Вместо ответа Генрих расчистил ногой небольшой участок земли и принялся чертить на нем палочкой план деревни.
- Деревня вытянулась вдоль шоссе. - пояснял он по ходу дела. - По обеим сторонам. Здесь, в двух километрах на восток, мельница. Севернее шоссе десять домов, южнее - девять. Чуть севернее, метрах в ста, от остального села, еще три дома. Здесь, на юг, уходит большая грунтовка...
Мы внимательно следили за проявляющимися на черном холсте земли очертаниями Антополя. Вот вытянулась кишка шоссе, выстроились вдоль нее квадратики домов...
- ...а вот здесь - почта была. - палочка ткнулась в один из квадратиков и перепрыгнула на соседний, размером побольше первого. - Тут что-то, навроде большого сарая. Сюда они весь скарб и свозят.
Не очень-то и приятная картина вырисовывается... Почта и склад находятся по южной стороне шоссе. Это значит, что, чтобы добраться до них, придется перебегать на другую сторону. И еще раз - когда будем отходить. Положительным же моментом оказалось то, что Антополь окружен, пусть небольшим и редким, но хоть каким-то лесным массивом.
- А шо с охраной? - спросил Митрофаныч.
- В самом селе с десяток полицаев и проходящие немецкие части. Днем по шоссе войска проходят, а ночью там кто-то всегда на ночлег останавливается. Еще здесь и вот здесь, - Генрих указал на участки шоссе по обеим сторонам села, - стоят небольшие посты. Человека по три-четыре.
- Не слишком ли серьезно они охраняют Антополь? - я задумчиво смотрел на план этого небольшого села. - Охрана внутри села, проезжающие части, посты на шоссе...
- Те посты проверяют документы груженых телег и машин со скарбом, которые не в колоннах идут. - Генрих усмехнулся. - Наверно боятся, что склад растащат.
- То есть, въезжающих в село они не проверяют? - я сразу заинтересовался.
- Не проверяют. - подтвердил Генрих. - Зато, если какая груженая телега на восток идет - проверяют тщательно. А если в сторону Ровно - бумаги посмотрят и все.
- Ясно... - протянул я. - Ну что, давайте думать?
Скрип тележных колес убаюкивает. Нагоняет сон - просто жуть. И даже мелкий, противный дождь не особо бодрит.
- Пруууу! - Ян съехал на обочину узкой проселочной дороги и натянул поводья - Нимци!
Навстречу нам со стрекотом несется мотоцикл с коляской. Еще не успел, загруженный мешками воз, остановится, я соскочил на землю, чуть не столкнувшись с коровой, уныло бредущей на привязи вслед за нами, и вскинул правую руку.
- Хайль Гитлер, панове официры! - крикнул я, стараясь, чтобы мой голос звучал подобострастно.
Рядом со мной замерли Ян и еще один боец, отправившийся с нами в Антополь - Сигизмунд. Бойцов я с собой взял специально из местных. Чтобы внешность, акцент... В общем, чтобы полностью соответствовать облику местных полицаев, которых мы сейчас из себя разыгрывали. Сам я ему не полностью соответствую, хотя украинским языком владею в совершенстве и 'западенский' акцент для меня проблем не представляет. Но - кто, кроме меня? Не Селиванов же! Да, мы решили не изобретать велосипед и снова использовать старый трюк. Обсуждения плана акции в Антополе длилось долго и бурно. Спорили до хрипоты, всматривались до рези в глазах в план села... Но, в итоге, пришли к выводу, что единственный вариант, который может сработать - это скрытно подбросить на интересующий нас склад 'подарочек'. Идея прямого нападения отпала практически сразу. Десяток полицаев, конечно, не помеха, но то, что село находится прямо на шоссе, по которому идет довольно оживленное движение частей противника, делает задачу... Не то, что совсем уж невыполнимой, но слишком велика вероятность разных неприятных сюрпризов. Например, что если, как раз в тот момент, когда мы вступим в бой с гарнизоном и частями, остановившимися в Антополе на ночлег, к селу подъедет проходящая колонна немцев? Да и на ночлег там может остановиться какая-нибудь серьезная часть противника. В общем, мы решили, что шансы на успех при таком раскладе слишком малы, чтобы рассматривать вариант с нападением на Антополь серьезно. Значит, нам надо действовать скрытно - как-то подбросить взрывчатку на склад и подорвать ее. Снова вспыхнули бурные споры о том, как провернуть это дело. Что только не предлагали - даже проделать дыру в задней стене склада, через которую заложить заряд! По-моему, не предлагали только подкоп и подкуп охраны, хотя последнее - вполне неплохой вариант, будь у нас достаточное количество рейхсмарок. В конце концов остановились на, несколько наглом, в чем-то уже повторяющемся, но единственном плане, который сможет сработать.
