круг, очищая людей и энергии этой земли. При втором заходе дыхание всех и каждого стало синхронным с барабанной дробью, созвучной ритму биения сердца.
В определенный момент я попросил мужчин передать свою духовную силу внутреннему кругу женщин, ибо отныне именно они будут управлять нами следующие 13 ООО лет. Для некоторых мужчин это оказалось трудным делом. Им пришлось выдержать настоящую борьбу с собой, что для них было внове, но в конце концов все они вручили женщинам свою власть и силу и передали себя под их руководство.
Когда последний мужчина передал женщинам свою силу, передо мной появились ангелы и сказали: «Теперь твоя очередь. Передай барабан Бабушке Востока как внешний знак отказа от мужской власти».
Не медля ни секунды, я подошел к Бабушке Востока.
— Я вручаю тебе этот мужской барабан как символ власти, — сказал я, — и от имени всех прошу завершить эту церемонию: отныне на церемониях только ты будешь возглавлять эту группу.
Она взяла барабан и начала медленно отбивать равномерный ритм, доведя церемонию до конца.
Жаль, но я не помню сказанных ею слов. Не могу вспомнить. Они глубоко осели в моем сердце — для того, вероятно, чтобы я невзначай вспомнил их в другой раз. Пока волны озера пели свою многовековую песнь во славу красоты, а ветер овевал и ласкал нас, я понял, что история оживает. Мы все ощущали это благословение Матери в каждом дыхании жизни. Таким вот образом все и закончилось.
Глава двадцатая
Кауачи — город, занесенный песками
От Южной Америки всегда ждешь чего-то неожиданного. В 1980-х годах, когда я последний раз был здесь (меня послали сюда, чтобы я нашел Нарсисо), повстанцы движения «Сияющий путь» захватили большую часть Перу и постоянно останавливали нас, угрожая смертью. Оказавшись внутри страны, мы немного могли сделать.
В начале путешествия мы рассчитывали вылететь из Ла-Паса в пустыню Наска, чтобы посмотреть ее загадочные изображения, но аэропорт из-за политических конфликтов закрыли, и нам ничего не оставалось, как нанять автобус и направиться к побережью.
В то время мы еще не знали, что нам придется пересекать Анды на высоте четырех с половиной километров. А поскольку на такой высоте воздух разрежен и может наступить кислородное голодание, то для пожилых людей это могло стать серьезной проблемой. К счастью, у нашей группы такой проблемы не возникло, зато вместо нее появилась другая: многие на три дня потеряли остроту слуха. Во всяком случае, фразу «Что вы сказали?» я никогда еще не слышал так часто за всю свою жизнь.
Но жизнь продолжается. После долгой, но не слишком обременительной поездки по перуанской территории с ее красочными ландшафтами мы добрались до отеля, и для отдыха в нашем распоряжении оказался целый вечер. Мы собрались в местном ресторане и ждали, когда освободятся наши столики. Я сидел в баре и пил кофе, стараясь немного взбодриться, когда в помещение вошел инкский шаман. Его наружность сразу привлекла к себе внимание посетителей, ибо в его волосах вертикально, словно устремленные к небу, торчали два пера, тело до колен облегала коричневая кожаная туника, а на шее висели массивные ожерелья, сделанные из костей и кристаллов. Он выглядел так, словно что-то потерял или кого-то искал здесь.
С ним был его сын, мальчик лет десяти, который, судя по всему, шел по стопам отца. Он выглядел как уменьшенная копия родителя, глаза его были широко раскрыты, и он производил впечатление сильного, волевого и бесстрашного отрока.
Отец, ни к кому не обращаясь, наконец, вычислил среди собравшихся меня, подошел и уселся рядом. Он протянул мне руку, назвал себя, сказал, что знает о том, что завтра мы собираемся провести церемонию в Кауачи, и спросил, не против ли я, если они примут в ней участие.
Я спросил, почему он считает, будто мы собираемся провести церемонию именно в Кауачи, поскольку в тот момент и сам не знал этого.
