безопасности, вот и попробуй еще раз уснуть. И попадешь в следующий мир».
Данг закрыл глаза и почувствовал медленную накатывающуюся волну дремы.
Когда они миновали каменного дьявола, возвышавшегося над горной тропой метрах в ста, было уже совсем темно. Правда, еще не настолько, чтобы невозможно было различить его темные очертания, выступаюшие от правого склона. Эта каменная голова с пустыми глазницами, кривым носом и двумя ассиметричными рогами, была высечена самой природой, и когда появилось это название — Дьявольское ущелье, — не помнил уже никто.
Путников было двое — невысокий худой старик и мальчик-подросток лет двенадцати. Старик, одетый в обычное хаки, был смугл, сухощав, его лицо было уже тронуто глубокими морщинами и казалось каким-то застывшим — ни одного движения губ и ничего не выражающий взгляд присыпанных пеплом глаз.
Мальчишка же был весел, несмотря на тяжелый груз и трудный дневной переход вверх по ущелью он нисколько не потерял жизнерадостности и весело глядел по сторонам и вверх, где ночь уже рассыпала во всем великолепии летние звезды.
— Здесь будем разбивать лагерь, — совершенно бесстрастно отметил старик, когда они подошли к маленькой каменистой площадке у горного ручья.
— Дед, ну и скорость у этой воды! Прямо как у нас в унитазе, когда сдергиваешь.
Легкая улыбка лишь тронула бесцветные губы старика.
— Меткое сравнение. Что надо делать перед тем, как разбить лагерь?
Проверить оружие и боеприпасы.
— Верно. Вот этим и займемся.
Они проверяли стволы карабинов, дед уже учил его, как это делать ночью, надо поймать в ствол Аэрту — самую яркую звезду. Потом подошла очередь ударно-спусковых механизмов, дед уже учил Данга, как проверять их работу абсолютно бесшумно. Патроны, конечно, тоже подверглись проверке вдруг отсырели за день, а во время боя нужно быть абсолютно уверенным в своем оружии. И конечно, легкая смазка стволов, днем они не стреляли, и устраивать настоящую чистку необходимости не было.
— Оружие заряжено и поставлено на предохранитель, — четко отрапортовал мальчишка, старасяь придавать своему голосу наибольшую серьезность. Он знал, что никаких врагов здесь нет, что это их земля, а до границы далеко. А чтобы кто-то из соотечественников мог хоть как-то потревожить покой его деда, начальника военной разведки, дважды кавалера голубого шнурка и лучшего друга герцога, мальчишка бы никогда не поверил. Таких шутников просто не могло найтись — Данг уже слышал, что его дед знает абсолютно все хитрости, которые хотя бы раз применялись в различных войнах, и был неистощим на новые выдумки. И еще обладал даром предвидения ситуации — дед за неделю вперед уже знал, что будет делать тот или иной человек.
Но он всегда учил Данга, что оружие должно быть в порядке в любую минуту. И такая проверка много времени не занимает. И Данг никогда не спорил с дедом, с ним вообще невозможно было спорить. И вовсе не потому, что Данг боялся его, он вообще не понимал, как можно бояться такого чудесного человека. Хотя многие его опасались — так говорили Дангу его родители. Боялись и имперцы, и коллеги — говорили, что он был на Туманном материке и учился у колдунов, и кое-что применял из их практики в своей службе. Боже, какая чушь! Дед просто в совершенстве знал свое дело, и как он работал, многим казалось непонятным, а результаты ошеломляли любого.
— Хорошо, — так же бесстрастно похвалил его дед, — Что делать дальше?
— Рекогносцировка местности.
Они теперь осматривали все вокруг, это было делом непростым, надо было учесть все — и откуда можно ожидать нападения, вон с того склона могла залететь пуля снайпера, а вон в том месте речка узкая, и по камням с того берега вполне может подкрасться диверсант, а вон там рощица облепихи маленькая, но скрыться вполне можно. И что можно использовать при внезапной атаке — сесть поближе к валуну, он прикроет с трех сторон. А рядом много мелких кустиков — хорошо, они пригодятся, дед научил и этим хитростям.
