Позиция не просто странная, но очевидно ошибочная: столько лет оппозиционеры призывали к протестам, а когда они, наконец, начались, вдруг заявили, что протесты 'не те'. Нет, дорогие мои, работать надо с такими, какие есть! Честь и хвала коммунистам, что они активно устанавливают связи с недовольными и принципиально выдвигают лозунг 'Право на протест'.
В-четвертых, 'не умеющий уступать' Путин все-таки вынужден был уступить. Его постановление вступило в силу, но, как было объявлено, сроком на 9 месяцев ('Время новостей', 12.01.2009). Конечно, мы знаем, что нет ничего более постоянного, чем временные меры. Однако психологически — и политически! — это очень важная ус-ту п к а. Власть показала, что не рискует полностью игнорировать требования народа.
Это лишь наиболее очевидные последствия владивостокских событий. Правительству еще долго придется подсчитывать прямой и скрытый ущерб от столкновения с автомобильным движением.
Колоссальной ошибкой стало направление во Владивосток отряда 'Зубр'. 'Это кому в голову пришло на приморцев московский ОМОН натравливать?' — цитирует пресса разговоры владивостокцев ('МК', 22.12.2008). Газета хлестко характеризует произошедшее — 'провокация'.
Более обстоятельно о том же пишет в редакционной статье 'НГ': '…Решение с пошлинами на иномарки создает впечатление, что уровень жизни в Центре пытаются поддерживать за счет населения окраин. В отношении Дальнего Востока это недальновидно'. Автор, скорее всего, сам владелец газеты, влиятельный предприниматель К. Ремчуков поясняет: 'И так убывающее население региона, которое видит, как за последние два десятилетия на китайском берегу Амура выросли современные мегаполисы, давно сомневается в том, что наша страна идет правильным экономическим путем. А тут ему еще дают повод думать, что Москва этот регион открыто дискриминирует'. Издание подчеркивает: 'Рост таких настроений вкупе с карательными операциями подмосковного ОМОНа может привести к появлению центробежных тенденций' ('Независимая газета', 12.01.2009).
Власти привыкли проводить карательные акции руками иногородних. Так, в 2007 году 'марши несогласных' в Москве разгоняли ОМОНовцы из республик и областей Поволжья. Тогда наблюдатели объясняли неистовство правоохранителей тем, что они насмотрелись на роскошь столичной жизни и срывали злость на манифестантах.
Однако начальство совершенно не считается с психологией населения. Да и с самим населением тоже. Вспоминаю обсуждение вопроса о возможности двукратной девальвации рубля на телеканале РБК (16.12.2008). '…Помогла бы такая непопулярная мера, как девальвация рубля', — заявляет один начальник. 'Почему же непопулярная? У кого?' — искренне изумляется другой. 'У населения', — уточняет первый. 'Ах, у населения', — надо было слышать, с каким пренебрежением и одновременно облегчением это было произнесено. Подразумевалось: вот уж чьё мнение брать в расчет не стоит.
И все же — иной раз не помешает!
Москвичей появление иногороднего ОМОНа не возмутило. Видимо, поволжских милиционеров они не считают чужими. С одной стороны, столица переполнена приезжими, в том числе из таких экзотических краев, по сравнению с которыми Мордовия или Нижегородская область — это предместья Москвы. С другой, и сами жители белокаменной, как правило, переселились в нее из какой-нибудь глубинки. Конечно, когда командированные лупят нас милицейскими дубинками, особой радости это не вызывает. Но и не воспринимается как агрессия извне.
Владивосток — это другой конец страны. Причем обделенный Центром. Брошенный на выживание. И уцелевший только благодаря торговле с заграницей — Китаем, Японией, Кореей, которые несравненно ближе к Приморью (и географически, и экономически), чем Москва. Соответственно отношение к присланным из Центральной России здесь иное.
Немаловажна и история. На территории Приморья (и колоссальных просторах, вплоть до Байкала) существовало независимое государство — Дальневосточная Республика. И сохраняло оно этот статус не день и не месяц, а два года — с 1920 по 1922-й.
