было крайне невежливо, поэтому мы вскоре оказались за столом и с аппетитом поглощали предложенные нам угощения.
— Я предупреждена нашим мальчиком, — сказала тетя Джуди, — чтобы мы не были надоедливыми, не досаждали вам нашими старческими разговорами и жалобами. Вы можете чувствовать себя совершенно свободно, располагать своим временем по своему усмотрению, гулять где вам заблагорассудится и приходить в любое время дня и ночи.
Такое деликатное вступление не могло не найти отклика у Холмса. Он сердечно поблагодарил старушек, осведомился о состоянии их здоровья, рекомендовав меня как доктора, готового им услужить. Тетушки не стали сетовать на здоровье, сказав, что их недуги вполне соответствуют их возрасту, что в случае нужды они с большой благодарностью примут мою помощь и к моим советам прислушаются с должным вниманием. Холмс умело направлял разговор, расспрашивал о местности и постепенно подошел к вопросу о возникших у тетушек тревогах.
— Местность здесь чудная, мистер Холмс, — сказала тетушка Полли. — Мы живем здесь уже много лет, и отъезд для нас будет неимоверной тяжестью, но на все — воля божия.
— Простите меня, я совсем не в курсе дел, — отозвался Холмс, — мне совершенно непонятно, что побуждает вас думать о перемене места.
— Соседство, джентльмены! Мы в постоянном страхе от близости нечистой силы. До сравнительно недавнего времени, пока не появился в замке новый хозяин, наши места казались нам райским местечком, в котором можно прожить остаток своих дней. А теперь мысль о необходимости покинуть наш дом гнетет нас, как тяжелый камень.
— Я что-то слышал от вашего племянника об огнях в воздухе и о человеке, у которого было сияние вокруг головы, — вы это имеете в виду?
— Да, совершенно верно. О человеке нам рассказывали местные жители. Мы не будем удивлены, что это сам дьявол в образе нового хозяина замка. А огни мы сами наблюдали. Они появились из-за замка и летели по ночному небу. Они прикрепились к дереву, потом ушли от него, после чего снова появились и опустились на стог сена. Летят они совершенно бесшумно. Мы сами дважды наблюдали такое, а слышали от других, что им виделось это неоднократно. Раньше такого никогда не наблюдалось. Поселился в замке новый владелец, и началась вся эта чертовщина. Из замка иногда слышны какие-то зловещие звуки. Подходить к нему люди остерегаются. Кто захочет приблизиться к нечистому? Ведь вот опустились огни на один из стогов, а через некоторое время он вспыхнул и сгорел, как свеча. Кто знает, не опустятся ли эти огни на крышу нашего дома? Это ужасно!
Холмс слушал внимательно, ничем не выдавая своего отношения к рассказу, а потом сказал:
— Простите, мисс Джуди, все это действительно необычно, но виновника всего этого, как вам кажется сэра Блекетта, который знается с нечистой силой, вы видите?
— Лучше бы глаза наши не глядели на него! Он постоянно наведывается в Лондон, и нам приходится видеть, как он проезжает с кучером на станцию или, наоборот, возвращается оттуда. Это плотный мужчина, средних лет. Вид у него очень деловой, довольно сумрачный. Я не стремлюсь разглядывать его. В Лондоне, думается, у него немало знакомства, но здесь он его ни с кем не поддерживает. Иногда приезжают к нему из Лондона, но кто такие — не знаю. Может быть, хорошие знакомые, может быть, исполнители его распоряжений и переустройств. Ведь замок старыми хозяевами был, можно сказать, заброшен. Блекетт же, приобретя его, многое в нем, надо полагать, переустроил. Ведь это его жилище. Девушка, что живет у него, ангельского вида, мы не раз видели ее на прогулке. Ума не приложу, как она может выносить всю эту дьявольскую обстановку…
Холмс слушал все это с самым серьезным видом, кивая, я тоже ему поддакивал. Потом он расспросил об окрестностях, и мы отправились на прогулку. Местность оказалась тихой и великолепной. Зеленел лесок, за которым виднелись луга. Поблизости протекала небольшая речушка, тихая и неторопливая. Вдали виднелся замок — предмет тревоги тетушек Метлока. Он возвышался темной громадой, окруженный парковыми деревьями. Ни одного звука оттуда не доносилось. Опьяняемые чистейшим воздухом, мы вдоль берега речушки вышли к лугу. Повстречавшийся нам кряжистый мужчина поздоровался с нами, заметив, что ранее нас никогда здесь не видел.
