— Ну вот, а если бы он вез патроны.
Где-то трижды прокричал петух…
Очнулся Иванов от холода. Ему это почему-то показалось странным. Не открывая глаз, он ощупал себя и обнаружил, что лежит на досках в одних плавках.
«Меня убили, ограбили и я сейчас в морге, — по телу Сергея Васильевича пробежали мурашки. — За что это меня, может, я не то написал или на последнем собрании сильно покритиковал Алексея Иваныча? Нет, это, наверное, за…».
— Вы очнулись?
Сергей Васильевич приоткрыл глаза и увидел склонившуюся над ним полную женщину в купальном костюме.
— Где я?
— На пляже. У вас, кажется, был солнечный удар. Нельзя вам с такой комплекцией лежать долго на солнце. Мы отнесли вас в тень.
«Как я мог забыть, — с облегчением вздохнул Иванов и закрыл глаза, он, наконец, вспомнил, где находится. — Я же в Сочи. В девятнадцать часов у меня выступление. „Встреча читателей с известным писателем С. В. Ивановым, мастером производственных романов и поэм“. Народ меня знает, народ меня любит».
— Вам надо принять ванну и намазаться кремом или сметаной, иначе вы до завтра весь облезете. Вам больше нельзя находиться здесь.
— Да, да, — закивал головой, не открывая глаз, Иванов,
— Разрешите, я вас провожу, — кто-то подхватил Сергея Васильевича под мышки и помог встать на ноги. — Вот ваша рубашка. Вы знаете, это все из-за нашего полнокровия, надо почаще, как в древние времена, делать себе кровопускание. Вот брюки.
Голос Иванову показался знакомым, но ему было лень открывать глаза. Он засунул ноги в сандалеты и, еле передвигая ими, поплелся, поддерживаемый доброжелательным человеком, к выходу.
— Осторожней, здесь ступеньки. Вот так. А теперь сюда, в эту аллейку, здесь нам никто не будет мешать. Вы все же пренебрежительно относитесь к кровопусканиям. Древние ничего так зря делать не стали бы.
«Нет, действительно, очень знакомый голос, где я его уже слышал?» — сквозь дремоту, охватившую все его тело, подумал Сергей Васильевич и, приоткрыв один глаз, увидел рядом с собой розовощекое личико со свиным рылом.
Ноги писателя подкосились и, если бы не Василий, который подхватил его под мышки, он упал бы прямо на асфальт. Вурдалак оттащил бесчувственное тело в сторону и, положив под дерево, воровато оглянулся по сторонам. Поблизости никого не было. Василий отодвинул воротничок косоворотки, чтобы не испачкать его в крови, и, облизнув своим остреньким шероховатым язычком пересохшие губы, осторожно надкусил литератору вену.
Примечания
1
Тюрьма в СПб.
