бесстрастное выражение на своем лице. «Помочь ему, что ли?» — так и вертелась в голове шальная мысль.
Все-таки решившись на вопрос, Чачуа залпом (!) проглотил свой коньяк и вновь вытаращил на Данга свои огромные, навыкате зрачки.
Когда-то давно, еще до переворота Фрица, мы работали с тобой следаками. И было у меня тогда дело, «Падающие звезды» называлось. Я тогда его еще хотел тебе всучить, уж очень гиблое дело было. Сейчас, конечно, я этим не занимаюсь, хотя… Оно и до сих пор на моем ведомстве висит. И в архивы не сдашь, люди-то до сих пор пропадают. И в душе ведь давно сидит, ведь мое это дело, сколько ведь бился, ночей не спал. Может, поможешь? Все-таки аналитик, майор, опыт-то небось колоссальный? Да к тому же в беспрецедентных событиях. У нас ведь полно таких событий, а специалистов и нету. А я тебя сразу полковником сделаю, генералом не получится, извини, да и молод ты для генерала… Оклад хороший, плюс паек и вещевое довольствие, а оперативникам «Левиса» выдают. Арамиса вон видел, да? И наших здесь уважают, не то что там… в России…
Вот тут уже Данг аплодировал самому себе. Одноглазый Лис, да и Каммерер остались бы им довольны — свою партию он разыграл безупречно. Данг преследовал сразу несколько целей, а окончательно поразить их было всего лишь делом времени.
Он затребовал карты города и его окрестностей. Он попросил, чтобы ему дали все без исключения документы по «Падающим звездам», а также характеристики на следователей, в разное время занимавшихся ими.
Первые два требования были вполне логичными и разумными, последние натолкнулись на сопротивление кадровиков. Но Данг твердо стоял на своем, ссылаясь на то, что его так учили работать, а иначе он не ручается за результат. «Ибо субъективное восприятие беспрецедентного события каждым отдельным человеком…» Чачуа, как следовало ожидать, дал ему зеленый свет, и специальным Указом заставил кадровиков выполнить распоряжения новоявленного полковника.
Конечно, о том, чтобы в тот же день раскрыть это дело, не могло быть и речи. Во-первых, это было бы неправдоподобно. Во-вторых, помешало бы поразить и другие цели — сбор всевозможной информации о Граде, о событиях за последние двадцать лет. Ведь если дело, пусть даже по одной теме длится годами, оно волей-неволей переплетается с другими делами, событиями и заочно знакомило бы Данга с очень большим количеством людей. А уж о ценности характеристик на следователей (а их было достаточно много!) не стоило и говорить. Это уже материал для психологических карт, специального анализа и много чего другого.
Помимо всего этого, Данг потребовал себе отдельный кабинет с компьютером, и чтобы никто, кроме самого Чачуа, туда и не думал заходить. Компьютер в МВД был всего один, он стоял в кабинете министра только чисто для солидности, и Чачуа отдал его безо всякого сожаления. Неделя ушла на составление программы, неделя — на базу. Данг работал, как вол, выходя из кабинета разве что в туалет. Еду ему приносили, затаив дыхание, прямо к его рабочему месту. Спал он здесь же, урывками. Но результаты работы оправдали себя. Данг уже имел необходимый ему банк данных.
Пора было закрывать дело. Нет, надо сначала пойти в ту гостиницу и как следует выспаться. И вновь оценить превосходную кухню хозяйки. И вообще отдохнуть, развеяться. К той же «Сельме» сходить. Хотя нет, она подождет. Вот это уже пусть будет после триумфа у Чачуа. А в триумфе Данг уже и не сомневался.
Дело было давно раскрыто. Еще там, на Земле, за визором БВИ. Тогда это была лишь версия, но версия довольно крепкая. Которая постоянно, с каждым днем подтверждалась за бессонными бдениями за монитором «Экстишки». Тогда, когда Данг разыгрывал свою роль с Чачуа, он боялся только одного — что это дело уже давно раскрыто, оно ведь по сути было простым до изумления. Чачуа и всем прочим «следакам» мешал чисто психологический фактор — они хоть и знали, что живут в ином мире, подсознательно все же опирались на физические законы привычной Земли…
Конечно, еще оставалась какая-то доля процента на то, что Данг ошибся. Необходим был еще научный эксперимент, в техническом плане очень простой. И Данг попросит Чачуа помощи в проведении этого эксперимента. А потом дело закроется. Надо будет, конечно, проработать режиссуру этого спектакля, подать это все поэффектнее… А если сработают те доли процента? Что ж, будем действовать по обстановке, нам не привыкать.
