весом олова пять и восемь десятых. В паяном шве происходит что-то вроде микровзрыва. Керосин — очень проникающая жидкость. Сквозь незаметные микротрещины в напаянном шве он выходит и улетучивается. Вот непредвиденная причина постигшего всех несчастья. Некоторые банки от экспедиции остались, и мистер Пентеркоффер любезно предоставил их в мое распоряжение. Посмотрите на них — они повернуты к вам паяным швом. Этот шов — не до конца — покрыт мною раствором мела, а сами банки залиты керосином. Вы видите, как «отсырел» шов от проникающего керосина. Вот эта банка имеет более темный паяный шов. С ним проделана та же операция, но он керосин не пропускает. Когда от Мак-Гилла убежал Джинджер, ему пришлось пользоваться помощью подмастерья, а времени у него не оставалось, и он скрепя сердце согласился дополнить комплект ранее заготовленными банками, пропаянными не чистым оловом, а оловянно-свинцовым припоем. Перекристаллизацию, или «оловянную чуму», можно задержать, примешав к олову некоторые другие элементы, в частности свинец. В припой свинец добавляется для экономии дорогого олова, но в этом случае он сыграл свою предохранительную роль. Чтобы окончательно убедиться в этих выводах, я воспользовался банками того же мастера, которые никуда из Англии не отправлялись. Вот они перед вами. Эта пара прошла, через морозильную камеру, и шов пропускает керосин только при «белой пайке», то есть паянный чистым оловом. Окончательное убеждение дают паяльные палочки. Это — олово, а это припой. От них отделены половинки и помещены, также в морозильную камеру. Половинка припоя осталась в неизменном виде, и из половинки олова получилась кучка серого порошка.
— Резюмирую: ни с чьей стороны никакого умысла не было. Причина трагедии — в недостаточной осведомленности.
Все шумно заговорили, благодаря Холмса. Потом один из матросов обратился к нему:
— Я понял, мистер Холмс, что во всей этой печальной истории вы не нашли виновного? Но я с вами не согласен. Хотя и не в гибели наших товарищей, но в паскудстве своем виновен Джинджер, и я ему это сейчас докажу.
На Джинджера обрушилось несколько плюх от дюжих матросов, и он поспешил к выходу.
Поздно вечером за вечерним столом я сказал Холмсу:
— Мне казалось, что у этого дела нет никаких концов, за которые можно было бы уцепиться. Не обратились ли вы к французскому правилу, гласящему: «Шерше ля фам», то есть «Ищите женщину».
— В какой-то, очень небольшой, степени, — сказал, улыбаясь мне, Холмс, — пожалуй, здесь более применимо не французское «шерше ля фам», а библейское — «шерше ля хам»,
Мы оба рассмеялись, припомнив, что глупость пьяницы матроса имелась в виду в этом случае.
— А между прочим, Ватсон, я должен отметить, что именно вы подали мне мысль правильного направления.
— Не пойму этой шутки, мой друг.
— Не скромничайте, Ватсон, — лукаво сказал Холмс, — ведь именно в тот момент, когда я сосредоточенно размышлял обо всем, вы зачитали мне выдержку из веселой книжки Джерома Клапки Джерома о «Северно-керосиновом ветре»,
К этой истории можно добавить немного. Мак-Гилл выздоровел, но свадьба его состоялась не так скоро. Другой полярный исследователь на средства Арктического института возглавил новую экспедицию по маршруту покойного Коутса. Мак-Гилл счел своим долгом проделать этот же путь и не спешил под венец, чтобы не записать в дневник: «Моей вдове». Но экспедиция эта прошла успешно, и никаких препятствий к его свадьбе с мисс Коутс уже не возникло.
ЖЕЛТЫЙ ЛЕС
Высокий, представительный мужчина, вошедший к нам в гостиную по приглашению миссис Хадсон, переводил свой взор с моего друга на меня, пытаясь, видимо, определить, кто из нас является знаменитым сыщиком, в услугах которого он нуждался. Холмс вывел его из затруднения, пригласив садиться и сказав:
— Вам нужен Шерлок Холмс? Это я, а это друг — доктор Ватсон. Рассказывайте, что привело вас к нам.