— Всем известно, что вы проведете церемонию в Кауачи, — ответил шаман. — Так гласит наше пророчество. — И спросил: — Ты знаешь историю Кауачи?
Я отрицательно покачал головой. Собственно, я до этого никогда не слышал о Кауачи и даже не имел представления, что это такое.
Шаман придвинул свой стул поближе к моему и заговорил:
— Давным-давно, более пятисот лет тому назад, Кауачи был большим городом с великим множеством пирамид и храмов. Это был современный, влиятельный город, пользовавшийся славой во всем регионе. Но испанским завоевателям его богатство не давало покоя, они хотели найти его и разграбить, и люди понимали, что Кауачи вскоре навсегда будет для них потерян. Поэтому шаманы и жрецы собрались на совет, чтобы найти способ спасти свой город. В конце концов они пришли к выводу, что им это не под силу, поэтому эти святые люди обратились с молитвой к ветру, прося его помочь им. Они попросили ветер, чтобы он полностью занес песком Кауачи, дабы завоеватели не смогли найти этот прекраснейший из городов.
Ты, должно быть, знаешь, что всего в ста метрах отсюда, на другом берегу реки, находятся знаменитые изображения Наска. Именно по этой причине Кауачи и был построен в этом месте. Этот город был центром, куда отовсюду стекались люди, чтобы приобщиться к энергии линий Наска. Он считался священным городом.
Что касается самих линий, то их создавали, извлекая небольшие камни из верхнего слоя почвы и обнажая пласты земли под ними, имевшие несколько различную окраску. Так что все изображения, найденные в пустыне, имеют глубину не более сантиметра. Но поскольку здесь никогда не идут дожди, эти изображения даже по прошествии тысячи лет сохранились в первозданном виде.
Кроме того, когда шаманы и жрецы взывали к ветру, они попросили его не трогать ни линии Наска, ни тот берег реки. А после этого долго молились о том, чтобы в будущем, в наиболее подходящий момент истории, этот город вновь восстал из песка и вернул инкам, которые будут жить в то время, их знания, мудрость и опыт. Они знали, что этот город раскроет свои тайны и даст людям особое знание, которое будет полезным всему миру.
После этого во всех храмах и пирамидах шаманы и жрецы возложили на алтари священные предметы, составив из них изображения таким образом, чтобы после того, как город вновь будет открыт, их будущие братья и сестры, глядя на эти предметы и прикасаясь к ним, узнали, что те оставлены для них, и вспомнили древние знания, мудрость и взгляды на мир.
А затем задул ветер, который нес с собой тучи песка и пыли. Эта песчаная буря бушевала многие недели, и в конце весь город был полностью занесен, так что даже самая высокая пирамида оказалась погребенной под слоем песка на глубине восемнадцати метров. Но на другом берегу реки, не более чем в ста метрах от пирамид, на линии Наска не упало ни песчинки. До сего дня они остаются первоначальными и нетронутыми, хотя сам город исчез из человеческой памяти. Испанские конкистадоры знали, что Кауачи существует, но так и не смогли найти его.
И вот пятьсот лет тому назад было решено, что этот древний город снова будет открыт и обнаружен с помощью церемонии, которую проведет «всемирный круг», то есть люди, прибывшие сюда со всего мира. Друнвало, мы считаем, что ваша группа и есть те самые люди.
И он еще раз спросил:
— Можем ли мы, мой сын и я, участвовать в церемонии, которую вы проведете?
Я повернулся к нему, так что мы оказались лицом к лицу, и сказал:
— Друг мой, не я буду проводить эту церемонию, а самая старая женщина в нашей группе. Но я не сомневаюсь, что она позволит тебе и твоему сыну участвовать в ней. В конце концов Кауачи принадлежит не нам, а вам.
На следующий день, рано утром, мы вместе с двумя новыми друзьями сели в автобус и направились в пустыню. В автобусе было только одно свободное место, но сын шамана из всех почему-то выбрал меня и сказал, что во время поездки будет сидеть у меня на коленях. Он сидел, тесно прижавшись ко мне, и у меня было ощущение, словно мы знаем друг друга всю жизнь.
