Еемногочисленныелекции и статьи по этим вопросамопубликованы во втором сборнике эссе, озаглавленном 'Политика Солнечного века'.
Конец экономики?
За несколько недель до того, как я отправился в Биг-Сур работать над книгой Хендерсон, я получил от нее очень теплое письмо. Онаписала, что очень заинтересована проектом моей книги и ждет встречи сомной. Она сообщала, что приедет в Калифорнию в июне и предлагала увидеться во время ее визита. Ее приезд в Сан-Франциско совпадал с окончанием моего пребывания в доме Стэна Грофа, так что оттуда я сразу поехал в аэропорт встретить ее. Помню, я был очень взволнован во времяэтой четырехчасовой поездки. Мне было любопытно увидеть реальную женщину, которая стоит за теми революционными идеями, с которыми я толькочто столкнулся.
Выходящая из самолета Хейзл Хендерсон представляла собой разительный контраст по отношению к своим попутчикам, унылымбизнесменам — жизнерадостная женщина, высокая и стройна, с шапкой светлых волос, одетая в джинсы и блестящую желтую кофту, с изящной сумкой, небрежноперекинутойчерез плечо. Она энергично прошла через двери и приветствовала меня широкой доброй улыбкой. Нет, подтвердила она, у нее нетдругогобагажа, кроме этой маленькой сумочки.'Я всегда путешествуюналегке', — добавила она с заметным британскимакцентом. — Знаете, толькозубная щетка и мои книги и бумаги. Я не люблю обременять себявсем этим ненужным барахлом'. На пути вдоль Бэй-Бридж мы живо обсуждалинаш опыт европейцев, живущих в Америке. При этом мы высказывали, как собственные мнения, так и разделяемые нами обоими ощущения признаковкультурнойтрансформации. Вовремя этой первой легкой беседы ясразу же обратил внимание на неповторимую манеру речиХендерсон. Онаговорит также, как и пишет, длинными фразами, наполненными яркими образами и метафорами.'Для меня это единственный путь выбраться из ограничений линейного метода, — объясняет она и добавляет с улыбкой, — знаете, это вроде вашей 'бутстрэпной' модели. Каждая часть того, что япишу, содержит все другие части'.Другое, что меня ошеломило в ней, это то, как он изобретательно использует органические, экологическиеметафоры. Выражения, вроде 'рециклирования нашей культуры', 'сложноцветных идей' или 'деления только что испеченного экономическогопирога',постоянно проскакивают в ее фразах. Помню, она даже рассказаламне о методе 'составления моей почты',под которым онаподразумеваетраспространениетехмногихидей, чтоонаполучает через письма истатьи, среди обширного круга своих друзей и знакомых.
Когда мы приехали ко мне и сели за чай, я в первую очередь поинтересовался, как Хендерсон стала радикальным экономистом. 'Я не экономист, — поправила она меня. — Видите ли, я не верю в экономическуюнауку. Я называю себя независимым футуристом, работающим на себя. Хотяяявляюсьсоучредителем солидного количества организаций, я пытаюсьдержать любые учреждения на возможно дальшемрасстоянииотсебя, стем, чтобы я могла смотреть в будущее под разными углами, не учитываяпри этом интересов конкретной организации'.
Итак, как же она стала независимым футурологом?' Через активность. Вот кто я на самом деле: общественный активист. Менявсегдабеспокоили люди, которые говорят только о социальных переменах. Я неперестаю повторять им, что мы должны осмысливать наши разговоры. Неправда ли? Я думаю, что для всех нас очень важно осмысливать наши разговоры. Политики, по моему мнению, всегда стараются создать организацию вокруг социальных и экологических проблем. Я же когда встречаю новую идею, сразу же спрашиваю себя: 'Как организовать вокруг нее продажу хлеба?' Хендерсон рассказала мне, что она начала свою общественную деятельность в начале 60-х годов. Она окончила школу в Англии в шестнадцать лет, в 24-летнем возрасте приехала в Нью-Йорк, вышла замуж за чиновника компании ИБМ и родила ребенка. 'Я была идеальной женой, счастливой, как только можно себе представить', — сказала она слукавойулыбкой.
