— Ты сегодня без дочки?
— Она уже тяжелая. И что-то квасится нынче. Может, зубки режутся. Рановато, правда, но всякое бывает. — Ветка внимательно рассматривает спутницу своего собеседника.
Сестрица Витуля превратилась в настоящую красавицу. Прекрасный рост, восхитительная фигура, королевская осанка. Тяжелая волна волос, убранная под скромную косынку, приподнимает ее края и вырывается на свободу темно каштановыми прядями. Легкая смуглость кожи не сдерживает сияние румянца, проглядывающего через ее мраморно гладкую поверхность. Овал лица, очертания губ, форма носа, разрез глаз и дерзкие брови — поистине природа сполна наделила Викторию всем, чем обделила ее старшую сестру. Даже одежда простой горожанки сидела на ней лучше, чем на Ветке самое изысканное бальное платье.
— Это Виола. Она гостит здесь. Я показывал ей достопримечательности Лоринбурга. Думаю, нам по- пути.
Витуля учтиво кивнула. Не узнала. Давненько не встречались. Ветка тоже не узнала бы, если бы не знала заранее. Но, если и были сомнения, сходство с мамой их не оставляло. И шрамик чуть выше локтя. Почти незаметен, но, если знать, что он там был….
По дороге сестрица с удовольствием крутила головой по сторонам, слушая объяснения попутчика. И как-то естественно ухватилась за ручку корзинки, приняв на себя часть ее веса. Ветка плелась сзади, и могла следить за выражением лиц собеседников, когда те поворачивались друг к другу. Оба были не в восторге. Однако держали себя в руках.
Что-то будет, когда она узнает Рика! Уж он-то совершенно не изменился.
Рик не был предупрежден о том, что гость может быть не один. Иначе сделал бы что нибудь, чтобы не попадаться гостье на глаза. Однако это не пришло им в голову. Едва взглянув на него, Витуля выпучила глаза и уставилась на Ветку. На прыгающего в загончике Теда. На Амелию, обхватившую мамину шею и нетерпеливо дрыгающую ногами. Немая сцена затягивалась.
— Господин Даву, так значит Анита и Роберт служат в этом доме лакеем и служанкой. И они ваши друзья.
— Да, Виола. И у них замечательные малыши.
Витуля выпрямилась, окаменев лицом, поперхнулась и затряслась. Ноги ее подкосились, тело сломалось, она рухнула на пол, дергаясь, как в припадке. В горле хрипело, из глаз ручьями струились слезы.
Бертран замер на секунду и бросился на помощь.
— Стой. Только хуже сделаешь. Дай ей несколько минут. Она просто хохочет.
— А в чем дело?
— Дай ей отдышаться. Возможно, она сумеет дать объяснение своему поведению.
Через пару минут Витуля смогла встать. Но еще долго при каждом взгляде на Берта начинала фыркать.
— Понимаете, господин Даву, у одной моей подружки есть братец, смешной до невозможности. На Робина очень похож. Я смотрю на него и вспоминаю проделки этого негодника.
— А мне показалось, что это я вызываю Ваш смех. — Берт явно чувствует себя неуютно. Не понимает он происходящего. — Может быть, расскажете что нибудь об этом удальце?
— Как-то не приходит в голову ничего конкретного. Впрочем, уже одного того, что он вскружил голову наследной принцессе, даме в высшей степени разумной и во всех отношениях положительной. При имени которой флот любого агрессора возвращается в свои гавани. Той, чьи успехи на поприще медицины известны десяткам спасенных раненых. Чьи старания в области государственного устроительства оценены не только моим несносным батюшкой, но и старейшим из ныне здравствующих монархов — Кнутом I Бронхеймером.
Так вот! Это негодник не просто женился на принцессе крови, но еще и похитил ее, упрятав от всех неведомо где. При полном ее благоволении.
