все-таки люди… Но вопрос выживания всегда пересилит даже самые въевшиеся привычки.
— И тебе там пришлось спасаться в Красном Здании?
— Да. Я как раз проводил разведку в стане тех дикарей. И потерпел провал — там сработал фактор случайности. Это другая история, и абсолютно не важная в нашем разговоре. А тут — Красное Здание. Я уже примерно знал, что это такое, но у меня не было выбора, а тут хоть какой-то шанс…
— А ментальная атака? — вспомнил про нее Данг.
— Мне уже успели сзади врезать по затылку дубиной, некоторое время голова просто не работала.
— А что такое Красное Здание? И что, интересно, стало с тем петухом?
— Он мог просто затеряться в нем. Навсегда. А если он выбрался там откуда я унес ноги, то жить бы ему оставалось не больше секунды, — краешком губ улыбнулся Вадим, — А Здание… Это некая блуждающая структура, цементирующая этот искусственный мир.
— Искусственный?
— Разумеется. Весь этот мир создали странники.
— Для чего?
— А вот это меня никогда не интересовало. У них свои цели, у нас свои. Главное — чтобы мы друг другу не мешали жить. А если наши цели в чем-то пересекутся, — прекрасно, будем друг другу помогать. Кстати, насчет целей… — Вадим в упор посмотрел в переносицу Данга, — Что ты собираешься делать дальше?
Он не застал Данга врасплох. Во время этого разговора Данг уже вовсю качал ситуацию: было совершенно ясно, что у Вадима были вполне конкретные намерения в Граде. Его духи, по крайней мере, вовсю орудовали там целый месяц. С такой постановкой дела за это время можно вполне составить себе беспроигрышный план. И все эти разговоры, что его не интересует власть, еще ничего не значат. Выживание сильнее привычек. Он уже захватил власть в зоне, правда, это была умная власть, никому от этого хуже не стало. За исключением старшего лейтенанта Танаева. И к тому же он боец, он живет войной, а в Граде ему придется иметь дело с социумом. А в социуме все войны ведутся за власть, таковы его законы…
Может, горожанам от этого станет только лучше, что ими будет руководить такой мудрый и ответственный правитель. Даже наверняка. Но и в Граде найдутся свои исключения. И этим исключением станут Гейгер, Чачуа те, кто эту власть потеряют. А Данг — человек Чачуа. Что делать в таком случае полковнику МВД? Писать рапорт об угрозе со стороны Назарова? Так он ведь сам вызвал к себе на переговоры толкового офицера из МВД. И буквально выложил перед ним все карты, толковый-то сразу поймет, в чем тут дело. А для чего? Для отвлечения сил! Пока Чачуа отправит войска в зону, Вадим бежит из нее и доберется до города. Это ему ничего не стоит. А в городе у него все наверняка уже подготовлено.
Оставить все, как есть, ограничиться в рапорте отпиской? На этот вариант тоже есть план. И к тому же еще, эти духи. Вадим моментально узнает о любых действиях ключевых фигур из стана своих противников.
Как офицер МВД, Данг должен был лично убить его сразу. Но он не мог его убить, силы были явно не на его стороне. Вадим наверняка предусмотрел и такой вариант. Вот, смотрит рассеянным взглядом в сторону, духи наверняка сейчас ему докладывают все мысли Данга. И то, что он в данный момент сумасшедший, тоже не должно обнадеживать, переходом в боевое состояние он владеет безупречно.
И к тому же, не хотел Данг убивать этого человека. Кто ему Фриц Гейгер? И все остальные власть придержащие? Вроде неплохие люди, жалко их… Правят, как могут, воруют конечно, но не совсем уж негодяи…
— С ними ничего плохого не случится, — твердо сказал Вадим, — Я не собираюсь устраивать классический переворот. Мы работаем тоньше. Я буду изменять социальную структуру, не ломая при этом людей. Они так и будут заниматься своими делами. У них даже появится больше возможностей раскрыть свои таланты. Чачуа, например, так и останется министром, лучшей замены я все равно не вижу. Заметь, в зоне отношения между людьми только улучшились.