Все стало меняться для нее, когда ее стало беспокоить загрязнение атмосферы в Нью-Йорке.'Сижу я раз в городском парке и вижу какмоя маленькая дочка на глазах покрывается копотью'. Ее первой реакциейбыло начать единоличную кампанию отправки писем на телестудию; второй — организовать группу под названием 'Граждане за чистый воздух'.Обаначинаниябылиисключительноуспешными. ОназаставилакомпанииЭй-би-си и Си-би-эс обнародовать индекс загрязнения воздуха и получиласотни писем от заинтересованных жителей, которые хотели вступить в еегруппу.
'А как насчет экономики?' — осведомился я.'Мне пришлось самостоятельно изучать экономику, потому что каждый раз, когда яхотела что-то организовать, находился какой-нибудь экономист иговорил, что это будет неэкономично'. Я спросил Хендерсон, неотпугивало ли ее это. 'Нет, — ответила она, широко улыбнувшись. — Я знала, что была права в своей деятельности; ячувствовала это своим телом. Значит, что-то было не так в самой экономике, и я решила выяснить, из-за чего вся экономикапошла неверным путем'.Чтобы выяснить это, Хендерсон погрузилась в интенсивное и длительное чтение, начав с экономическойлитературы, а затем перейдя к философии, истории, социологии, политике и другим областям. В то же время она продолжала своюобщественную карьеру.
Благодаря ее исключительному таланту излагать свои радикальные взглядыв обезоруживающей, ненасильственной манере, ее голос был вскоре услы-шан в правительственных и муниципальных кругах. К моменту нашей встречив1978году он занимала впечатляющий набор совещательных постов: член совещательногокомитетауправлениятехнологическойаттестацииконгрессаСША, членособого совета по экономике президента Картера, советник Общества Кусто, советник Фонда экологического действия. Крометого, она возглавляла несколько организаций, которые в свое время помогла основать, включая Совет экономических приоритетов,'Экологи заполную занятость', и Институт защиты Земли. Закончив этот впечатляющийсписок, Хендерсон наклонилась ко мнеисказалатономзаговорщика: 'Знаете, наступает время, когда не хочется упоминать все организации, которые ты основала, потому что это раскрывает твой возраст'.
Еще меняочень интересовал взгляд Хендерсон на женское движение. Я рассказал, как глубоко тронула и взволновала меня книга АдриенРич 'Женщиной рожденная', и как воодушевила меня феминистская перспектива. Хендерсон с улыбкой покачала головой. 'Я не знакома с этой конкретной книгой, — сказала она. — По правде говоря, я совсем не многочитала феминистской литературы. У меня для этого не было времени. Мнеприходилосьбыстрообучаться экономике, чтобы справляться со своимиорганизационными проблемами'.Тем не менее, она полностью согласиласьсфеминистской критикой нашей патриархальной культуры.'Что до меня, то все это слилось воедино, когда я читала книгу Бетти Фридан. Я помню, как читала 'Особый дар женщины' и думала: 'Боже мой!' Потому что, знаете, как и у большинства женщин, у меня такие же ощущения. Но этобыли личные, изолированные ощущения. При чтении Бетти Фридан они сливались воедино, и я была готова обратить их в политику'.
Когда я попросил Хендерсон описать мне модель феминистской политики, которую она подразумевала, она обратилась к понятию ценностей.
Онанапомнила мне, что в нашем обществе ценности и подходы, которыеуважаются и наделяются политической властью, являются ценностями мужского типа — соревнование, господство, экспансия и т. п. — в то время, как ценности, которыми пренебрегают, а часто и отвергают — сотрудничество, воспитание, смирение, миролюбие — присущи именно женщинам.
'Теперь подумайте, насколько эти ценности значительны для функционирования патриархальной индустриальной системы, — отмечала она, — но ихтрудно претворить в жизнь, и их всегда навязывали женщинам и различнымменьшинствам'.
Я подумал обо всех секретаршах, машинистках и стюардессах, чьяработатакнеобходима деловому миру. Подумал о женщинах, которых явстречал в физических институтах. Они готовили чай и еду, за которымимужчины обсуждали свои теории. Я также подумал о посудомойках, горничных и садовниках, которых всегда набирают из меньшинств. 'Именно женщины и представители меньшинств, — продолжала Хендерсон, — выполняютту работу, которая делает жизнь более комфортабельной и создаетблагоприятную атмосферу для соревнующихся'.
Хендерсон делает вывод, что требуется новый синтез, обеспечивающийздоровыйбаланстакназываемых мужских и женских ценностей.
