладно, главное - чтоб не сдала. А извиниться все равно надо.
Размышляя в таком ключе, я бодро, насколько позволяла ноющая рука, полз вдоль огородов. Пока все тихо. Симонов молчит, от Шпажкина тоже сигналов никаких... Только стрекочут сверчки и орет какая-то ночная птица в лесу. Какой дом у той старушки был? Вроде бы - на самом краю села стоял. Точно! Вон та халупа, больше похожая на сарай для скотины. Ага, и огород зарос бурьяном так, что здесь ползти - хоть глаза сторонний наблюдатель прогляди, все равно в темноте ничего не увидит. Правда, поскольку приходится постоянно раздвигать перед собой бурные заросли, то, увидеть - не увидят, но услышат шуршание - точно. Ладно, авось пронесет! Медленно, не спеша... Я преодолел заросли бурьяна минут за двадцать. Рука, пробив границу зарослей, вдруг выскочила на пустое пространство и пальцы впились в сырые комья голой земли. Пришли. Точнее - доползли. Впереди - крохотный лоскуток обработанного огородика а я лежу на самой границе зарослей. Прикинул на глаз - шагов восемь - десять пустого, покрытого редкими низенькими ростками пространства, за которым темнеет какая-то небольшая куча. А дальше - халупа.
Я замер, прислушиваясь и приглядываясь. Если с этой стороны дома и есть окно, то внутри темно. Спит хозяйка? В селе, вообще-то, рано спать ложатся. И так же рано встают. Словно опровергая эту мысль, справа кто-то заорал пьяным голосом. Это еще кто там так нечленораздельно матерится? Война вокруг, враги село оккупировали... А какая-то сволочь бухает? Думаю, сейчас так себя вести может действительно только сволочь - тот, кто уверен в своей безнаказанности. Похоже, не всех полицаев мы в этом селе перебили... Или это уже новые? И откуда же столько подонков взялось на эту землю?!! Но одно хорошо - если эта погань позволила себе так нажраться, то вряд ли в селе есть немцы. Однако, стоит полежать еще минут десять. Мало ли...
Тук-тук! - я тихонько постучал в ставни, закрывающие малюсенькое оконце. Нет ответа. Постучал еще раз... Еще...
- Кого там чорты нэсуть? - наконец раздался слабый дребезжащий голос.
