вопросил Эдвард.
— У тебя только кажется и возможно. С чего ты решил, что это водоснабжение, если это конечно на самом деле оно, всё ещё работает? И тем более как оно вообще сможет нам помочь?
— Из трубы капает вода, если повернуть вентиль на максимум мы сможем вызволить из неё гигантский поток воды, который пробьёт дверь, так как она находится на той же высоте, что и труба, а затем. …. — Эдвард запнулся на полуслове. Мэттисон Холмс с недовольством смотрел на него. — А знаете что? Вы правы. С чего я решил, что возможно наш последний шанс на спасение работает. Нам, наверное, лучше продолжить выламывать голыми руками дверь. От этого будет намного больше пользы, и мы ничего не потеряем. Ну, знаете время и шанс на спасение.
Мэттисон Холмс подошёл вплотную к висящему из стены вентилю и скинул с него мельтешившихся повсюду крыс.
— Извини, — голос детектива был очень ровным и спокойным. Он опустил руки на вентиль. — Я забыл, что в нашей ситуации всё что угодно может спасти нам наши жизни. Знаешь,… я так давно проработал в полиции что уже и забыл, что значит работать головой. Ладно, если это и вправду, то о чём ты говоришь, то мы увидим путь на волю, как только я поверну этот вентиль. Ну, приступим.
Детектив изо всех сил начал крутить вентиль. Тот с неохотой поддавался на его невероятные усилия. Эдвард давно приметил мощь своего напарника и не мог не восхищаться ею. Сила Мэттисона Холмса могла сравниться разве что с дюжиной слонов держащих на своих крепких спинах гору высотой в несколько тысяч метров. Он был способен на многое но, утратив былую веру в жизнь, он потерял и все свои силы став старым зачатком былого величия. Но всего этого хватило на, то чтобы повернуть ржавый вентиль до упора.
Сначала всё было тихо, но затем из самых дальних уголков трубы послышался какой-то треск. Звук стал усиливаться. Эдвард начал различать какие-то булькающие звуки режущие поверхность трубы. Она начала трястись и от неё во все стороны начали отлетать железные осколки. Эдвард и детектив отпрянули назад, когда из трубы послышался протяжный вой приближающейся волны. Вдруг всё неожиданно затихло, оставив слышимыми лишь звуки пикающей время от времени бомбы.
— Сейчас в дверь должна будет политься вода, если её сил не хватит на то, чтобы выбить дверь с петель, тогда нам предстоит долгая и мучительная смерть от нехватки воздуха в быстро заполняемом водой помещении, если конечно нас до этого не разорвёт на куски взорвавшаяся бомба, — сделал неприятные выводы Мэттисон Холмс, заставив тем самым, Эдварда засомневаться в правильности совершаемого ими поступка грозящего своими последствиями убить их не лучшим образом, чем даже предполагаемый взрыв от бомбы. — Но ты не переживай у нас ещё есть время.
Осталось три минуты. Мэттисон Холмс начал тихо читать про себя «Отче наш».
Эдвард решил не мешать своему напарнику и медленной походкой стал приближаться к успокоившейся трубе. Резкий поток воды вылетел, оттуда заставив Эдварда, свалится от неожиданности на пол. Вода хлынула стремительно и накинулась всем своим весом на дверь, заставив ту трещать по швам. Скрежет и треск были слышны сквозь нескончаемые потоки воды, но дверь всё продолжала непоколебимо и величественно выдерживать весь натиск от бушующего источника. Казалось, что только лишь время способно ей как то навредить.
Вода продолжала лить без остановки. Вдруг водный поток сменился на нечто более всякое и грязное. Грубый коричневый цвет входил в его состав, и у Эдварда не возникало сомнений связанных с тем, что предстало перед ним.
— Боже мой! — воскликнул Мэттисон Холмс и вместе с Эдвардом отошёл в сторону, подальше от разливающейся во все стороны клоаки. Их носы не могли выдержать этого чудовищного запаха разящего наповал даже крыс живущих в этой сточной канаве несколько лет и давно уже привыкшие ко всем мерзостям, которые здесь проливаются изо дня в день. — Это просто какой-то ночной кошмар. Если мы сумеем выбраться, я из своего дома сортир к чёртям собачьим выкину только, чтобы бы он мне об этом не напоминал. Надеюсь, ты счастлив Эдвард. Твой план вон как удачно протекает.
