Новый Библейский Комментарий Часть 2 (Ветхий Завет)

пребывал постоянно перед лицом Господним и не всегда был тверд. И он сам, и его современники рассматривали этот псалом как идеал, который еще ждет своего воплощения. И совершенно правомерно Новый Завет видит здесь прообраз Господа Иисуса Христа, в Котором сбылись эти идеалы и упования (Деян. 2:24—32) и через Которого нас ожидает надежда на воскресение (Рим. 8:11).

Псалом 16. Апелляция в Верховный Суд

Историческим фоном для этого псалма могут служить события, описанные в 1 Цар. 23:25. Многое здесь указывает на то, что псалмопевец был окружен врагами, среди которых был и его заклятый враг (12: «лев» — обращает на себя внимание единственное число). Ощущается отчетливая связь с псалмом 15, и, может быть, изображенная здесь опасность и есть та отчаянная борьба со смертью, которую пережил Давид.

Псалом состоит из трех апелляций, выраженных словами: услышь (1), взываю (6) и восстань (13). Первая просьба содержит свидетельства праведности псалмопевца (1–5), вторая (6–12) представляет собой жалобу на беспощадных врагов, а третья (13, 14) — призыв к вмешательству Господа. Первая и третья просьбы как бы подкрепляются изъявлением уверенности (6, 15, что подчеркивается личным местоимением «я»), что Господь услышит молящегося и тот сможет «взирать на лице Его» в будущем (ср.: 15:1,9–11).

1–5 Первая просьба. Давид, конечно, не объявляет себя всецело безгрешным, но говорит о том, что в создавшейся ситуации он сохранил свою праведность, что об этом свидетельствуют его взаимоотношения с Саулом. Он приходит к Господу с чистой совестью (ср.: Неем. 6:8—9; Деян. 24:16), говоря Ему правду (1). «Услышь… правду» (ср.: Втор. 1:16 — «судите справедливо», производя суд, выслушивайте все аргументы праведного), то есть выслушай все во свете Твоей праведности. Ночью (3), то есть в то время, когда мысли не сосредоточены, рассеяны и могут принимать ложное направление (см.: 15:7; ср.: 36:5). Уста мои — свойственное библейскому языку усиление, указание на важность дара речи (ср.: ст. 4). В отношениях с Саулом божественное слово, которое произносит царь, помазанник Божий, стало защитой Давиду, хотя другие советовали ему идти иным путем (1 Цар. 24:3–7; 26:8). Чистая совесть Давида — результат следования его по путям, открытым Богом, — удерживает его на этих путях: да не колеблются стопы мои (5).

6 Решение Давида в крайне тяжелых для него обстоятельствах обратиться к Богу основывается на его убеждении, что Бог всегда услышит и ответит. Здесь использовано еврейское слово, корень которого — el (Бог), оно предельно глубоко отражает трансцендентность как Божественный атрибут. Молитва возносит наши нужды в непосредственное присутствие Божества. Необходимо помнить, что, помимо чистой совести, существуют и другие мотивы для молитвы. Мы взываем к Нему, прося об обеспечении наших материальных потребностей (Пс. 85:1), о даровании прощения (85:4,5), и все это во имя Иисуса Христа (Ин. 16:23).

6б—12 Давид раскрывает перед Господом свои нужды. Хотя Отец наш Небесный знает все, мы все равно должны молиться (Мф. 6:6–13). Иисус, зная беду человека, все же спрашивает: «Чего ты хочешь от Меня?» (Мк. 10:51). 7 «Яви дивную милость Твою» — прилагательное «дивный» указывает на чудодейственную силу Божью, «милость» — на бесконечную любовь Его к нам. 8 Храни… как зеницу ока — мы инстинктивно закрываем глаза, защищая их при опасности, такой же защиты — незамедлительной, мгновенной — ожидает Давид от Господа. Крыл Твоих — см.: Пс. 60:5; Руф. 2:12. 9 От врагов души моей, то есть смертельных врагов. 11 Нас… меня — Давида не покидают мысли о друзьях, сопровождающих его в бедствиях. 12 «Лев» — единственное число предполагает, что либо «каждый из них подобен», либо «он подобен».