— А эта Ваша подружка. Как ее зовут. — Рик, красный как морковка, но ни один мускул на его лице не выдает смущения.
— Майя Хромая. Кстати, в братца пошла. Вы бы видели, что эта чертовка вытворяла, чтобы обратить на себя внимание одного юного принца, который случайно с ней познакомился. И добилась своего.
— Вышла за него?
— Это дело времени. Принцу еще подрасти надо. Вообще-то он славный парень. Им будет хорошо вместе. — Виктория будто споткнулась. Только что в речи ее слышались ехидные нотки, а тут вдруг — спокойный повествовательный тон.
Приход из школы хозяйских детишек рассеивает напряженность. Пока они умываются и рассаживаются, Амелия утверждается на коленях у Рика, Тадеуш попадает в лапы Берта, Ветка мечет на стол настоящее фрикасе из акулы-лисицы с горячим тронто. А ест Витуля по человечески. Не чванится.
В этот день беседа коснулась дальних плаваний. Хозяйский сынишка завел речь о кораблях. Им сегодня на уроке очень интересно рассказывали о морской торговле, о навигации, штормах и лоцманах. Берт, как обычно, увлекся темой, начал расспрашивать, Витуля и старшие девочки наперебой рассказывали легенды о пиратах и кораблекрушениях. Ветка прикусила язык и молча страдала.
Амелия, проглотив кашу, толкала ложку себе в рот и пыталась терзать ее беззубыми деснами. Тадеуш, деловито набарабанил полный животик бататового пюре с рыбным фаршем, и отвалился, заснув прямо на руках. Витуля быстренько забрала его и устроила спать прямо у себя на плече.
Когда детвора отправилась делать уроки, обстановка снова несколько напряглась. Бертран молча наблюдал, как его спутница тетешкается с Веткиной дочуркой, не обращая на него никакого внимания, и не решался задавать вопросы. На его глазах происходило нечто странное, и он принялся за мытье посуды. Женщины тихонько шептались у малышового загончика. Рик заваривал в глиняном чайнике травяной чай. Беседа не завязывалась.
Когда звякнул ковшик водяных часов, Витуля тревожно взглянула на Берта. — Что, уже пора?
— Пора.
— А мы сюда еще придем?
— Если захочешь.
— Завтра?
— Нет, через неделю.
Огорченно надутые губки, пронзительно тоскливый взгляд, брошенный в сторону Рика и Ветки. Сдержанное прощание.
— Кстати, Роб, мы ведь ни разу не брали выходных.
— Нет, Ниточка, не брали.
— Так возьмем субботу и воскресенье. Хозяйка будет дома, правда ведь, Берт?
— Думаю, будет.
— А мы приглашаем вас обоих с собой на рыбалку. Лодка у нас есть. На рассвете послезавтра будьте на причале торгового порта у оконечности западного пирса.
— Можно я маму с собой возьму?
— Не в этот раз, Виолулечка! Мамуле ни слова.
— О чем вы, сударыни? — Берт заинтригован. Но Рик покачивает головой. Вопрос заминается.
Крестовый залив еще не прогрелся. Но за его горлом южное течение приносит в Барсницкое море теплую воду из мелководной Заванской лагуны. Добежали под парусом за пару часов. Еще до полудня девчата нанырялись, заполнив мелкие кадушки донными деликатесами. Ребятня плескалась в парной водичке под ласковыми, но еще не жгучими лучами солнца и под надзором отца и его изумленного собеседника.
Низменные островки не обещали ни воды, ни дров, но анкерки шлюпки были полны, а в железном корытце жарко тлели угли. Щупальца осьминогов, вареные крабы, что-то непонятное из морских ежей, гарнир из водорослей — все это с аппетитом поглощаемое тремя загорелыми, веселыми молодыми людьми — несколько смущали их бледнотелого спутника.
Девчата собрали посуду и отправились к воде. Короткие штанишки и шарфики, перехватывающие
