канифоль, и сейчас ему нечем натереть смычок. Он попросил леди Джейн исполнить что-нибудь без него, и она, согласившись, заиграла ноктюрн Шопена. Холмс, сидевший у стены, вытащил часы, взглянул на них, потом встал и прошелся по комнате, посмотрел в окно, опять взглянул на часы и сказал, что, кажется, мы более не можем злоупотреблять гостеприимством хозяина, тем более что погода стала хмуриться. Сэр Блекетт посожалел об уходе, сказал, что надеется видеть нас у себя завтра. Он хотел бы продолжить беседу об имитации духов, в чем, как сказал ему Холмс, особенными искусниками проявили себя парфюмеры Ниццы. Послезавтра сэр Блекетт намеревается уехать в Лондон и проведет там два-три дня.
Мы побывали там и назавтра. Холмс спросил у Блекетта, когда тот уезжает. Тот сказал, что скорее всего с десятичасовым поездом. Он займется своими делами, а кстати, договорится о присылке агента с образцами материй для туалетов леди Джейн — пусть она выберет по своему вкусу.
Позавтракав утром следующего дня, Холмс сказал мне:
— Я вас на время покину, мой друг, но не скучайте, это ненадолго. Погуляйте, посмотрите кругом, но не старайтесь приближаться к замку в мое отсутствие.
Он ушел на станцию.
Я коротал время в его отсутствие. Прогулявшись, довольно продолжительно беседовал с тетушками Метлока. Старушки были взбудоражены: ночью они опять видели летающие огни, которые, по их понятиям, были не чем иным, как ночными ведьмами. Я, как мог, успокаивал их, говоря, что это, скорее всего, какое-то атмосферное явление.
— Нечистая сила, — сказал я, — пока что не выказывает интереса ни к вам, ни к нам с Холмсом.
По лицам мисс Джуди и мисс Полли я видел, что мои доводы для них малоубедительны, и они напомнили мне про сгоревший стог сена, выразив опасение, что ведьмы могут спуститься и на нашу крышу.
Холмс, против моих ожиданий, вернулся с вечерним поездом. Он сказал мне, что намерен прогуляться и поразмыслить один. Я остался в доме, а он ушел.
Во второй половине следующего дня мы услышали звуки органа и поняли, что сэр Блекетт вернулся и приглашает нас к себе. После обычных приветствий Холмс попросил хозяина дома дать ему возможность еще раз посетить оранжерею. Блекетт был польщен таким вниманием, и мы скова оказались в этом райском уголке. Холмс расспрашивал опять об экзотических растениях, внимательно ко всему присматривался. Пояснения давал не только Блекетт, но и его садовник. Сэра Блекетта вызвали из оранжереи, сообщив что прибыл какой-то человек с двумя чемоданами. Оказалось, что это приглашенный из Лондона агент с образцами материи для леди Джейн. Холмс спросил разрешения у Блекетта продолжать осмотр оранжереи. Потом предложил мне остаться, сказав, что он скоро вернется, только проводит сэра Блекетта. Я видел, как они вошли в замок вместе с агентом, а потом сэр Блекетт пошел к себе, направив агента в комнаты леди Джейн, а Холмс, чуть помедлив, потихоньку направился к оранжерее. Он несколько задержался, а потом присоединился ко мне и с большим любопытством выслушивал пояснения садовника. Поблагодарив его, Холмс попросил передать сэру Блекетту, если он вернется, что мы отправились домой, полагая, что сейчас у него есть житейские заботы.
Из окна своего дома мы через пару часов увидели, как экипаж сэра Блекетта отвез агента с его чемоданами к поезду. Очевидно, что леди Джейн сделала свой выбор, и магазин от сэра Блекетта получил солидный заказ.
Утром следующего дня Холмс предложил мне прогуляться на станцию. Там он подошел к окошечку телеграфиста и спросил, нет ли телеграммы на его имя. Телеграфист протянул ему бланк. «Письменные работы, — гласил текст, — представлены. Экзамены будут своевременно. Адамс».
Мы потихоньку отправились в свой флигилек. Там мы хорошо перекусили, закурили, и Холмс сказал:
— Не кажется ли вам, Ватсон, что наша сельская идиллия несколько затянулась и что мы достаточно отдохнули? Я думаю, что нам пора уже собираться в Лондон. Завтра мы еще побудем здесь, а послезавтра нам следует нанести прощальный визит сэру Блекетту.
До вечера Холмс что-то тихо играл на своей скрипке, погруженный в раздумья. Совсем стемнело, и мы вдруг услышали, что нас тревожно зовет тетушка Джуди:
— Идите сюда, джентльмены! Опять в небо поднялись ночные ведьмы!