Пока Данг осматривал этот огромный валун (ведь падать за него придется очень быстро, и раздумывать, поранишься ты обо что-нибудь при этом или нет, времени не было), рядом послышался клекот орла. Данг машинально оглянулся он не привык еще к этому позыву Верного — боевого пса- разведчика, которого дед дрессировал лично. Данг уже знал, что пес понимает несколько подзывов в виде различных голосов птиц и диких зверей. Он ведь работал в разных условиях, в болотах устья Тары, например, орлы не водились. Данг вслух удивился, как Верный отличал команды хозяина от настоящих животных. Сам Данг, например, ни за что бы не отличил.
Верный возник совершенно бесшумно из полумглы, и не обращая внимания на хозяев, подошел к ручью и стал пить воду.
— Молодец, — ласково сказал дед собаке. Потом, уже обращаясь к Дангу, вновь совершенно бесстрастно отметил, — Все спокойно. Можно даже разжечь костер.
Тогда, в первый день, когда он уже по-настоящему познакомился с дедом (это было месяца два назад, когда тот вышел в отпуск), немного задела разница в тоне деда — ласково с Верным и сухо со своим внуком. Но дед объяснил, что собаке очень важна интонация голоса, а слова совершенно не важны. С людьми же гораздо сложнее, и донести суть мысли гораздо легче таким вот сухим, бесстрастным голосом. Вот если ты хочешь кому-то морочить голову, то действительно важны интонации, но сам смысл чуть-чуть пропадает. Этому дед его тоже научит, как нести полную чушь таким образом, чтобы все тебе верили. Или заставить смеяться, или плакать. Или бояться тебя. Дед и этому научился у великих актеров, и мало в чем уступал им. Ибо провал актера на сцене — вещь хоть и неприятная, но не смертельная, чего никак не скажешь о службе разведчика.
Костер — это было классно, здесь вполне хватало сухого саксаула, который горит очень жарко и долго. И еще был кизяк — по ущелью гоняли отары овец.
Лагерь был очень прост — два спальных мешка у того валуна. Дождя и сильного ветра ночью не будет, — это уже и сам Данг мог сказать с полной уверенностью. Да еще тонкая леска вокруг лежбища — змеи тут тоже водятся.
Они наломали упругих веток и нанизали куски мяса, и, разведя наконец костер, долго сидели рядом, наблюдали за дивной игрой огня. Дед мог так сидеть часами, не отрывая своего взгляда от многоцветной игры той особой стихии, причем глаза всегда были полузакрыты. Сейчас Дангу показалось, что он просто уснул вот так сидя. И пришла в голову мысль, если он сейчас бесшумно проползет к деду сзади, и возьмет его на «стальной зажим», тот уже ничего нс сможет сделать. Данг медленно приподнялся и встал в позе «пес готовится к бою», и осторожным шагом, проверяя пальцами крепость каменистой почвы (чтобы галька не стукнулась друг о дружку) пополз на четвереньках к деду, чтобы зайти ему за спину. Тот совершенно не менял своей позы, глаза закрылись совсем, а нос чуть-чуть дрогнул вниз. «А ведь уснул! — возликовал в душе Данг, — Вот ведь обрадуется, когда я и впрямь его одолею». Данг делал все абсолютно правильно, движения были такими, чтобы ничего не давало знать даже чуть слышным стуком. Дед как-то показал ему специальную гимнастику для суставов, чтобы не хрустели, и Данг уже овладел этой наукой на «отлично».
Шаг. Кажется, голова деда склонилась чуть ниже. Еще шаг. Главное, не торопиться. Ведь когда цель уже совсем близко, очень трудно не потерять голову и не ринуться в атаку, — это уже инстинкт.
«Вообще, — говорил ему дед, — В любом деле два движения самые трудные — первое и последнее. Первое — потому что нам трудно решиться на действие. Ведь впереди тебя груда работы, и она часто кажется нам непосильной, и преодолеть свою лень — не так просто, как говорится в глупых книгах. Все мы лентяи, когда занимаемся чем-то новым для себя. И вообще человек живет так, как привык. Привык, допустим, лежать на диване кверху задницей — ему любое дело будет невмоготу. А привык, допустим, пахать с утра до ночи, то пролежать целый день ему будет тяжко. Если, конечно, он любит свою работу.
И последний шаг, когда уже кажется, ты поймал удачу за хвост, но если не будешь управлять своими эмоциями, то тебе не достанется даже перьев».
Поэтому Данг потратил еще целую секунду на то, чтобы еще раз взглянуть на деда, спит он или притворяется. Со спины его глаз было не видно, зато послышалось ровное сопение — сомнений никаких не
