ГЛАВА 7
Цинджоу. Небольшой городок, расположившийся неподалеку от самого узкого места Ляодунского полуострова. Расстояние между заливами Цинджоу и Хунуэза здесь не превышает четырех километров. Практически посредине этого перешейка расположена высота, склоны которой сбегают к обоим заливам, ближе к берегу делаясь совершенно пологими. С юго-востока эту высоту обходит ветка ЮКВЖД, с северо- запада старая Мандаринская дорога, по которой проходил торговый тракт, основная дорога, до того, как здесь появились русские и запустили железную дорогу.
Считалось, что этот перешеек является ключом ко всему Ляодунскому полуострову. Возможно из-за той самой узости, благодаря которой можно было бы обойтись малыми силами, чтобы сдержать куда большие. Но это только казалось. Любой, мало-мальски разбирающийся в военном деле мог указать на множество недостатков этой самой позиции. Так в силу особенностей рельефа, оборонительные позиции русских были выгнуты дугой в сторону противника и части расположенные на склонах горы были далеко выдвинуты вперед. Далее: местность способствовала расстановке артиллерийских батарей таким образом, что русские окопы простреливались с трех сторон, также была возможность обстрела и со стороны обоих заливов. Проход в Талиенванский залив, а соответственно, и в Хунуэза, был основательно минирован, что в принципе исключало бомбардировку с моря. Во всяком случае в известной друзьям истории так и было. На правом фланге акватория также была минирована, а вот это уже сильно отличалось от известного им. В той истории, именно из залива Цинджоу японские канонерки усиленно обстреливали левый фланг русских, что в немалой степени определило исход сражения, так как именно здесь наметилось повальное отступление, захлестнувшее все позиции и вызвавшее паническое бегство. Но теперь, оставшийся в живых адмирал, позаботился об этом направлении. Стало ли это известно японцам – пока непонятно, но если их канонерки все же появятся, то ответ очевиден.
Сами позиции были оборудованы окопами в два, а иногда в три ряда, соединенные ходами сообщений, вот только ни о каких зигзагах похоже здесь не знали. Перед окопами были устроены проволочные заграждения, но как правило проволока была гладкой, колючка еще не приобрела всеобщей популярности, а может ее не было в достатке, про путанку и говорить нечего, ее пока не было вообще.
В большом количестве имелись блиндажи, вот только их прочность вызывала серьезные опасения. Перекрытия этих полевых сооружений в один накат бревен, вполне могли противостоять непогоде, легкой полевой артиллерии, но орудия среднего калибра вполне себе успешно с ними справлялись. Песчанин предложил в свое время немного измененную конструкцию и даже намекнул на то, что концерн готов выделить под это дело лес, но переделывать укрепления никто не собирался, а Антон сделал вид, что и не предлагал передачу леса.
Артиллерия укреплений на перешейке была весьма разномастной и состояла из шестидесяти пяти трофейных китайских орудий, с весьма ограниченным боезапасом. Насколько было известно Звонареву, в той, знакомой ему истории, несмотря на то обстоятельство, что японцы сосредоточили на позициях русских весьма интенсивный огонь, орудия обороняющихся замолчали уже к десяти часам, то есть примерно через два часа после начала боя, из-за недостатка в боеприпасах. Были там также и несколько орудий от флота, но в этот раз, Макаров не стал направлять сюда стационарную артиллерию. В этот раз все было куда интереснее. Во-первых, орудий было отправлено гораздо больше, а во-вторых, в этот раз японцам придется очень сильно постараться, чтобы заставить морячков замолчать.
На станции Нангалин их встретил Путилов, который в настоящий момент красовался в форме прапорщика. Звонарев слишком хорошо помнил этого дельного инженера, который строил для концерна узкоколейку на Сучанких угольных копях и был обрадован тому обстоятельству, что этот энергичный и дельный инженер оказался здесь. Для великовозрастного прапорщика нашлась работа по специальности. Как только началось строительство бронепоездов, тут же было принято и решение о разветвлении ЮКВЖД, для более эффективного использования бронепоездов.
— Прапорщик Путилов, — войдя в штабной вагон, представился Иван Петрович, — я так понимаю, что оба командира бронепоездов присутствуют здесь? — он многозначительно взглянул на двух офицеров с лейтенантскими погонами.
