по-другому, не так, как у нас. Наверняка и законы физики другие, а может быть, и самой физики здесь нет, а например, какая-то магия или что-то еще в таком же роде. Может быть, здесь и разума никакого нет, а вот одна эта огромная амеба.
— Но ведь именно отсюда выскочила эта паутина.
— Отсюда, если только мы не ошиблись. Но я все больше думаю, что эта паутина — это просто такая форма жизни, абсолютно чужая нам и потому непонятная.
— Ты хочешь сказать безмозглая.
— Нет, этого я не говорил. Действовала она там, у нас, очень рационально. Давай немного углубимся внутрь этого существа и посмотрим, может быть, в глубине что-то увидим.
И мы дружно направились вглубь сияния.
Мы уже не старались переноситься через гиперпространтсво, а из осторожности достаточно медленно передвигались в самом пространстве, то и дело останавливаясь и внимательно все «ощупывая» кругом. Такое медленное движение раздражало и меня, и Лео, но ничего поделать было нельзя, паутина прилетела в наш мир именно отсюда, и приходилось быть максимально осторожными. Один Транспортник, казалось, не ощущал никакого дискомфорта, все так же медленно и неуклонно плыл над нами, добавляя в это мертвенное сияние немного золотистого света.
Минуты и часы сменяли друг друга, а все оставалось по-прежнему, и когда терпение мое уже совсем лопнуло, где-то впереди, на самом краю своих ощущений я почувствовал нечто совершенно иное.
— Лео, тормози, здесь впереди есть что-то. Ты чувствуешь что-то?
Лео мгновенно замер и также мгновенно отозвался:
— Да, чувствую. Похоже, что это какое-то массивное космическое тело. Планета, на звезду не похоже.
— Давай двигаться в этом направлении, но осторожно, потихоньку.
Мы еще немного приблизились к новому объекту. Туманное сияние, окружающее нас, стало понемногу редеть, где-то впереди угадывалась пустота, в котором плавала планета. Мы пока еще не видели ее, но уже отчетливо ощущали. Еще несколько минут, и сияние совершенно рассеялось, а мы оказались на самом краю огромного пространства чистого космоса, в центре которого жемчужным светом светилась одинокая планета.
— Интересно, Лео, такого у нас не встретишь, чтобы планета сама по себе вот так спокойно плавала в космосе. Странный мир, не наш. Все здесь как-то по-другому устроено, наизнанку что ли.
Пока я передавал свои ощущения Лео, тот внимательно вглядывался в плавающую вдалеке планету.
— Ну что молчишь, — снова не выдержал я, — что ты об этом думаешь?
Теперь Лео отозвался, и было в его интонации нечто такое, что заставило меня самого немедленно насторожиться:
— Крис, что-то здесь не так. Не понимаю пока что именно, но не так.
— Ты не можешь немного поконкретнее, — несколько раздраженно отозвался я, — здесь все не так, но это еще не повод для такого беспокойства.
— Нет, Крис, я не об этом. Это понятно, что мы в другом мире, и здесь все устроено иначе. Просто я хочу тебе сказать, что вот это, то что ты видишь, — и он махнул лапой в сторону планеты, — это не планета.
Я оторопел.
— А что это по-твоему?
— Не знаю, что это такое, но это не планета, — упрямо продолжал твердить мне Лео.
Мне стало интересно.
— Почему ты так решил? Мне вот кажется, что это самая обыкновенная планета, только в несколько необычных условиях.
— Нет. Ты ведь знаешь, я — полевая форма жизни. Я всю свою жизнь провел космосе, я знаю «на вкус», «на запах», какая должна быть планета. А то, что мы с тобой видим перед собой, это не планета.
— Тогда что же?
— Не знаю.
Я был обескуражен. Впервые мои чувства подводили меня. Я не ощущал совершенно ничего, о чем и сказал Лео.
— Ну, правильно, — согласился тот, — в этом-то все и дело. Любая планета, живая или даже мертвая, такие как мы с тобой видели, обязательно что-то излучает, вносит какие-то возмущения в окружающее пространство. А эта молчит, и я тоже ничего не чувствую. Вот это неправильно.
