работы. Холмс спросил у него что-то, и тот кивнул головой, повернув кран горелки, от чего пламя ее расширилось. Заметив проходившего мимо мастера отделения, Холмс обратился ко мне:
— Ватсон, пройдите, пожалуйста, к нам и передайте этим рабочим те листы стали, что взяты нами со склада.
Когда мы вернулись, Холмс сказал, чтобы листы эти поставили перед сварщиком. Тот покрутил свою горелку, после чего прошелся пламенем по обеим сторонам каждого листа. Дав листам остынуть, Холмс попросил отнести их в травильное отделение. Там их закрепили и пустили в ванну с серной кислотой. После их отмывки Холмс попросил два листа подвесить в ванне оцинкования. Когда по прошествии некоторого времени их оттуда вытащили, они оказались покрытыми чистым и ровным цинковым слоем. Изумленный мастер спросил Холмса, не «колдовская» ли это сталь?
— Совершенно верно, — весело ответил Холмс, — не откажите в любезности распорядиться, чтобы листы эти, отнесли обратно к нам.
Весть об этом эксперименте, видимо, быстро разнеслась по заводу, и вскоре Чарльз Хетчисон уже был у нас:
— Вы, кажется, сотворили чудо, мистер Холмс? Дайте-ка я взгляну на эти листы. Великолепно! А почему не все листы оцинковали?
— Я оставил их обработанными, но не покрытыми, чтобы вы имели возможность проверить, как они воспринимают окраску.
— У меня нет слов, мистер Холмс! Я сейчас же распоряжусь отнести их в малярное отделение и сам прослежу за окраской.
Когда он ушел, то Холмс обратился ко мне:
— Вот, Ватсон, наш первый и пока единственный успех.
— Это верно, Холмс, — сказал я, — но, как я понимаю, это не преступник, которого вы ищете, Это просто — некоторое отвлечение, сделанное вами по пути. И я до сего времени не уясню себе, как вам удалось так быстро разрешить вопрос, который казался неодолимым химикам и технологам завода.
— Об этом после, я объясню сущность, она проста, для ее выявления не хватало простой наблюдательности.
Вернулся Чарльз Хетчисон с двумя рабочими, которые принесли окрашенные листы. Глаза его сияли:
— Очень хорошо, сэр Холмс! Окраска легла самым превосходным образом. Мы уже думали избавиться от «колдовской стали», а благодаря вам она пойдет в дело и мы не понесем от нее убытков.
— Ну, поостережемся поспешных выводов. Дадим этим листам полежать, просохнуть окончательно. Что-то я заметил, сэр Чарльз, в ваших глазах не только радость, но и какую-то озабоченность. В чем дело?
— Это мелочь, Холмс. Меня взбудоражили те рабочие, которых вы заметили в столовой. У них опять задержка в работе. Уровень нужно пополнять…
— Какой уровень?
— Обыкновенный, каким пользуются строители, когда возводят стены, следя за ровностью выкладки.
— Простите, я плохо себе это уясняю…
— Стена имеет большую протяженность. Уровень, которым пользуются столяры, в подобном случае неприменим. Строительный уровень представляет собой две колонки, соединенные друг с другом шлангом, наполненным водой. Пузырек воздуха в нем перемещается в зависимости от уклона. Ровность укладки соблюдается, когда пузырек останавливается посредине.
— Но мне отнюдь не ясна причина вашей озабоченности.
Хетчисон сказал что-то одному из рабочих, и они ушли. Он же продолжал:
— Все дело в том, что заполнять этот уровень водой сейчас нельзя. Холодно, вода замерзает. Чтобы не прерывать работы, мы заполняем его спиртом. Колонки уровня — закрытые, но рабочие как-то ухитряются доставать оттуда спирт, и приходится регулярно его добавлять.
Холмс засмеялся:
— Но ведь вы говорили, что спирта на вашем заводе достаточно.