Наш посетитель был высок и широкоплеч, напоминая собой медведя. Бородка у него была коротко подстрижена, а костюм сидел великолепно, сшит был, по всей видимости, у одного из лучших лондонских портных. Заговорил он с некоторым акцентом, которого я сразу не определил, но по-английски — совершенно правильно.
— Умоляю вас, мистер Холмс, — сказал он, — помогите мне, не дайте погибнуть от разорения!
— Вы, я вижу, русский. Что у вас случилось, кого у вас убили, где труп? — усмехнулся Холмс.
— Меня убили! Я труп, мистер Холмс!
— Превосходно! — усмехнулся Холмс, потешаясь. — Доктор Ватсон, не откажите в любезности, осмотрите, пожалуйста, труп повнимательнее и напишите свидетельство о смерти.
У меня запало некоторое сомнение, мне думалось, что многие живые могли бы позавидовать такому великолепному трупу.
— Такое свидетельство, мистер Холмс, — вмешался посетитель, — выдадут в банке.
— Ах вот как! Тогда не торопитесь, Ватсон. Слухи о кончине нашего гостя, как говаривал Марк Твен, несколько преувеличены.
— Скорее, мистер Холмс, они немного преждевременны.
— Ну, кончим нашу развлекательную программу. Извините нас, дорогой гость, за эту, может быть, неуместную игривость. Успокойтесь и расскажите нам, что вас так встревожило.
— Я — русский купец, — сказал наш гость. — Лесопромышленник Самойлов Иван Николаевич. Под Архангельском у меня большое лесное хозяйство. Лесозавод. Я поставляю лес сюда, в Лондон. Дела мои до сего времени шли хорошо. Русский лес — ведь это редкостное богатство. Мне приходилось поставлять его вашему морскому министерству. Главным же моим клиентом является фирма «Медокс и сыновья», с которой у меня прочные связи. Фирма солидная, заказы крупные и постоянные. Товар у меня самый лучший и оплачивается крайне для меня выгодно. Доставляют лес в Лондонский порт мои пароходы — лесовозы. Представители фирмы принимают его в порту, и никаких недоразумений никогда не было. Да вот, посмотрите образчик…
Он показал короткую дощечку. Она действительно была великолепна: плотная, очень чистая древесина.
— Контракт с фирмой, я полагаю, обоюдовыгоден. В основном я поставляю пиломатериал. У меня превосходное оборудование, закупленное в Англии. В производстве, естественно, немало отходов — опилки, щепа. Все это раньше просто сжигали. С некоторого времени фирма предложила мне забирать у меня отходы с соответствующей оплатой. Для меня это выгодно, так как очищается территория лесозавода, и платят за это мне, а не я.
— Простите, я вас перебью, — сказал Холмс, — скажите прежде всего, в чем причина вашего беспокойства?
— Ну как же! Весь груз моего парохода сейчас фирма отказывается принять, утверждая, что он уже не соответствует ранее принятым техническим условиям. Пиломатериал стал желтым, и они утверждают, что он поражен каким-то грибком, почему и не сможет быть использован. Я не могу найти никакой причины, так как при отгрузке лес был таким, какой я вам только что показал. Представьте себе пустой рейс через северные моря!
— А сколько у вас пароходов, мистер Самойлов?
— Два: «Белуха» и «Северный олень». Этот груз с «Белухи», которая имеет больший тоннаж.
— А на «Северном олене» такая же картина?
— Нет, там все в порядке. Он только что подошел, а «Белуха» уже три дня стоит в порту как неприкаянная.
— «Белуха» где-нибудь задерживалась?
— Ее в пути задержала штормовая погода. Поэтому-то «Северный олень» почти догнал ее. Вообще-то рейсы скоординированы так, чтобы была регулярная поставка каждый месяц.