В группу вошли я, как специалист по подрывному делу, и еще двое - Ян и Сигизмунд. Устроив засаду на одной из дорог, неподалеку от Антополя, мы разжились телегой, на которой настоящие полицаи везли сдавать реквизированное - мешки с картошкой, какое-то зерно, пару кур и несчастную корову - и, оставив их хозяев гнить в ближайшем овраге, заняли их место. Перед этим, конечно, хорошенько их расспросили, но практически ничего нового, представляющего ценность, кроме имени местного старосты и того, что именно он будет оприходовать привезенное нами добро, не узнали. Зато, пока длился допрос пленных, я успел заложить в один из мешков с картошкой почти десять килограмм тола, плотно запрессованного, по старой привычке, в гильзу от снаряда и снаряженных одним из взрывателей МУВ. Просто, примитивно, но... Я бы многое отдал сейчас за хоть что-то, что можно было бы использовать как радиоуправляемый взрыватель. Однако, придется обходиться тем, что есть. А есть у меня только тол и МУВы. Даже провода, не говоря уж о подрывной машинке и электродетонаторах, нет.
Мотоцикл, не доезжая нескольких метров до нас, остановился.
- Папирен! - один из мотоциклистов слез со своего железного коня и поправил тускло сверкнувшую в слабом свете дождливого дня горжетку. Второй немец, с унтер-офицерскими знаками различия, окаймленными оранжевой каймой, уставился на меня так, словно смотрит сквозь.
- Ось, пан официр! - я рысцой подбежал к жандарму, на ходу доставая смятый листок аусвайса.
Немец даже не протянул руку, чтобы взять протянутый документ. Просто глянул на него, равнодушно, словно и не он приказал мне только что предъявить документы. Брезгует, что ли руки марать?
- Мы до Антополя йидем. - угодливо зачастил я. - Ось, бараболькы[1] , зерна вэзэм...
Жандарм, никак не отреагировав, прошел мимо меня и подошел к телеге. На моих товарищей он тоже не обратил никакого внимания. Зато телегу он осмотрел тщательно. Точнее, не столько саму телегу - сколько ее груз. Что он там ищет? Оружие? Нет, наши карабины висят за плечами... Может осматривает груз в поисках бомбы, которую мы, собственно, и везем? Все оказалось гораздо прозаичнее. Все так же молча, немец вытащил одну из пяти кур, лежащих со связанными лапами на дне телеги - выбрал пожирнее, да покрасивее! - и, продолжая игнорировать нас, вернулся к мотоциклу. Взревел мотор и, обдав меня брызгами из небольшой лужицы, мотоцикл поехал по своим делам дальше, увозя жандармов и курицу.
- Твою мать! - сплюнул я, глядя вслед стремительно удаляющимся немцам, и пробурчал себе под нос. - Грабь награбленное...
- Шо? - переспросил Ян, не расслышав моей последней фразы.
- Ничего. Поехали дальше!
- От нахалюги яки! - сказал и свое слово Сигизмунд, когда мы снова двинулись в путь. - Курку забралы, и ни тоби - дякую, не спыталы...
- Кстати, а вы заметили какие на них 'ошейники'? - задумчиво произнес я.
- Ты про ти бляхи на шыи? - спросил Ян.
- Ага. Это - полевая жандармерия. Дезертиров ловят, бандитов всяких... Ну, и нас - заодно. В общем, - я немного подумал, формулируя мысль, - они могут любую практически машину остановить. Понимаешь, к чему я веду?
Ян молча покачал головой. Промолчал и Сигизмунд. Я, довольный тем, что удалось заинтересовать товарищей, продолжил:
- Если раздобудем несколько комплектов такой формы и поставим где-то на дороге такой пост, то