Моряки не смогли отказать себе устроиться со всеми удобствами, а потому в составе обеспечения имелся отдельный вагон, который иначе как кают-компанией никто не именовал, впрочем так оно и было. Здесь были удобные диваны, пара столов, небольшая библиотека, даже пианино удалось где-то раздобыть, имелся и граммофон – дань моде. Веселая клетка с большим цветастым попугаем. Интересная птица, вроде и заморская, но крыла по-русски тaк, что могла смутить самого забористого боцмана, возможно потому что когда-то и принадлежала оному, вот только тот погиб, а узнав об этом один из мичманов с большим трудом сумел выкупить птицу у матросов. Поэтому разговорить ее особо не пытались. Есть для антуража и слава богу.
— Вы правильно понимаете. Начальник дивизиона подвижной береговой батареи лейтенант Покручин. Чем обязаны?
— Я руковожу строительством веток для ваших бронепоездов, прибыл ознакомить вас с ситуацией по железнодорожным путям.
— Замечательно. Вина?
— Нет, благодарю, — подходя к одному из столов и извлекая лист карты открестился Путилов, — Итак господа, вот то что мы имеем на сегодняшний день. Неподалеку от станции Тафаншин, в сторону наших позиций у деревни Тидятен, нами была устроена стрелка, откуда отходит путь предназначенный непосредственно для ваших бронепоездов. Дорога пересекает перешеек в направлении деревни Судятень, где затем поворачивает и идет вдоль старой Мандаринской дороги, — говоря это, Путилов показывал все на карте.
— Я вижу, закольцевать дорогу вам не удалось, — задумчиво изучая карту, заметил Покручин.
— К сожалению нет. Мы смогли продвинуться только до деревни Мудяген, это как раз напротив самой выдвинутой нашей позиции. С другой стороны, вы ведь не собираетесь вклиниваться в ряды противника. Эта закольцовка имела бы смысл, если бы противника сумели сдержать на подходах к самому городу, но теперь смысл теряется. На самой станции Тафаншин, устроено два коротких тупиковых ответвления, которые позволят вашим бронепоездам занять удобную позицию, для эффективного использования ваших орудий. Честно признаться, я был сильно удивлен, что никто из командования не прибыл для рекогносцировки.
— Наше упущение, — скрепя сердце, согласился Покручин.
— Так что не обессудьте, но мне пришлось привлечь артиллерийского офицера из местных. Капитан Гобята, был настолько любезен, что уделил внимание моей проблеме, — а что скажешь. Правильно обижается инженер, за всей беготней, все попросту позабыли о необходимости совместной работы с путейцами, — Не знаю как у вас налажено со стрельбой с закрытых позиций, но тупики на Тафаншине, предусматривают именно такую стрельбу.
— С этим у нас все нормально, — Покручин все же смутился. А как тут не смутиться, если за все время так и не нашел возможность прибыть сюда и ознакомиться с районом предстоящих действий. Непростительное головотяпство. Звонарев наблюдая эту картину, больно закусил губу. Нет, не идиот ли. Вместо того, чтобы предложить этот простой выход, всячески старался вытолкнуть сами бронепоезда. Господи, сколько же тобой отпущено на глупость человеческую.
— Хорошо, если так. Потому что саму ветку так же прокладывали по совету того же Гобяты и практически все позиции предусматривают ведение огня с закрытых позиций, за исключением района развилки у Тидятена и деревни Судятен. Кстати, вдоль Мандаринской дороги мы постарались сделать путь извилистым, с тем, чтобы вы могли занять удобную позицию. Вот в этом районе, с моря составы будут практически незаметными, разве только дым паровоза.
— С этим у нас порядок. Отопление нефтяное, так что дымы не особо разглядят.
— Хорошо. Вот на этом участке, предусмотрено два места, где ваши бронепоезда будут практически скрыты от глаз со стороны моря, если японцы все же появятся. Здесь удалось провести пути по низинам, так что над естественной преградой будет возвышаться только верхняя часть вагонов, ну и сами орудия. Устроить полностью закрытые позиции не получилось.
— Понятно. Но тут мы и сами кое-что придумали, — говоря это Покручин имел ввиду предложение
