демонстрировали. Правда возвышались эти кладези мудрости над генеральскими и полковничьими эполетами, и в момент изречения их сакральной чуши, нам было совсем не до смеха.
Сюжет и действующие лица: шмон в курсантском общежитии нашего Факультета. Московская комиссия завтра, а местная, значит, сейчас. Внутренний порядок проверяется наиболее сознательным элементом - двумя замполитами. Ну понятно, наш политпросветправедник Вася Иваныч Кононов (Серпомолот) тут как тут, но ведь принесла нелёгкая самого замполита Академии, генерал-лейтенанта Логинова! А дедушка норову был капризного - факультетские офицеры и начальники курсов перед ним летают как молодые, а курсанты в строю вообще дрожат, как котята после ванны.
Застроил генерал третий курс, в страшном гневе смотрит причёски: 'Почтальоны! Это же декадОнские хиппи! Это же мелкобуржуазные панки, а не вояки! А вы уже большие! И писять-какать нет! И чтобы было!!!' (дословно) Рядом стоят трепещущие начальники курсов, генерал, обращаясь к офицерам, переводит гнев в конструктивное русло: 'Вы мои пальцы, а я ваш кулак! А вместе мы...' С этими словами поднимает правую руку вверх и скручивает её в... дулю!
Затем дана команда разойтись личному составу по комнатам. Начинается собственно шмон. Генерал входит к нам в комнату. На двери весит 'Даная' Рембрандта (репродукция, конечно, но ещё до того как оригинал в Эрмитаже кислотой залили, напомню сюжет - голая баба на кровати с поднятой рукой), а на стене висит Саврасов 'Грачи прилетели' (весна, церквушка, грачи в небе и на земле). Полковник Серпомолот, разъяренный как бешенный слон во время неудачного гона, шмонает соседнюю комнату. Оттуда явственно слышны топанье его кованных сапог и постоянные трубные завывания, в наиболее острых моментах переходящие в громкий, нечленораздельный рёв.
Генерал Логинов удовлетворённо слушает старательные рулады полковника, потом замечает картину на двери. Он некоторое время пристально смотрит на 'Данаю', но вот его брови ползут вверх и глаза вываливаются из орбит. Похоже, он уже дал свою оценку живописи периода Ренессанса. Наконец генеральские щёки начинают нервно колыхаться, он набирает в лёгкие воздуха побольше и орёт: 'Это что!?' Старший по комнате, курсант Женя Велиев, тихо отвечает: 'Рембрандт, Даная'. Генерал вылетает из комнаты с силой ударив по двери. В коридоре сиреной воет его фальцет: 'Нет! Это порнография и три наряда!!!'
На его вопль в комнату тут же врывается Серпомолот. Дверь прижата к стене и 'Данаи' не видно, зато видно 'Грачей'. Полковник тупо смотрит на картину и в гневе повторяет генеральский вопрос: 'Это что!?'
Женя тихо отвечает: 'Саврасов, Грачи прилетели'.
Замполит: 'А начальник курса разрешал!?'
Курсант: 'Нет'.
Замполит (дословно): 'Так, вот, если бы начальник курса разрешил - то пусть прилетают, а раз нет, то ПОРНОГРАФИЯ!!! Пять нарядов!'
Курсант, срывая картину со стены: 'Есть порнография!'
Замполит: 'Да я тебя за такой ответ вообще на губу отправлю! Порнография у него есть!'
Курсант: 'Виноват, товарищ полковник. Есть пять нарядов вне очереди!'
И пришлось всей нашей комнате стоять по пять нарядов - Жене от замполита Серпомолота, а нам по 'пятаку' уже после Автоковбой приписал за компанию (если помните - это так нашего начальник курса звали).
ВКУСОВАЯ ГАЛЛЮЦИНАЦИЯ
На третьем курсе сдавать Патан, или Патанатомию, если уж официальную терминологию использовать. На втором курсе Патан у нас вёл капитан Сидорин, или просто Сидероз, как все его называли. А на третьем курсе капитан Сидероз исчез, а появился мaйор Сидероз. Все нормальные капитаны такую трансформацию в выходные делают, но Сидероз соригинальничал - во вторник у него на погоне куча мелких звёздочек, а в четверг - одна большая. Значит вчера процесс той самой метаморфозы и происходил. А что процесс был по правилам, мы не сомневались - это по похмельному лицу полумертвого Сидорина сразу видно было. Да какой там полумёртвого - большенство трупов в его секционной живее выглядело.
