щипчиками, пилками и сверлышками. Но и черная работа у горна обычно доставалась тоже ему. Однако ребятня была просто счастлива, когда за ужином маменька рассказывала им о своем крошечном торжестве, когда несколько раз на дню объясняла придворным, что вещи эти старинные, достались ей по наследству от далеких предков, и, что если бы не случайное совпадение с формой декольте, ей бы и в голову не пришло…. В общем, сохранение тайн было в обычае этого неординарного семейства.
Положение дел Ветку устраивало. Дефицит средств на содержание дома она легко восполняла из шкатулочки, где те не переводились. Рик подкладывал. А где он их брал? Сначала думала, что у него припасено заранее, но потом проверила золото, что хранилось в кошелях у них в тайнике. Его не убавлялось, и завязки не развязывались. Спросила. Оказалось, Рик приносил помаленьку каждую неделю из города.
Отлучался на рынок, забегал по пути в гончарную мастерскую, и выходил состоятельным человеком. Он договорился с хозяином за двадцатую часть от объема продаж открыть тому секрет костяного фарфора. Хозяин теперь богател, с трудом справляясь с заказами. И Рик не бедствовал. Срок сговора был, пока другие гончары секрета не проведают. А чтобы у хозяина не возникало дурных мыслей, он был предупрежден, что случись с Риком какое несчастье, в местной газете рецепт смеси опубликуют. А кто и как — про то знать ему не следует. Гончар, правда, мухлевал с цифрами. Но только один раз. Понятливый оказался.
Ветка потрогала бицепс своего кузнеца.
— Нет, ты меня неверно поняла. Я ему точные цифры показал, ошибку нашел в расчетах. Сказал, что при таком раскладе договор прекращает работать, он сразу и одумался. Не ошибается больше.
Давно уже не ощущала она такого душевного спокойствия. Хозяева не цеплялись по пустякам. Рик всегда давал отдохнуть. А с тех пор, как перестала кормить, даже не надо было вставать на плач Теда. Мужики как-то быстренько обо всем договаривались, и наступала тишина. При нужде муж легко подменял ее на любом поприще. Тем более, что с началом осени детвора пошла в школу, а, вернувшись, принималась за уроки. В доме стало спокойней.
Чувство защищенности, определенность и устойчивость — этого ей было достаточно. Даже ежевечернее чтение отчетов о радиосообщениях почтовых башен не вызывало тревоги. О поисках Рика как будто забыли. Никаких подлых затей не просматривалось в потоке обыденных новостей. Вооруженные стычки отмечались в местах, до которых ей не было дела. Китане теснили зугрелов, интанцы разбойничали у побережья Вальдинии, в бывшей Эрвийской Империи все угомонились, прекратив походы и сняв осады.
А срок родов приближался, не вызывая страха или нетерпения. Гуляла, пару раз в день подремывала, частенько запершись в спальне, включала инф и, запустив контекстный поиск, с интересом знакомилась с его, подчас весьма неожиданными результатами.
Очень ей нравилось разглядывать изображения поверхности знакомых мест, передаваемые спутниками слежения. По привычке ознакомилась и с герцогством, как оно выглядело сверху. Многое ей здесь пришлось по вкусу, кое-что пробудило интерес, были и вещи, которые вызвали совершенно государственную озабоченность. Она поймала себя на том, что мысленно стала играть в правительницу, замечая несовершенства и намечая планы к их устранению.
Посмеялась, но решила сменить амплуа. Теперь она вообразила себя стратегом и принялась за анализ увиденного с точки зрения обороны. Нашла крепости, разглядела патрульные группы в приграничных районах, проследила за путями сообщения. Неплохо. Мало слабых мест, служба несется исправно.
Обратила внимание на сопредельные территории. Земли, которые уже несколько лет принадлежат Ордену Секиры. Видны еще следы опустошений. Нередко встречаются невозделанные участки. Бывшие пашни и покосы затягиваются кустарником. Малолюдно. А что это за группа на дороге?
Настроила увеличение. Точно. Вооруженный отряд. Три десятка. Впереди всадник в ярких одеждах, за ним верховые оруженосцы и пешие со щитами и боевыми топорами. Рыцарь со свитой. Или сворой. Прикинула, куда идут, и осмотрела окрестность. Еще несколько вооруженных групп. И понятно, что направляются к одному местечку неподалеку от границ Лорина. А там людно. Пасутся кони. Телеги под тентами на подворьях. Ну конечно, рыцари готовят набег на Лорин. И силы собираются немалые.