— А Танаев?
— Ну, отдельные исключения всегда будут. Но даже для него еще ничего не пропало, он еще вполне сможет наладить жизнь на новом месте. Если не сопьется, конечно.
— А что будет с Фрицем Гейгером?
— Уйдет на почетную пенсию. Он ее вполне заслужил. Но сеичас ему самому тяжело, перед Градом встали такие задачи, с которыми он не справится.
— Слушай, а почему тебя вначале приняли за того петуха? — озорным голосом спросил его Данг. Вадим, вопреки всем ожиданиям, расхохотался:
— Хитер ты, алаец… Но меня такое не может вывести из равновесия. Ты хоть видел ориентировку на того типа?
— Нет.
— Так посмотри у Танаева, если тот еще под стол не свалился. Я на него похож только тем, что тоже имею две руки, две ноги и башку на туловище. Просто тогда сработала инерция мышления. Вскочич в это таинственное Здание человек — и все ждут в напряжении, что дальше будет. Вся зона собралась Выскочившие шестерки волком воют, в припадке по земле катаются. А потом оттуда выходит, и кто? Конечно же, тот, кто и зашел, иного и быть не может. Сначала авторитеты заорали, а следом за ними и вся толпа — ее вообще ведь можно убедить в чем угодно. Орали бы про черта с рогами, так и его бы увидела. Но с ними я быстро разобрался. А что касается моих намерений в Граде… Если бы ты был на Леониде, то знал, что мы никогда не врем. Для нас это не вопрос этики, это вопрос сохранения воли. При любой лжи воля теряется — а без нее мы никто. Обычные слабые люди. А пока тебе остается только поверить в это. Но я на тебя нисколько не давлю, ты можешь поступать, как угодно.
— Совсем как угодно? — Данг вдруг вспомнил тот гипотетический вариант убийства Вадима.
— Да. Если сможешь, — вполне дружелюбно улыбнулся в ответ тот.
ГЛАВА V. Великосветская жизнь Града
Только на обратном пути, в том же самом УАЗике, Данг понял, что никаких хитрых игр Вадим с ним не вел. Просто духи доложили ему о новоявленном полковнике, махом раскрутившем одно очень хитрое дело, и тот решил поближе познакомиться с Дангом. По всей видимости, Назаров и впрямь надеялся встретить своего земляка и союзника.
«И что же сейчас писать в рапорте? — размышлял Данг. Если писать, что есть, Чачуа вправду пошлет войска, тогда-то и вспыхнет настоящий бунт. И будет очень много жертв. Ограничиться отпиской? Тогда тихий переворот. И пусть, наплевать. Но что писать-то? Ладно, Танаев — сумасшедший, всю эту кашу и заварил. Но у него три тысячи свидетелей.»
Данг очень устал, мозги совершенно отказывались работать над проблемой составления рапорта. В конце концов, он решил, что о том, что произошло до входа в Здание, он напишет всю правду, а в Здании он просто никого не нашел. И вообще, жуткое место это Здание, радуйтесь, что вообще выбрался. И что, если прикажут, он через пару дней снова туда пойдет, а сейчас устал смертельно. Бунтом там и не пахнет, а проблемами перевоплощения петухов пусть занимаются те аналитики, которые составили ему записки — это самое подходящее дело для них. Но само Здание, конечно, — факт интересный, тут нужны консультации ученых. У Данга уже появились кое-какие мысли, но надо проверить.
Чачуа слушал Данга, и на его лице отражались самые противоречивые чувства. С одной стороны, он был рад, что никакого бунта нет, тишь да гладь, и из Здания этого Данг вернулся целым и невредимым. А с другой-то стороны, каковы его сотрудники, причем всех, кого ни возьми, надо гнать в шею. Да еще тот батальон жандармов куда-то пропал, пьянствуют небось до сих пор на ферме. Но если гнать всех, с кем же останется Чачуа? С одним лишь Дангом? Ах нет, еще Арамис ведь есть.
«Все, Данг», — объявил министр, — «На два дня тебе выходной. Бери Арамиса для компании, и чтобы