— Достаточно. Но ведь эти перезарядки каждый раз ведут к остановке работ. А узнать, кто этим занимается, нам не удается. В целом строители — превосходные работники, хотя и крикуны. В каком-нибудь воровстве никто из них не замечен, а если начать дознаваться, куда делся спирт, все единодушны: никто не трогал, ничего не видели, кому он нужен и тому подобное…
Вошли два рабочих строителя, которым, как оказалось, передали распоряжение принести уровень к нам. Они поставили его на стол, и Хетчисон наглядно растолковал его конструкцию.
— Не хватает около литра, а, казалось бы, все закрыто и не нарушено.
Холмс внимательно осмотрел устройство: две колонки и шланг между ними, в середине которого вставлена трубка стеклянная.
— Ну что же, — сказал он, — у вас, кажется, нет другого выхода, как сделать спирт негодным к внутреннему употреблению. Здесь еще остался спирт из того, что вы мне прислали. Открывайте колонки, мы заполним их.
Он отошел в угол и вернулся с бутылкой спирта, которая была малиново-красного цвета.
— Я полагаю, этого будет вполне достаточно. Вы видите, — обратился он к рабочим, — спирт отравлен, и употреблять его нельзя. Забирайте уровень и продолжайте свою работу.
Рабочие взглянули на все понуро и, захватив заполненный уровень, ушли.
— Не рискованно ли это, мистер Холмс? — спросил Хетчисон. — Ведь я говорил вам о нашей осторожности…
— Но ведь то были вы — их непосредственный начальник, а теперь они видят, что спирт отравлен инспектором, которому мало дела до ваших опасений.
— Если вы располагаете временем, сэр Чарльз, то не покажете ли нам участок, где свариваются емкости, наделавшие вам столько неприятностей после их приемки?
Хетчисон с полной готовностью проводил нас туда. Мы увидели, как из кольцевых заготовок сваривались эти емкости, как их закрывали и накачивали в них воздух, проверяя герметичность. По сварному шву рабочий наносил кисточкой мыльный раствор, и там, где был непровар, показывались пузырьки воздуха. Это место обводилось мелом. Негерметичность устранялась подвариванием шва в этом месте.
— А как готовится мыльный раствор? — спросил Холмс.
— Для этого отваривают мыльный корень. Но в последнее время стало трудно доставать его, да и довольно муторна операция по его отварке. Принимая это во внимание, я распорядился, чтобы использовали стиральный порошок «Новость». Результаты те же, но время по приготовлению мыльного раствора сократилось весьма значительно, да и вопрос снабжения им уже не вызывает затруднений.
— Хорошо, сэр Чарльз, вы можете дать мне небольшое количество этого порошка? И как давно вы стали испытывать такие затруднения?
Хетчисон насыпал порошка в бумажный кулек, сказал, что затруднения эти возникли не так давно. Кулек Холмс положил себе в карман и унес его, когда мы отправились к себе домой.
В своей домашней лаборатории он растворил часть порошка в склянке, опустил в нее лакмусовую бумажку, которая тут же посинела. Остаток вечера он рылся в каких-то справочниках.
Когда мы опять появились на заводе, то к нам, крайне возбужденный, пришел Чарльз Хетчисон.
— Джентльмены, — сказал он, — дела наши приобретают неприятный оборот. Неизвестный злоумышленник усилил свои атаки на снарядные ящики. На этот раз не в цехе, а уже на складе. Если вы не возражаете, то мы пойдем и взглянем на все это.
Естественно, что без дальних слов мы отправились за Хетчисоном на склад. Крайне смущенный кладовщик встретил нас. Он подвел нас к штабелю ящиков и показал, что с ними случилось. Штук пять, расположенных внизу, имели очень неприглядную поверхность своего корпуса. Цинковое покрытие на ней побелело, стало рыхлым, даже вспученным. Остальные ящики были в полном порядке.
— Ума не приложу, что могло с ними случиться!
Холмс осмотрел их внимательно, а потом сказал, что штабель надо разобрать и порченные ящики