В таком случае, это дело станет действительно интересным для Данга…
Когда Данг проснулся на следующее утро у себя в номере, солнечные лучи уже во всю мощь бились в незашторенные окна. Сперва он даже решил, что проспал до обеда, но потом быстро вспомнил, что в этом странном мире солнце ниоткуда не вставало и никуда не садилось. Оно просто включалось, как яркий прожектор, в одном и том же месте, и определить время суток по нему было невозможно.
Данг включил телевизор, и под звуки ритмичной музыки какой-то рок-группы немного потанцевал, чтобы размять мышцы и суставы; затем принял контрастный душ. Потом, попросив Марию подать ему завтрак в номер (салат «Оливье» и чай с бутербродом), снова прилег на уже застланную кровать. Перед тем, как идти к Чачуа, надо было, во-первых, еще раз прогнать свою легенду, заранее отметив ее слабые стороны. И во-вторых, окончательно разработать все детали постановки спектакля раскрытия дела в кабинете Чачуа. Ведь пока он собирал свой банк данных, все прочее просто вылетело из головы.
Легенда, разработанная еще вместе с Горбовским, была очень гибкой. Настолько, что ее можно было подогнать под любую ситуацию — даже настолько дикую, когда Данга все принимали за того Андрея Воронина, без вести пропавшего двадцать лет назад. Но в данном конкретном случае у нее просто не могло не оказаться слабых сторон, и их необходимо было вычистить заранее. Ум Данга работал четко — хоть он и не был настоящим профессионалом, как, скажем, Одноглазый лис или Каммерер, но кое-чему его все же учили.
Нет, Данг совсем не опасался того, что вдруг случайно встретится с сотрудниками своей фирмы, которая якобы была ему под крышей разведки. Данг, несмотря на то, что был лишь одним из акционеров, являлся её единственным учредителем, и никто бы не смог доказать, что за его спиной не стоит ГРУ. Он также не особо опасался свидания с кем-либо из бывших друзей настоящего Воронина — не Советника Президента в Граде, а того, в чье тело на Земле машина Бромберга втолкнула психоматрицу Данга. Он помнил свое первое время пребывания в Москве XX века — какие-то знакомые, доставшиеся ему в «наследство», очень быстро куда-то исчезли. Они были ему неинтересны, все бывшие связи рвались, как гнилые нити… Нет, в таком случае Данг просто ушел бы в глухую «несознанку», И вопрос, кому бы поверил Чачуа в данной ситуации, был бы почти риторическим.
«Сельма!» — яркой вспышкой осенило Данга, — «вот это уже серьезно.» Дангу даже стало обидно, что данных по Сельме Нагель у него очень мало. По крайней мере для вычерчивания настоящей психокарты. В самом деле, жили-были муж и жена, потом мужа послали в какую-то экспедицию. Туда, где еще никто не был и где может случиться все, что угодно. Экспедиция бесследно исчезла. И вдруг через двадцать лет муж возвращается, — правда, ничего абсолютно не помнит, И совершенно не постаревший. Жена, конечно, первое время горевала, потом успокоилась, стала любовницей президента, и открыла модный салон. Захочет ли она встретиться и переспать с бывшим мужем? Хотя бы из чистого любопытства или чтобы вспомнить те далекие счастливые ночи?
А ведь захочет, — уже не сомневался Данг, — кажется, Сельма любила Андрея. Многие к ней подкатывались, в том числе и Гейгер, а выбрала-то она Воронина. Потом, когда тот исчез, ей стало уже все равно с кем быть, а в таком случае женщины уже чисто подсознательно думают о повышении своего социального статуса. А выше президента никого нет. Да и не любовница она ему, а скорее неофициальная жена А почему, интересно, их брак не стал официальным? Гейгер не захотел? Нет, скорее всего, Сельма не хотела терять свободу. Она вроде шлюхой еще той была Хотя нет, ее вроде бы и деньги не особо интересовали, просто переспать с мужиком ей было, что выпить «джин-тоник». И Гейгер-президент и стал этим «джин-тоником» — самым дорогим и приятным, но не более того.
Кстати, а как поведет в такой ситуации сам Гейгер? Он, конечно, мужчина, но в первую очередь президент. Интересно ли ему будет на сто процентов удостовериться, что Данг не «засланный казачок», а настоящий Андрей Воронин? Уж Сельма наверняка помнит особые приметы его обнаженного тела — всякие там родинки, шрамы. Опять же поведение в сексе… Конечно, Гейгер не такой дурак, чтобы открыто толкать