Мы действительно увидели группу огней, бесшумно перемещающуюся в вечерней мгле. Напряженно следя за ними, мы наблюдали, как у этих «ведьм» начался какой-то шабаш: некоторые огни сближались друг с другом, потом отделялись и снова сближались. И вдруг один из огней направился в нашу сторону, повергнув в ужас обеих тетушек. Но он не дошел до нас, а опустился на близко расположенное дерево. Я не выдержал и, выхватив пистолет, выстрелил в «нечистую силу». Огонь соскользнул с дерева на траву. Тетушки присели от страха, ожидая, наверно, что там сейчас заполыхает костер. Мы же с Холмсом подбежали к дереву и увидели то, что приводило в смятение жителей округа. Это была самая настоящая сова, но перья у нее светились. С большим трудом мы уговорили тетушек приблизиться и посмотреть на убитую птицу. Холмс стал успокаивать их, говоря, что ничего сверхъестественного перед ними нет:
— Это пыльца светящегося растения Armillaria mellea. Оно среди других произрастает в оранжерее сэра Блекетта. Через два-три часа, я полагаю, свечение прекратится, и все ваши страхи окончательно развеются. Ведь свет гнилушек в лесу, такой таинственный и манящий, в ужас вас не повергает?
Старушки слушали его недоверчиво и заспешили к себе домой. Когда мы остались одни, Холмс сказал, что мой выстрел помог ему ускорить разгадку. Я сказал ему, что не заметил в оранжерее растения, о котором он говорил тетушкам.
— Само собой разумеется, — ответил Холмс, — ведь мы были там в дневное время. А я, пользуясь отсутствием сэра Блекетта, пробрался в его парк ночью и увидел свет в оранжерее, который и прояснил мне происхождение ночных ведьм.
Я усомнился:
— Но не могли же совы проникнуть в оранжерею, да еще в таком количестве?
— Они там и не были. Их дупла заражены пыльцой. И сделано это намеренно. Вы помните, что страх наводили не только эти «ведьмы», но и призрак со светящейся головой? Об этом вам и леди Джейн упоминала. Вы видели роскошную шевелюру садовника? Так это она и светилась, он именно и заразил дупла пыльцой по указанию сэра Блекетта, его и заметила леди Джейн в замке.
— Для чего же вся эта мистификация, Холмс?
— Это проще простого. Сэр Блекетт заметил увлечение своей воспитанницы Робертом Метлоком и, не подавая вида о своей осведомленности, решил избавиться от молодого человека без всяких нареканий. Он упрочил таким образом недобрую славу своего замка. Перепугались насмерть тетушки Метлока, пришли к выводу о необходимости покинуть свое насиженное гнездо. Таким образом, ему незачем будет приезжать сюда, и его знакомство с леди Джейн оборвется.
У меня создалось впечатление, что Холмс мне что-то не договаривает, но он этим ограничился, и я подумал, что у меня уже выработалось ожидание слишком уж замысловатого там, где его и нет.
Утром мы упаковали свои пожитки, а во второй половине дня отправились к сэру Блекетту отдать последний визит, поблагодарить за гостеприимство. К моему удивлению, я заметил в доме какую-то суматоху. Сэр Блекетт стоял на крыльце и отдавал своим слугам отрывочные приказания, получив которые они спешили в разных направлениях. Завидев нас, он взволнованно сказал нам:
— Случилось несчастье! Пропала леди Джейн. Утром она вышла погулять в парк, и ее след исчез. Я разослал всех на реку, в поле, в лес: может быть, заблудилась.
Мы вошли с ним в комнаты леди Джейн. Заметен был некоторый беспорядок. Холмс усадил расстроенного Блекетта и стал расспрашивать об обстоятельствах. Однако никаких подробностей из рассказа почерпнуть не удалось. Все было как обычно. Вечером леди Джейн ушла в свои комнаты. А утром долго не появлялась. Когда к ней постучали, то ответа не было. Решили, что она прогуливается в парке. Послали туда, но там никого не оказалось. Она исчезла, и поиски ее до сего времени безрезультатны.
Разговаривая таким образом, Холмс присматривался к обстановке в комнате. Вдруг он взглянул в окно и, видимо что-то там заметив, вскочил и кинулся к двери, крикнул мне:
— Ватсон! Быстро за мной!
Мы оказались по другую сторону двери. Он сунул мне в руки ключ, сказав на ходу:
— Заприте сейчас же и не отходите от двери!