— Ты думаешь, — задумчиво сказал я, — а если мы просто не понимаем, как здесь устроен мир, и все наши с тобой страхи — это просто ошибки. Может быть, мы пытаемся понять этот мир с точки зрения нашего восприятия старого мира.
— Не знаю, но давай будем очень осторожны, мне все это очень непонятно.
— Давай, — вздохнул я, — что нам еще остается. Но все равно выхода у нас нет, надо приблизиться к этой планете, ничего не поделаешь, не будем же мы все время торчать здесь и обливаться потом от страха. Ты ведь помнишь, какая у нас цель. Мы должны побыстрее разобраться здесь с ситуацией и вернуться, чтобы уничтожить эту тварь, — я заскрипел зубами от ненависти, вспомнив уничтоженный на моих глазах прекрасный мир. — А то она там у нас опять убьет еще одну планету.
Вот ведь зараза, что ей своих собственных планет не хватало, пролезла еще и к нам.
— Кстати, Лео, очень интересно, как это она умудрилась отсюда к нам попасть. Не хватало еще, чтобы по ее проторенной дорожке к нам еще пожаловали такие же гости. С этим нам тоже надо потом разобраться. Ты как считаешь?
— Согласен.
— Тогда давай потихоньку двигаться вперед, — я посмотрел вверх. Там по-прежнему парила золотистая стрела Транспортника. На душе стало намного спокойнее — тыл у нас был надежный.
Но еще более я бы успокоился, если бы знал, что в это время рядом со мной, невидимые и потому недоступные, но, тем не менее, совершенно реальные, «парили» и внимательно наблюдали за всеми нашими действиями, готовые в любую минуту прийти на помощь, две сущности. Но об этом я узнал гораздо позднее.
Медленно и осторожно мы начали движение к этой странной планете. Медленно и осторожно, но… недостаточно медленно и недостаточно осторожно. Где-то уже в начале нашего приближения к ней и я, и Лео напрочь потеряли контроль над собой. Словно загипнотизированные, мы без остановок, все быстрее и быстрее приближались к стремительно увеличивающемуся жемчужно-серому шару. Странно, но гораздо позднее, потом, я вспоминал, что же я чувствовал в этот момент, и абсолютно ничего не мог вспомнить. Меня словно выключили, мною управляли, я был словно бездушный автомат. Лео чувствовал то же самое. Возможно, со стороны мы выглядели нелепо, даже смешно. Замершие в странных позах, без всякой мысли в глазах, мы неслись в сумрачном сиянии прямо на планету. Даже Транспортник странно бездействовал в этот момент, возможно не находя ситуацию угрожающей, а возможно, что и он был в такой же ситуации как и мы с Лео. А планета нас ждала, жадно протянув навстречу нам свои губительные объятия. Что это было? Какое-то неведомое излучение, волны, импульсы, биологическое воздействие, бог знает. Но то, что там, внизу, нас ждала гибель, это было совершенно точно. Эти естественные или искусственные живые космические монстры уничтожали все живое, а может быть, и неживое, кто знает. Я до сих пор не знаю точно, что или кто это было. Может быть, какие-то космические фагоциты, защищающие своего хозяина от непрошеных гостей, может быть, просто космические хищники, сирены, которые своими песнями приманивали к себе любопытных и затем их уничтожали. Кто знает? Тогда нам было не до разбирательств. Мы тупо, со стремительной неизбежностью, неумолимо приближались к планете.
И когда ее огромный серо-стальной шар заполнил перед нами все пространство, с совершенно неожиданной стороны к нам пришло спасение.
Все пустое пространство рядом с нами сначала замерцало, а потом заполнилось мелкими блестками, которых с каждой секундой становилось все больше и больше, потом эти блестки сложились в уже знакомую нам карусель, и вот уже над планетой невесомой огромной воронкой склонился раструб гигантской паутины. По сравнению с той первой, которую мы видели у себя в космосе, эта была просто гигантской. Ее
