исчезающей реальности. Основной зарядеекритикинаправлен на неспособность большинства экономистов воспринятьэкологическую перспективу. Она поясняет, что экономика — этовсеголишь один из аспектов всей экологической и социальной структуры. Экономисты склонны разделять эту структуру на фрагменты, игнорируя социальную и экологическую взаимосвязь. Все товары и труд сводятся лишь ких стоимостному выражению, а социальные и экологические издержки, порождаемыевсеобщейэкономическойдеятельностью, игнорируются. Это' внешние' параметры, которые не входят в состав теоретических моделейэкономистов. Гильдия экономистов, как замечает Хендерсон, обращается своздухом, водой и другими ресурсами экосистемы, как с даровым объектомпотребления. Такой же подход практикуется и в тонкой сфере социальныхсвязей, на которую пагубно влияет продолжающаяся экономическая экспансия. Частныедоходы все в большей степени получаются за общественныйсчет ценой ухудшения окружающей среды и общегокачестважизни.'Намрассказывают о сверкающих блюдах и одеяниях, — замечает она с грустным юмором, — но забывают при этом напоминать о потерянных сверкающихреках и озерах'.
Хендерсон утверждает, что для того, чтобы экономика получилачеткую экологическую основу, экономисты должны самым решительным образом пересмотреть свои базовые концепции. С помощью множества примеровона иллюстрирует, насколько узки были определенные концепции, и как ихприменяли, не учитывая их социальный и экологический контекст. Например, валовый национальный продукт, который, как предполагается, определяет благосостояние нации, характеризуется суммойрешительновсехвидов деятельности, связанных с денежными величинами, в то время какнеденежные аспекты экономики игнорируются. Социальные издержки, вроденесчастных случаев, тяжб и охраны здоровья, приплюсовываются в национальный валовый продукт, вместо того, чтобы вычитаться из него. Хендерсонприводит едкий комментарий Ральфа Надера: 'Каждый раз, когдаслучается автомобильная авария, уровень национального валового продукта повышается' — и размышляет над тем, что социальные издержки, бытьможет, единственная статья валового национальногопродукта, котораявсе еще прогрессирует.
В том же ключе она утверждает, что концепциябалогосостояния' должна отбросить свою скрытую суть, основанную на капитале и материальном потреблении и переопределить ее какчеловеческоеобогащение'.
Понятие прибыли следует переосмыслить, чтобы она 'значила только создание реального достатка, а не частную илиобщественнуюприбыльзасчет социальной и экологической эксплуатации'. Хендерсон также показывает как, подобным же образом, были искажены понятия эффективности ипродуктивности. 'Эффективно для кого?' — спрашивает она с присущей ейширотой взгляда. Когда гильдия экономистов говорит обэффективности, какой уровень она имеет в виду: индивидуальный, коллективный, общественный или всю экосистему? Из своего критическогоанализаХендерсонделаетвывод, что срочно требуется такая экологическая концепция, вкоторой положения и параметры экономических теорий были бысвязанысаналогичными категориями теории вложенных экосистем. Она предсказывает, что энергия, столь существенная для всех индустриальных процессов, станет одним их важнейших параметров для оценки экономической деятельности, и она приводит примеры такогоэнергетическогомоделирования, которое уже было удачно применено на практике.
Набрасывая контуры новой экологической концепции, Хендерсон неограничивается только ее теоретическими аспектами. На протяжении всейкниги она подчеркивает, что необходим пересмотр экономических концепций и моделей, причем делать это надо на самом глубоком уровне, связанном с системой ценностей, лежащей в их основании. Она утверждает, чтотогда корни многих социальных и экономических проблем можно будетувидеть в болезненном приспособлении индивидуумов и институтов к меняющимся ценностям нашего времени.
Современные экономисты, в ложном стремлении придать своей дисциплиненаучнуюстрогость, постояннообходили вниманием ту системуценностей, которая лежит в основании их моделей. Поступаятак, онинегласно основываются на том крайне неустойчивом наборе ценностей, который господствует в нашей культуре и положен в основу нашихсоциальных институтов. 'Экономическая наука, — утверждает она, — возвела напрестол самые непривлекательные из наших страстей: стяжательство, соперничество, обжорство, гордыню, эгоизм, узколобость и, наконец, обычную жадность'.
