Технические предметы усваивают быстро и прочно. Успеваемость выше среднего. Лучше усваивают темы, где не требуется теоретическое обоснование…»
На поверку Социалистическая Корея оказалась достаточно своеобразной, оставившей далеко позади достижения других стран на этом пути. Основой жизни были идеи «социализма с корейским лицом»-чучхе, провозглашенные уже покойным ныне лидером Ким Ир Сеном и направленные на построение светлого будущего в отдельно взятой стране с исключительной опорой на свои силы при полном равенстве и справедливости. В стране была сведена к минимуму всякая торговля, замененная распределением и выдачей по карточкам почти всех товаров. Одежду и бытовые предметы выдавали при поступлении на работу или учебу, назначая сроки носки и организованно меняя изношенное по праздникам и юбилейным датам – годовщине революции и в день рождения вождя Ким Ир Сена.
В эти дни в торжественной обстановке гражданам выдавали не только ботинки и рубашки, но и зубные щетки, взамен сдаваемых, и даже необходимые в хозяйстве веники и швабры! По талонам можно было попасть в столовую или, за особые заслуги и не чаще раза в месяц – в ресторан. Четко регламентирована была вся жизнь и каждый день, чтобы не загружать городской транспорт, строящиеся по утрам колонны со знаменами и песнями шли по улицам на работу, после которой также организованно отправлялись на ближайшую стройку, ежедневный субботник, сельхозработы или изучение идей чучхе. Буквально каждый клочок земли был возделан, огороды и посевы занимали даже откосы вдоль дорог и дворы. Партия поставила задачу снимать по три урожая в год, и в землю сыпалось такое количество минеральных удобрений, что отдающие селитрой овощи есть было трудно. Рядовой кореец был рад и достаточно скромному пайку – еженедельно выдаваемой порции риса и овощей, иногда разнообразившимся крохотным кусочком рыбы – перед перенаселенной страной постоянно маячила угроза голода.
Компенсируя недостаток продовольствия, страну наводнили спиртным. Разнообразная водка (рисовая, кукурузная и плодовая, правда, довольно слабая, а по запаху напоминавшая самогон), довольно добротное пиво, подносившееся объемистыми 800-граммовыми кружками, предлагались повсюду без ограничений и карточек.
Результаты доведенного до предела равноправия были наглядны и очевидны: улицы заполняли люди в одинаковых темных сатиновых шароварах, матерчатых тапочках и светлых блузах. Наряд мало менялся и зимой, дополняясь лишь легкой ветровкой или нечасто встречавшейся фуфайкой и галошами, говорившими о зажиточности. Заметно выделялся владелец велосипеда, которого можно было, по нашим меркам, приравнять к обладателю -Жигулей», о частных же машинах и тому подобных излишествах при «повальной справедливости» не стоило и заговаривать. Зато в каждой семье имелся телевизор, взахлеб показывавший успехи, энтузиазм и всеобщий подъем в стране (как говорил один из членов группы, «посмотришь, аж за себя, несознательного, становится стыдно!»). Преимуществом корейского образа жизни было почти полное отсутствие воровства – появление новой вещи тут же замечалось и, если что-то и можно было украсть, то, разве что еду, которую тут же можно было съесть.
Из всеобщего единообразия выпадали несколько столичных кварталов, где жили видные партийцы и чиновная элита, но рядовых жителей туда попросту не пускали. Повсюду стояли памятники в честь многочисленных революционных событий и вех в жизни вождя – где он бывал, останавливался, думал и высказывался, монументы в честь его идей, самым колоссальным из которых был стометровый шпиль вблизи Пхеньяна, гранитные блоки для которого в знак почтения были доставлены вручную, чтобы на них не садилась пыль и выхлоп от машин. Преимущество идей чучхе должно было ощущаться во всем: в столице соорудили самый большой в мире стадион более чем на четверть миллиона человек, грандиозные парки и первоклассные дороги, по которым можно было нестись по городу со стокилометровой скоростью! Города и селения поражали чистотой и порядком, каждодневно наводившимся жителями ближайших домов, за каждым из которых был закреплен свой метр улицы или тротуара. Даже дорожное движение управлялось не светофорами, а множеством девушек-регулировщиц, как объяснялось, «из экономии и для украшения города». Так же организованно и массово проходили праздники, тщательно отрепетированные и оттренированные.