13, 14 Третья апелляция: просьба о Божественном вмешательстве. Давид ищет заступничества от врагов только у Господа — низложи их… мечем Твоим. 14 От людей мира, которых удел в этой жизни, то есть людей, от которых вряд ли можно ожидать проявления мягкосердечия, так как они руководствуются сугубо мирскими критериями и ценностями. Вероятно, это может звучать следующим образом: «А то, что Ты растратил на них или чем наполняешь их чрево! Пусть их сыновья получат все в избытке! Пусть останется и на долю их детей!» То, что Господь «растратил» на них, — это наказание, которое они заслужили и которое, согласно библейскому принципу воздаяния (Исх. 20:5), распространяется и на их потомков. Это не молитва о возмездии, но слова «уст нелживых» (1). Скорее Давид ощущает себя рупором праведного гнева Господня.

15 А я — противопоставляется предшествующему тексту. Будущее его врагов — в руке Господней. Они насытятся (14), получат свою меру наказания сполна, он же будет радостно взирать на лице Господа, окажется в Его присутствии (ср.: 10:7). Пробудившись, то есть восстав от смерти (ср.: Ис. 26:19; Дан. 12:2; см. также: Пс. 48:16; 72:24–25; 138:19).

Псалом 17. Бог «в тени»: Бог управляет всем

Читая надписание псалма, мы восклицаем с удивлением: все было совсем не так! Когда это в жизни Давида Господь внезапно появился, восседая на херувимах, спеша ему на помощь (11)? Да, Господь посылал с небес град во избавление от врагов (Нав. 10:11), но где грозные атмосферные явления (13) в опыте Давида? От дуновения ветров, посланных Господом (16), расступились воды Красного моря (Исх. 14:21; 15:10), но в жизни Давида такого события не было. Избавление Давида от врагов протекало иначе: иногда его спасал набег филистимлян (1 Цар. 23:26—28), иногда пустыня (1 Цар. 24:1—3), а от больного воображения Саула (1 Цар. 24:26) даже бегство (1 Цар. 27:1).

Но в этом кажущемся противоречии между метафорическими образами псалма и конкретными событиями жизни Давида и заключается вся суть. Когда Давид оборачивается назад с высот своего избавления (см. надписание), он знает, что его мог спасти только Бог Синая (8—9; ср.: Исх. 19:18), обрушивший Свои суды на Египет (10–13; ср.: Исх. 9:13; 10:21), раздвинувший воды Красного моря (16), то есть Господь, являющий в Своих действиях святость, суд и избавление от врагов. Ярким метафорическим языком Давид показывает, что чудодейственная сила Божья сопровождала его во всех обстоятельствах его жизни. Давид находил убежище в пещере Адолламской (1 Цар. 22:1) и в диких скалах, где прятались серны (1 Цар. 24:3), но всегда только Господь был его скалой спасения, прибежищем и защитником (Пс. 3, 45). Он сокрывал Свою славу за мрачной завесой жизненных обстоятельств, но управлял ими со Своего престола в интересах Своего раба.

Но и это еще не все. Существует неразрывная связь между отчаянным положением Давида и избавляющей силой Господа. И это — 4 Призову… спасусь, и — 7 «Я призвал… воззвал… Он услышал… вопль мой дошел до слуха Его». 17 Он простер руку с высоты, то есть молитва все изменила в его жизни. Разве Давид переставал когда–либо верить в то, что всемогущество Божие спасет его от всех напастей? Нет, ведь иначе он вряд ли бы остался в самом центре грозы — во дворце Саула (1 Цар. 19:9—10) — и избег всех бед, грозивших ему в те тревожные годы.

Ст. 2—20 позволяют нам уловить внутренним взором ту властную силу, которую мы можем запустить в действие, как бы нажав на пусковой механизм, через свою молитву. В ст. 21—46 Давид повествует о прошлых опытах своей жизни, поскольку Библия учит нас использовать уроки прошлого в предвидении будущего. Эти стихи четко подразделяются на четыре части, отмеченные двумя формулировками: «Господь… мне» (21–25; 31–35) и «Ты… мне» (26–30, 36–46). В самом общем смысле в первом выражении подчеркивается мысль о воздаянии Господнем, а во втором — о том, как Господня сила преломляется в