Эдвард вступил во что-то скользкое и чуть не свалился на пол. Этого он совсем не хотел, поэтому с выдержкой данной только защитнику правопорядка встал смирно и направился в сторону бомбы в место, которое можно было назвать единственным уголком суши в этом водном аду.
— Откуда я должен был знать об этом? — ответил Эдвард на саркастическое замечание своего коллеги. — Если что мне, так же как и вам не по душе всё это. Я очень сожалею. Знайте, если мы умрём здесь, то это можно будет честно назвать моей виной.
— Сожалеешь? — в словах детектива читалась явная неприязнь. Но он быстро отошёл от нахлынувших на него чувств и, замотав головой и ударив себя пару, раз по щекам, обратился к Эдварду уже с куда большей доброжелательностью. — Ладно, чёрт с ним. Пусть у меня уже ботинки полны этого дерьма, но я всё равно не сдамся. Я не умру здесь! Пусть это будет твоей виной, только тогда когда мы умрем, но только не сейчас.
Осталось две минуты.
— Смотри! Началось, наконец-то началось. — Мэттисон Холмс схватил Эдварда за плечо и начал что- то с восторгом приговаривать. Эдвард сразу заметил, что улучшило настроение его коллеги.
Болты разлетелись во все стороны вместе с большими кусками корки от ржавых прослоек двери. Затем послышался гулкий скрежет её обшивки. Дверь начала гнуться под неутихающим водным потоком. Стена обвалилась и оставила несколько еле заметных ранений на своём изрядно покалеченном теле.
Что-то с грохотом отвалилось от стены. Эдвард прикрыл лицо от неожиданно налетевшего облака пыли. Пыль закрывала видимость и не давала возможности увидеть за ней хоть какой-нибудь детали и образы происходящего, лишь бушующий водный поток, да громкое пиканье бомбы давали возможность сориентироваться в пространстве.
Эдвард почувствовал чьё-то прикосновение. Детектив схватил его за руку и потащил вперёд. Ведомый лишь только своим напарником и чувством полной беспомощности Эдвард не сопротивлялся и дал возможность провести себя сквозь завесу непроницаемого дыма.
— Давай за мной живее нужно повернуть вентиль, остановить этот беспредел и свалить отсюда к чёртовой матери! — голос детектива был взволнованным и трепещущим кажется, будто он пробудился от смертельного заклятия, наложенного на него давным-давно и жаждал воспользоваться данной ему свободой на полную катушку.
Эдвард, ощутив нахлынувший на его коллегу прилив сил, и также как и он воспрял духом и быстро начал ориентироваться в пространстве ища тот злополучный вентиль. Детектив нашёл его раньше. Его рычание и мычание сквозь зубы были явно виной какой-то силовой нагрузки, с которой у него возникли какие-то проблемы.
— Чёрт! Ржавый кусок дерьма ты будешь двигаться или нет? — он изо всех сил ударил кулаком по вентилю. — Видимо для нас с тобой остаётся только один вариант, и он бьюсь об заклад, не станет тем самым выходом из положения, что ты ожидал. — Мэттисон Холмс негромко рассмеялся. — Ладно, слушай. Нам с тобой нужно пробежать сквозь этот поток. Возражений я не приму и поэтому спрошу лишь раз — хочешь остаться тут вместе с этой пищалкой или прыгнуть сквозь этот канализационный водоём?
— Это явно не то, что я ожидал от своего первого дня, будучи патрульным, — грустно произнёс Эдвард. — Но выбора и вправду нету. Кто будет прыгать первым?
— Ты конечно. — руки детектива всё ещё находились на вентиле, видимо надежда на более чистый и безопасный побег всё ещё кипела в душе Мэттисона Холмса. Затем прищурив глаза и всмотревшись в образованный водой проход, он добавил, — Ты нас сюда привел, значит, ты нас отсюда и выведешь. Я не помню дороги назад, так что надеюсь на твою куда более свежую и молодую память.
— Но я тоже… — Эдвард не успел договорить, как его нагло толкнули вперёд. Он, не сбавляя темпа, прыгнул внутрь бушующего и выделяющего зловоние водного потока. Пройдя сквозь него, он очутился на другой стороне быстрее, чем мог об этом подумать и сразу же свалился вниз прямо в воду заполненную крысами и отходами.
Осталась одна минута.
— Ох, нет, только не это! — Эдвард встал из зловонной водной массы, которая заполнила его своим содержимым с ног до головы. — Нет нет нет! Не могу поверить, что это случилось. Я… я старался не делать глупостей. О, боже мой. Мерзость то, какая. Надо побыстрее вылезать отсюда.