Зашёл Сидероз в класс взъерошенный много больше обычного, бледный и слегка пошатываясь. Ну мы поздоровались и сразу же поздравили с присвоением очередного воинского, а он только рукой махнул - нехорошо видать себя чувствует. Раздал нам 'крестики-нолики' - его фирменный экспресс-опрос, сам на стул сел, голову рукой подпёр и всем видом нам показывает, мол ребята, сегодня меня не трогайте. И видно, что его сильно сушняк мучает - всё время в угол класса смотрит, где раковина и водопроводный кран.
А занятие у нас было вобщем-то халявное. Типа лабораторной работы. Нам поставили кучу химикатов и дали подготовленные кусочки тканей - мы эти стекляшки должны были разными патанатомическими методиками покрасить. Типа анализ биопсии по-быстрому. И как положено среди всяких склянок у каждого перед носом стоит плоский стаканчик со спиртом для фиксации препарата и отмывки лишнего красителя. Мы себе копаемся потихоньку, радуемся, что сегодня Сидероз опроса делать не будет.
Сидел, сидел Сидероз и видно пить ему уже невтерпёж охота. Давай он на часы смотреть - скоро ли перерыв? Минут пятнадцать до перерыва не досидел, срывается и выходит из класса. Через пару минут опять заходит. Очевидно уже сушнячёк утолил, а в руках держит большую колбу и обычный стакан. В колбе той на донышке миллилитров двести прозрачной жидкости. Он на горлышко колбы бережно стакан одел и сверху салфеточкой прикрыл. Такой вот аккуратненький натюрморт на преподовском столе - как графинчик у докладчика на трибуне партсобрания.
Когда Сидероз на перерыве из класса вышел, стали мы гадать, что у него в этом графине налито? Вода, водка или спирт? Заглянули в графинчик, а там проза жизни - обычная вода. Наверное Сидероз решил, что не культурно будет перед курсантами в углу согнувшись воду из-под крана хлестать, вот и устроил себе солидную поилку. Тогда мы решили подшутить. Взяли мы и из наших плоских стаканчиков ему в колбу спирта добавили. И дoвольно солидно получилось - если не водка, то лишь чуть-чуть слабее. Ну весь его натюрморт обратно восстановили.
Заходит Сидероз. Продолжаем занятие. Минут двадцать прошло. Берёт Сидероз свою колбу и наливает пол стакана. Подержал чуть в руке для вида - мол не сильно то меня жажда мучает, и давай интеллигентно так, мелкими глотками пить. Глотка четыре сделал, но на середине следующего замирает, поперхнувшись, ставит стакан на стол и обводит взглядом курсантов. Стоит гробовая тишина. Сидероз закатывает к небу глаза и морщит лоб - явно что-то пытается вспомнить. Наверное вчерашний день. Вдруг его лицо озаряется и губы расплываются в блаженной улыбке. Вроде как в немом кино: 'Эврика! Теперь мне всё ясно!!!' Сидероз молча встает и быстро выходит из класса.
У нас паника: ну всё, влипли, за ИО или начкурса побежал!!! А тогда на Кафедре Патанатомии был очень стрёмный период - их бывший глава (по-моему полковник Болихин, если не изменяет память) написал записку 'Не помогает даже седуксен' и того - повесился. У этого профессора потом на его родной кафедре опухоль мозга нашли. Так вот, другой профессор, свежеиспечённый ИО (исполняющий обязанности) безвременно усопшего начальника, в Андроповский период подобно замполитам дисциплину и успеваемость всемерно укреплял и углублял. Короче не совсем правильное время для крутого залёта.
Мы быстро выливаем водку из колбы и стакана, ополаскиваем всё, чтобы запах отбить, и снова заполняем тару водой. Сели, ждём чего будет. Минут через пять появляется Сидероз, а в руках у него чебурек!!! Он, наверное, успел в буфет сбегать, что в вестибюле Морфологического Корпуса был (а может и сейчас есть). Затем Сидорин небрежно садится за стол, доливает стакан из колбы, разламывает чебурек, залпом выпивает, занюхивает и замирает... После минутного разглядывания окаменевших курсантов он начинает нюхать колбу. Потом пощипывать себя за язык - наверное испугался, что с ним, как с его шефом- профессором, что-то неладное происходит.
Наконец рассеянная неуверенность проходит. В глазах обычно невозмутимого Сидероза появляется ярость. Он ещё с минуту обводит каждого курсанта испепеляющим взглядом. Затем выражение его лица