— Это не удивительно, — сказал Холмс, — мы из Лондона. Намеревались здесь отдохнуть, но наслушались здесь такого, что не располагает к спокойной жизни.
— Чего же вы наслушались? — недоверчиво спросил незнакомец.
Холмс вкратце пересказал рассказ тетушек Метлока.
— По вас я вижу, что вы не очень-то доверяете тому, что слышали, считаете это сельскими баснями. Так вот скажу вам, что я своими глазами видел то, что вам рассказали. Я — здешний фермер, все окружающее мимо моего внимания не проходит. Можете мне не верить, но если хотите, я расскажу вам, как было дело. Когда в замке поселился новый хозяин, то всем было любопытно, что в нем делается. Но ходили вокруг да около, близко подойти никто не решался. О замке и раньше ходили невеселые легенды, а теперь, когда новый его владелец от всех отгородился, и вовсе пошли домыслы, тем более что челядь сэра Блекетта ни с кем не общается. Даже здесь на лугу, когда появляются по какому-нибудь делу. Девушку из замка мы видели на прогулке, но только издалека. Иногда из замка слышались какие-то мрачные звуки, похожие на музыку. Любопытствуя, я как-то ночью пробрался в парк Блекетта, хотел понаблюдать, что там происходит: больно уж много разного болтают о новом хозяине. Лучше бы я и не делал этого. Затаился я в одной аллее и смотрю вокруг и прислушиваюсь. И вдруг вижу, что по аллее идет человек. Кругом темно, фигуру различить трудно, но вокруг головы у него сияние! У меня ноги отнялись со страха. Когда он прошел, я еле пришел в себя и убрался с проклятого места чуть живой. Лица я различить не мог, но сияние видел четко. Такое рисуют обычно вокруг великомучеников, но здесь, наверное, это встреча с дьяволом. В ту же ночь я видел, как из-за замка в небо взмыли огни. Потом они вернулись обратно. Их я видел еще несколько раз, видели и другие жители. Один раз они опустились на стог сена, а через некоторое время стог загорелся, и никто не пошевелился, чтобы потушить пожар.
— Неужели же все так спокойно отнеслись к огню?
— К огню-то отнеслись не спокойно, возможности перекинуться ему куда-нибудь не дали, но на погибель этого стога смотрели совсем равнодушно.
— Почему так?
— Если дьявол поджег свое имущество, то не нам это исправлять. Этот стог принадлежал владельцу замка, сэру Блекетту. Заготовка сена для лошадей его выезда.
— Пожалуй, вы поступили мудро. Не дело христиан вмешиваться в дела дьявола. Что, все сено сэра Блекетта сгорело?
— Нет, только один стог. У него еще хватит сена. На это нам наплевать, но ведь его огни могут сесть и на наши стога или, не приведи господи, на наши крыши.
Мы расстались с фермером и довольно долго бродили по лугу и вокруг мрачного замка.
Вечером Холмс взял свою скрипку и, задумавшись о чем-то, вдохновенно играл. Так прошел и еще один день. Затем, выйдя на прогулку в очередной раз, мы увидели, что от замка в нашу сторону мчится пароконный экипаж. Поравнявшись с нами, кучер осадил лошадей, а седок приветствовал нас.
— Добрый день, джентльмены. Я — Блекетт, хозяин этой усадьбы, — сказал он. — Вы как будто бы сняли помещение у этих старушек? Кто вы такие?
Мы объяснили, что преподаем в колледже, а сейчас, имея некоторое свободное время, намереваемся немного отдохнуть в сельской местности, не отдаляясь сильно от Лондона. Мы оба на медицинском факультете. Я — врач, а Холмс — химик. Узнав о нашем желании, студенты нашли своего товарища с юридического, который и посодействовал нам снять флигелек у его тетушек.
Сэр Блекетт держался с нами очень приветливо, но глаза его смотрели на нас испытующе. Это был плотный, нестарый еще мужчина, с внешностью, не располагающей к большой доверительности
— Я здесь проживаю не столь давно. У меня много дел в Лондоне, и я постоянно туда наведываюсь. Вот и сейчас я еду на станцию к поезду. Проезжая мимо, я слышал игру на скрипке, это вы играли, доктор Ват-сон?
— Нет, сэр, вы слышали игру моего друга.
— Превосходно! Я тоже любитель музыки. Мне удалось восстановить пришедший в упадок орган, и я иногда позволяю себе поиграть на нем. Когда-то в этой части у меня были честолюбивые мечтания, но их