В Москве на это не обращают внимания: подумаешь, республика! А зря. Примерно столько же просуществовала 'незалежная' Украина. И того краткого периода с лихвой хватило для непомерных амбиций, в конце XX века приведших к выходу Украины из состава СССР и превращению ее во враждебное государство.
Понятно, прямых аналогий тут быть не может: украинский национализм базируется не только на двух годах послереволюционной независимости, но и на нескольких веках существования малороссийского субэтноса. Но вот еще один повод для размышления: в Приморье велик процент украинского населения. Перепись 1989 года свидетельствует: почти каждый десятый житель края — этнический украинец ('Википедия')…
Тем, кто напрочь глух к историческим аргументам, напомню о временах совсем уж недавних. Бросив Дальний Восток на произвол судьбы в 90-е годы, Центр закрывал глаза на самые причудливые выкрутасы местных властей. 'Контроль над Дальним Востоком Москвой утерян, — констатировал хорошо информированный А. Митрофанов. — Ее мнение там совершенно никого не волнует. Люди решают свои вопросы сами' ('Независимая газета', 19.07.2004).
В итоге в Приморье образовалась своеобразная автаркия полукриминального характера. Достаточно сказать, что в связях с преступным миром обвинялись и мэр краевой столицы В. Николаев (ныне арестованный), и губернатор С. Дарькин, которого памятливые журналисты именовали юношеской кликухой 'Серега Шепелявый' ('МК', 09.06.2004).
Сейчас о криминальном характере Приморья в Москве говорят и пишут — с прозрачной целью: оправдать репрессии против Владивостока. Однако сомнительная специфика края в свое время не помешала Путину наделить Сергея Дарькина губернаторскими полномочиями. Он стал первым президентским назначенцем, утверждённым по новым правилам.
Конечно, с дальневосточной автаркией что-то делать необходимо. Осуждение Николаева — первый шаг в правильном направлении. Но преследовать надо коррупционеров, а не рядовых жителей. И разумеется, не 'натравливая' на них ОМОН из столицы.
Направляя во Владивосток отряд 'Зубр', Путин обязан был просчитать и эти обстоятельства и последствия своего решения. Тем не менее подмосковный ОМОН вылетел в Приморье. Почему? Тут выясняется шокирующее обстоятельство, побуждающее взглянуть на происходящее с ещё более острым интересом.
По сообщениям газет, 'милиционеры Владивостока отказались (разрядка моя. — А. К.) разгонять митинг' ('Коммерсантъ', 23.12.2008). Если это соответствует действительности, ситуация в стране близка к потере управляемости. И это в самом начале кризиса, когда по-настоящему еще не припекло! Трудно не согласиться с одним из лидеров КПРФ В. Рашкиным, заметившим по поводу владивостокских событий: 'Правительство России в условиях кризиса оказалось неэффективно, и страна пошла в разнос' ('Коммерсантъ', 19.12.2008).
Действительно ли в Приморье имел место отказ милиции от выполнения приказа, мы вряд ли узнаем. Но то, что местная власть, включая гра-
доначальника и вице-губернаторов, не спешила солидаризоваться с Москвой, факт запротоколированный.
Владивостокские события приоткрыли завесу над затейливой политической интригой. Центральная власть, поставленная перед лицом кризиса, пытается спихнуть на кого-то ответственность. Однако маневр предельно ограничен — на что не без злорадства указывают аналитики. 'Новое в жизни страны то, что президент не может критиковать премьера, правительство, министров, — ехидничает 'НГ'. — А как растет рейтинг президента, когда он строго и решительно рычит на министров' ('Независимая газета', 30.12.2008). И впрямь, сколько раз Путин 'рычал' на Фрадкова и Зубкова, вызывая восторг впечатлительного электората.
А на Путина попробуй, рыкни…
Теперь непросто тронуть даже депутатов, прежде служивших козлами от-пущенния для любого руководителя. Подавляющее большинство из них — члены 'Единой России'. Критикуя их, в кого вы рискуете попасть?!
Остаются местные власти — прежде всего губернаторы. Они, понятное дело, хотели бы
