Ларраменди (суетливо и услужливо). Куда подевались все молодые люди? Кто бы принес дамам лимонада?
Моралес смотрит на него с насмешливой покорностью, потом уходит. Справляется у кого-то и снова начинает прокладывать себе путь среди танцующих. Мы меж тем следим за танцами.
В буфетной собралось несколько человек. Среди них – Понсиано Сильвейра.
Моралес (облокотившись на стойку, обращается к официанту). Пожалуйста, шеф, не будете ли вы так добры и не отнесете ли к тому столику четыре бокала лимонада?
Сильвейра (официанту, не глядя на Моралеса). Давай, парень, давай, обслужи его, а на меня можешь внимания не обращать, я уж как-нибудь. А то, чего доброго, без этого лимонада его кондрашка хватит.
Моралес (официанту, не глядя на Сильвейру). С каких это пор всякую пьянь пускают в приличные места?
Сильвейра (все так же обращаясь к уже изрядно перепуганному официанту). Где это видано, чтобы сопляк, которого гоняют за лимонадом, называл себя приличным человеком?
Моралес (Силъвейре, не теряя спокойствия). Отстань от этого парня за стойкой и поди проветрись на улицу, если не боишься простудиться.
Сильвейра (невозмутимо глянув на часы дона Элисео). Послушай, теперь у нас десять с хвостиком. У меня тут серьезное дело, а вот ровно в одиннадцать буду ждать тебя у ворот виллы «Лавры», что на улице Европы.
Моралес. В одиннадцать на улице Европы? Сдается мне, что я не отыщу тебя, даже объявив за то большое вознаграждение.
Сильвейра. А вот на это слишком не надейся, мальчик. (Отцепляя часы и передавая их Моралесу.) Я оставлю тебе в залог часы. (Поворачивается к Моралес) спиной и уходит)
Моралес смотрит на часы. На крышке видны инициалы Э. Р. Камера возвращается к столику. Подходит Моралес.
Ларраменди. Рады вас снова видеть! Наверно, какие-то красотки задержали?
Моралес (обращаясь ко всем). Красотки? Какой-то пьяный, и весьма привязчивый.
Элена (печально глядя в глаза Моралесу). И, разумеется, вы повздорили.
Моралес (поворачиваясь к ней, с любопытством и удивлением). А по-вашему, было бы лучше, если бы я вел себя как последний трус?
Элена (простодушно). Разве вы трус?
Моралес (с улыбкой). Надеюсь, что нет.
Элена. Тогда что вам до мнения о вас какого-то пьяницы.
Ларраменди. Браво, браво. Вот суждение женщины. Элена любит смелых.
Элена (словно не слыша его реплики). Для вас, мужчин, существуют либо трусость, либо храбрость, и только. Но в жизни есть и кое-что другое.
Моралес. Да, но до сих поря почти не думал ни о чем другом. Наверно, вы правы. Просто со мной впервые так говорят.
Слышится мазурка Шопена. Моралес и Элена в задумчивости молчат.
Эта музыка кое о чем напомнила мне.
Элена молча слушает.
Элена. Кажется, мне тоже.
Моралес (словно разговаривая сам с собой). И случилось это не слишком давно.
Элена. А мое воспоминание – давнее. Такое давнее, что я никак не могу ухватить его, знаю только, что это что-то ужасное.
Моралес. Я слышал мазурку вчера вечером. Слышал ее, стоя перед телом погибшего парня.
Элена молча смотрит на него.
А о чем она напоминает вам?
Элена. Никак не вспомню. Что-то связанное со страданиями и жестокостью.
Короткое молчание.
Mоpалес (другим тоном). А знаете, когда я услышу ее в следующий раз, непременно вспомню, что слушал ее вместе с вами, что мы слушали ее вместе.
Ларраменди (Моралесу, покровительственно). Вы как человек с хорошим вкусом, наверно, уже оценили красоту этого дома, все детали убранства, их благородство.
Эрсилья. Больше похоже на жилой дом, чем на общественный клуб.
Ларраменди. Это была усадьба рода Альенде. (К Моралесу.) А вы видели апельсиновое дерево в патио?