Согласно Хендерсон, фундаментальнаяэкономическаяпроблема, вытекающая их неустойчивости наших ценностей, состоит в нашем увлечении неограниченным ростом. Идея постоянного экономического роста догматически принимается почти всеми экономистами иполитиками, которыеполагают, чтоэто единственная возможность отрезать от пирога благосостояния кусочек для бедных. Однако Хендерсон показываетдостаточноубедительно, что такая модель совершенно нереалистична. Высокие темпыроста не только не облегчают насущные социальные и человеческиепроблемы, но во многих странах, как показывает опыт, сопровождаются повышением уровня безработицы и общим ухудшением социальных условий. Хендерсон также утверждает, что глобальная одержимость ростом вылилась взамечательную схожесть капиталистической икоммунистическойэкономических систем. 'Бесплодный спор между капитализмом и коммунизмом будетпризнан неуместным, — утверждает она, — так как обе системы основанынаматериализме….обепреследуют задачи промышленного роста и используют технологии сусиливающимсяцентрализмомибюрократическимконтролем'.Конечно Хендерсон понимает, что рост необходим для жизни, как в экономике, так и в других живых системах, но настаивает на том, что должна быть установлена природа экономического роста. В ограниченном окружающем мире, как она поясняет, между ростом и упадком долженсохраняться динамический баланс. В то время как некоторые вещи должнырасти, другие должны разрушаться, так, чтобы составляющие их элементыосвободились и могли быть рециклированны. С присущей ей элегантностьюона применяет одно их основных экологических понятий в отношении ростаинститутов: 'Точно так же как увядание прошлогодних листьев обеспечивает гумусом очередное возрождение следующей весной, так же и некоторыеинституты должны увянуть и отмереть, так чтобы их составляющие ввиде капитала, земли и человеческих талантов можно былоиспользоватьдля создания новых организаций'.
По всей книге 'Создавая альтернативные модели будущего' проходит мысль, что экономический и организационный рост неразрывно связанс технологическим ростом. Она указывает на то, что мужское сознание, которое господствует в нашей культуре, нашло свое воплощение в определенной 'махо'- технологии, основаннойнаманипуляциииуправлении, приспособленнойдляцентрального администрирования, а не для регионального и местного применения индивидуумами и малыми группами. В результате, по убеждению Хендерсон, большинство технологий сегодня глубоко антиэкологичны, негуманны и вредят здоровью людей. Им насменудолжныприйти новые формы технологий. Эти технологии должны включатьэкологические принципы и отвечать новой системе ценностей. Спомощьюмногочисленныхпримеров она показывает, как многие из этих альтернативных технологий — маломасштабные идецентрализованные, приспособленныек местным условиям и нацеленные на повышение самодостаточности — уже реализуются на практике. Их часто называют 'щадящими' технологиями, потому что их вмешательство в окружающую среду сильно ослабленоприменением возобновляемых ресурсов и постоянным рециклированием материалов. Использованиесолнечной энергии в различных формах, как то: электричество, генерируемое ветряными двигателями, биогаз, пассивнаясолнечная архитектура, солнечные коллекторы, фотовольтные батареи, — вот что для Хендерсон является почтиидеальнойщадящейтехнологией.
Онаубеждена, что главным аспектом культурной трансформации являетсяпереход из Нефтяного века и индустриальной эры в новый Солнечныйвек.
Хендерсонрасширяетпонятие' Солнечного века',выводя его за рамкичисто технологического термина. Она использует его метафорическидляобозначения своего видения грядущей культуры. Культура Солнечного века, по ее убеждению, включает в себя: экологическое движение, женскоедвижение и движение за мир; множество гражданских движений, сформировавшихся вокруг социальных и экологических проблем; возникающую контрэкономику, — децентрализованную, кооперативную, — и экологическийобраз жизни; 'и всех тех, для кого старая корпоративная экономика неприемлема'.
Она предсказывает, что в конце концов, эти различныегруппысформируют новые коалиции и разработают новые формы политики. Со времени опубликования книги' Создаваяальтернативныемоделибудущего' ХейзлХендерсон продолжала проповедовать альтернативные экономическиемодели, технологии, ценности и стили жизни, в которых она видит основуновойполитики.