Повод, перед лицом которого необходимо было демонстрировать подобную сплоченность, был, что называется, под рукой – поддерживаемая американским империализмом Южная Корея, вынашивавшая коварные планы против социалистической «Страны Утренней Свежести». В КНДР искренне верили, что там, за 38-й параллелью, царят настоящие ужасы: повальная нищета, голод и бесправие, избавить народ от которых – их священный долг, В том, что в 1950 г. такая попытка уже предпринималась, пропаганда не признавалась, именуя ту войну «агрессией империалистов и их марионеток».
Под лозунгами объединения отечества и освобождения соплеменников, людей готовили к массовому героизму и самопожертвованию. Находившаяся в постоянной готовности к войне КНДР предельно милитаризировалась: повсюду размещались гарнизоны, армейские склады и парки с техникой, то и дело на улицах и дорогах встречались танки и тягачи с пушками. Концентрация войск достигала предела на юге у границы, где солдат было едва ли не больше, чем гражданского населения. Не ограничиваясь развернутыми у границы обращенными на юг гигантскими пропагандистскими плакатами и лозунгами, от слов, время от времени, переходили к делу: ежегодно на юг засылались диверсанты, а самой известной из таких групп удалось даже достичь резиденции президента в Сеуле. В ожестовенном бою под ее стенами тогда погибли 34 южнокорейских полицейских, военнослужащих и случайных прохожих, но там же полег и почти весь отряд из 31 лазутчика. Всего за последние 18 Лет такие попытки предпринимались не менее 20 раз.
О другой особенности страны предупреждали еще в ходе инструктажа в «десятке»: не стоило высказываться о положении в КНДР и (упаси Бог!) о ее вождях, хотя бы на такие разговоры и вызывали собеседники. Вокруг царила бдительная система надзора и контроля – краеугольный камень северокорейского образа жизни, помноженного на традиционное неприятие европейцев и непрощенную «измену идеалам социализма» после смерти Сталина. Нелояльность носителя «нездоровых мнений» тут же обнаруживалась, и иностранца живо высылали из страны.
С другой, непредвиденной, особенностью офицеры группы в буквальном смысле столкнулись в первый же день на улице – по местным правилам все повороты на перекрестках, в том числе и левые, выполнялись из крайнего правого ряда, а преимуществом обладала та машина, которая была больше. Из их автобуса, протараненного грузовиком, двоих сразу пришлось отправить домой в госпиталь. На месте пришлось считаться со строгой секретностью: нашим специалистам не был известен даже номер и название полка, в который они прибыли, появляться на аэродроме можно было не всюду, и только в сопровождении местных военных.
Что до боевой подготовки, то она велась всерьез и с полной отдачей. В стране, обладавшей передовым учением, и ВВС должны были находиться на мировом уровне. По опыту минувшей войны было оборудовано множество аэродромов, позволявших осуществить развертывание авиации, ее вывод из-под удара и маневр силами. На дорогах встречались расширенные до 15-20 м бетонированные участки в пару километров длиной, приспособленные для работы самолетов. Особенно много авиабаз и площадок подскока находилось вблизи 38-й параллели. Недостаток средств не позволял защитить технику бетонными капонирами, и на первый план выдвигались рассредоточение и маскировка, которой у корейцев можно было поучиться. ВПП и стоянки, пряча от глаз противника, располагали среди лесистых сопок и перелесков, обязательным было устройство ложных стоянок с макетами самолетов и камуфлирование объектов всевозможными методами, от маскировочных сетей до убираемых «зарослей» и «скал». В полку, менявшем Су-7БМК на Су-25, для новых штурмовиков в ближней сопке выдолбили огромную пещеру, плотно закрывавшуюся воротами. В штольне 20-метровой ширины могли поместиться самолеты всего полка, туда въезжали заправщики и АПА и под гранитными сводами можно было вести полную подготовку машин, появлявшихся наружу только для вылета. Укрытие замаскировали настолько искусно, что и с аэродрома его невозможно было заметить, и даже нашим офицерам секрет его нахождения поначалу не доверяли. Между стоянками и рулежками была высеяна кукуруза, за непроглядной зеленой стеной которой и вблизи ничего