А как дела в герцогстве? Сколько ни смотрела, никаких приготовлений к отпору. Войска в гарнизонах. Крестьяне в полях. Все мирно. И сразу на душе стало отвратительно. Будто пакость совершила. Ведь как дашь знать? Дело даже не в боязни выдать себя. Сначала не поверят. Потом, когда нахлебаются вдоволь — ее же и обвиноватят во всем. Хотя и не попытаться нельзя. Как там говаривал Митрофан Торн: 'Делай, что должно. Потом ответишь'
Едва хозяин, вернувшись со службы, вошел в дом, Ветка подала ему пакет. 'Прочесть немедленно' значилось на нем корявым спешным почерком. Тут же в прихожей послание было распечатано и прочтено. И сожжено в огне свечи.
— Дорогая, я возвращаюсь на службу! — Это громко в сторону лестницы, ведущей в гостиную. — Спасибо, Анита, что сразу передали. — Это Ветке, отперевшей дверь.
И все. Никаких вопросов. А что принял всерьез — это ясно, поскольку письмо сразу спалил. Это там прямо так и было указано: 'По прочтении уничтожить'. А через час на экране инфа она четко видела гонцов, несущихся сломя голову. Ночью на дорогах пустынно, а в тепловых лучах всадники на лошадях ясно видны. Но что это с ней?
— Рик, пора звать доктора. И попроси хозяйку присмотреть за Тедом. Пару часиков ты будешь занят. И я тоже.
Вторые роды прошли легче, чем первые. Но оправлялась после них дольше. Почти неделю вставала только по нужде. Слабость и боли в пояснице доставали ее неимоверно. Однако пришла в себя, и постепенно вошла в нормальный ритм. С двумя малышами не больно то поваляешься. Тем более, Рик явно начинал сдавать. Вторая неделя недосыпа укатала его, аж щеки ввалились. Правда, хозяйка, как обычно, недовольства не высказывала. Семейство покорно харчилась хрустящей кашей и супом, где капустные листья почти не знали ножа. Ветке перепадало из этого же котла, и она, как почуяла мочь, вытеснила благоверного с кухни. Наносив воды и дров, он беспробудно дрых почти сутки.
Октябрь в этих местах — только начало осени. Листья лишь готовятся желтеть, спадает жара, чаще идут дождики. Рынок полон овощей и фруктов. Восхитительный виноград, сахарные арбузы, медовые дыни. Груши истекают золотистым соком. Теперь ей можно это все, и Рик ее балует. Ну и хозяйским детишкам тоже хватает. Они уже принимают Теда в свои игры. Катают мячик, за которым тот ползает. Одевают его, словно большую живую куклу. Но главное, с ним разговаривают.
Ветка даже не увидела первых шагов своего первенца. Тот начал ходить, поднявшись на ноги во время игры с погремушкой в руке. Сделал шажок, постоял, и принес ее одной из девочек. И заковылял к маме в соседнюю комнату. Она так и села на пол с метелкой в руке.
Шли месяцы. Детишки подрастали. В доме все вошло в привычное русло. Чтобы иметь возможность бывать в городе, Ветка смастерила просторную сумку на широкой лямке, где малютка Амелия оставалась при маме, когда та отправлялась за покупками. Чувство надежности, устойчивости положения не покидало ее. Видимо поэтому она еще разок оплошала, чуть не выдав себя и Рика.
В этот день она слишком долго бродила по торговым рядам. Захотелось поглядеть на костяной фарфор, о котором слышала, но видеть не видела. Тяжелая корзина с покупками тянула руку, но дочурка спокойно посапывала на боку в теплом одеяльном мешке. И обкакалась. Ее возмущенный ор наполнил Ветку чувством вины. До дома не близко, а январь — месяц холодный. Надо срочно мыть попу, а где?
Рядом трактир. Забежала. Малолюдно, у стойки сонный прислужник, справа дверь. Толкнула ногой — чуланчик с метлами и ведрами. И ящик.
— Человек! Ко мне! И теплой воды в кувшине!
Пока разворачивала свою кроху, подоспел буфетчик. Пощупала воду. Подходяще. Над бадейкой смыла фекалии, промокнула, завернула крошку в чистую пеленку, упаковала, приладила сумку с дочерью на бок, потянулась за корзинкой…
— Позвольте помочь Вам сударыня. — Рядом парень. Просто горожанин. По одежке — приказчик
