Смолоду был блуд в словах, что создавало даже атмосферу пошлости, не убеждая, впрочем, никого в личной «порочности» поэтессы, чего ей, по-видимому, хотелось. (Д. П. Якубович. По: Р. Тименчик. Анна Ахматова в 1960-е годы. Стр. 593.) Рецензия тех времен, когда она, как говаривали в шестидесятые, «писала о Боге».
Правы были те, кто не верил в ее страстность. Никакие отношения ей были не нужны — личные, эротические, главное — публично выраженная похоть слов. Пока не раскачалась.
После выпивки Ахматова лезет целоваться, но специфично: гладит ноги, грудь, расстегивает платье. Отсутствие реакции ее раздражает, и она томно приговаривает: «Я сегодня лично в меланхолическом настроении». Во многих отношениях беспомощно царственна: ничего не убирает за собой.
М. Кралин. Победившее смерть слово. Стр. 227–228 31 декабря 1965 года. Заснула днем, во сне ко мне пришел X. <…> На вершине острой горы он обнял и поцеловал. Я смеялась и говорила: «И это все?» (Посмотрим, что будет дальше, за таким началом. Имеет полное право на эротические сны. Записывать их — тоже. В дневнике, бесспорно предназначенном для всеобщего прочтения — сомнительно по части вкуса, но дадим слово автору. Нет, пусть видят пятый развод. (Пардон, подумали неподобающим образом — сон не об интимностях, а об общественных уложениях: поцеловал — женись, сон в канун последнего года — об этом.) Это первый сон, куда он вошел. (За 20 лет.) Как во сне можно считать разводы? Что о них помнить и как представлять, какой момент РАЗВОДА? Как УВИДЕТЬ разлад в отношениях, охлаждение, принятие решения расстаться, объяснение, переговоры, разъезд, официальное оформление? Как это видится во сне? «Пусть ВИДЯТ» — кто? Как видят? О чем этот сон? О светском успехе? Пять разводов — большое поражение в жизни. Сделать что-то — пусть видят, пусть обсуждают, пусть восторгаются или завидуют — это жизнь, закончившаяся поражением.
Никакой личной порочности, главное — чтобы видели…
* * * Я долго и странно буду верна тебе и холодными глазами буду смотреть на все беды… (А. Ахматова. Т. 3. Стр. 333). Что странного, «что осьмидесятилетняя старуха не понтирует»? Что ж странного, что семидесятипятилетняя хранит верность? Я десять лет буду одна, совсем одна! Десять лет и одна. (А Ахматова. Т. 3. Стр. 340.) (С 1946-го по 1956-й — время от первой и единственной встречи до телефонного звонка, тоже единственного, это не был «звонок» в романтическом смысле слова, когда кто-то РЕШИЛСЯ И ПОЗВОНИЛ. Это был ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР, состоявшийся по требованию приличий. После звонка, очевидно, пояс верности развязала. …ты изменишь мне в десятую годовщину нашей встречи. Так делали все. (А. Ахматова. Т. 3. Стр. 344.) Ахматова на меня рассердилась <…> потому что я женился: я не имел права этого делать. Она считала, что между ней и мной какой-то союз <…> А я совершил невероятную вульгарность — женился. (И. Берлин. Беседы с Дианой Абаевой-Майерс. Стр. 90–91.) «Вы женились? — Долгое молчание. — Поздравляю». (Из телефонного разговора 1956 года.)
* * * Могла ли она полюбить так кого-нибудь из соотечественников — не ЗАМУЖ выйти, а вот так страстно, жадно полюбить: Рихтера, например, или какого-нибудь художника-академика? Было бы лучше кого-нибудь из ученых-филологов, пушкинистов с квартирами с видом на Неву, но это уже было не по силам — хотелось расслабиться, собираться в компаниях молодежи за шуточками, небольшой выпивкой (немного — граммов двести водки за вечер — даже для почти стокилограммовой дамы вполне достаточно) — это было не так затратно, в плане душевных сил. О музыке и живописи можно было бы ограничиться краткими (воспоминатели этой краткостью потом изумятся и потребуют изумления всеобщего) экспромтами, с мужем-филологом пришлось бы наполнять свои афоризмы конкретным содержанием, до которого уже не было большого дела. А потом наступали ночи. Ночами, после выпитого и близости (все — маленькое, тесное — и комната, и веранда, и кухня) молодых, крепких (никто не был тренирован и накачан, все были щуплы, но — молоды и подвижны) тел, она тоже становилась молодой. Кто отнимет мысли? Она с обстоятельностью выстраивающей свои романы девушки придумывала свой — только с ним, с Берлиным. Разговоры, которые девушка придумывает, перебирает, проговаривает по тысяче раз. Девушка любит ушами, утешается ими же.
* * * …когда она ему отомстит, когда он увидит, чем он пренебрег, — Ты прочтешь об этом во всех газетах на всех языках. (А. Ахматова. Т. 3. Стр. 341), когда ее бесчисленные и несравнимые достоинства станут ему явны — вот как он тогда с нею заговорит? Записываем… Он ей скажет так:
Гость: Я хочу быть твоей Последней Бедой… Я больше никому не скажу те слова, которые я скажу тебе.
X.: Ты повторишь их много раз и даже мое самое любимое: «Что Вы наделали — как же я теперь буду жить!»
Гость: Как, даже это?..
X.: Не только это — про лицо: «Я никогда не женюсь, потому что могу влюбиться в женщину только тогда, когда мне больно от ее лица…
В двухтомнике издательства «Правда» 1990 года с восторгом сообщается научная находка: «Что же вы наделали — как же я теперь буду жить!» и «Я никогда не женюсь…» и т. д. — Обе эти фразы, ВОЗМОЖНО (выделено Т.К.), произносились КОГДА-ТО КАКИМ-ТО конкретным лицом». (Это из справочного аппарата двухтомника «Избранного».)
Гость: И я забуду тебя?
X.: Да. Но дух твой без твоего ведома будет прилетать ко мне.
Или так:
Он: Хочешь, я совсем не приду?
Она: Конечно, хочу, но ты все равно придешь.
Он: Я уже вспоминаю наши пять (было всего две, но это даже для такой раскаленной фантазии несерьезно) встреч в странном полумертвом городе… в проклятый дом — в твою тюрьму в новогодние дни (все верно, конкретное лицо однажды посетило ее именно в предновогодние дни), когда ты из своих бедных, нищих рук вернешь главное, что есть у человека — чувство родины — пишет обо всем на свете, воспоминания о единственной встрече поворачиваются перед ней и так и этак, и она же не может бесконечно молчать многозначительно перед читателем, вот придумывает ведь она, Ахматова, не может без высокого, без великого: интимнейшая, судьбоносная сцена, и пожалуйста — про чувство родины), а я за это погублю тебя.
Она: И я ждала или буду ждать тебя ровно десять лет (это знаменитые ахматовские предсказания. Пишет в 1962-м о том, что в 1956-м, когда он приезжал — исполнялось 10 лет после того, как они встретились. Для нее — юбилей, невстреча, гость из будущего. На самом деле — все прошло — то, чего не было). И ты не вернешься. Ты хуже чем не вернешься (а только что было — все равно вернешься?). Но вместо тебя придет ОНА:
Легконогая, легкокрылая, Словно бабочка весела, И не страшная, и не милая… 
