— Спасибо, — зевнула Прекрасная и перевернулась на бок, закрывая глаза.
Ну почти как ребенок. Она показалась мне в этот момент такой беззащитной, такой хрупкой, что я невольно вздохнул, отворачиваясь. И хотя ее беззащитность и хрупкость в обычное время была вопросом более чем спорным, гм, я знал это точно — какое-то странное умиление захлестнуло меня. И не умиление даже, а… а… я не знал, как это выразить, но хотелось все сидеть и смотреть, смотреть на эти мирно опущенные ресницы — два маленьких веера вокруг ясных зеленых глаз, на эту золотую прядку, спадающую на румяные ланита, на эту ручку, так спокойно и легко лежащую на подушке… знаю, это странно. Я даже знаю, что вы скажете по этому поводу. Нечего язвить! Мне и Васи хватает, она с утра проснется — опять ехидничать и огрызаться будет… но я смотрел и смотрел, и ровное, мерное дыхание царевны успокаивало меня; осторожно приподняв руку, я вслушался повнимательнее… спит. Стараясь не разбудить, легонько коснулся ее щеки — и поспешно отнял руку. Что это со мной? Не надо было столько пить на банкете! Эдак и влюбиться в эту змеюку недолго. Еще этого не хватало сейчас.
Достал из сумы спальник, разложил на полу, забрался в него с головой и закрыл глаза. Сон не шел.
Пришлось считать овец.
Наутро заявился Волк. Наутро — это часам так к четырем. И, само собой, нас разбудил! Хотя вставать итак надо было; но Василиса пыхтела, как допотопный чайник, который забыли снять с плиты. Серый разбойник, как оказалось, проводил время не хуже нас; впрочем, рассказывать он не стал, сославшись на то, что его личная жизнь не касается русских спецслужб. Что ж, в личную жизнь мы не лезем, что мы, папарацци какие?
Собрались быстро. Министр и его семья еще спали, храп господина Ганса был слышен даже у кухни. Стараясь никого не разбудить, Волк, Василиса и я прокрались к двери и попытались выйти. Но дверь была закрыта на ключ. В ход пошла памятная по приключению с жар-птицей шпилька для волос. Дверь наконец распахнулась, и…
— Хэнде хох! — рыкнул кто-то. Я поднял глаза. Дом окружала шеренга из трех десятков парнишек с мощными мышцами и отражением высочайшего уровня интеллекта на лице. Я слегка похолодел. Волк, напряженно соображая что-то, оглядывался. В руках у 'ОМОНа' были чем-то очень знакомые приборы, похожие на небольшую ракету.
— Ч-что у них в руках?.. — слабым голосом просипела Василиса, хватая меня за руку.
Я пригляделся… ноги мои подкосились, а в глазах помутилось.
— Это же базуки!!! — не своим голосом застонал я. Нас окружали.
— Нам не выбраться! — перепугался Серый Волк, отступая назад, к стене.
— Так… что делать… что делать? Что делать?!! — нервничала царевна. — Они же…
— Ад'ин шаг в сторона — и дас ист капут! — коряво попытался вразумить непослушных окруженных один из 'ОМОНовцев'. — Стой! Куда идет?
— А… ма… я… — в голову ничего не приходило. Может, правду им сказать? Все равно не поверят. — Мы решили не беспокоить… э… герр Ганса и его жену прощанием… и решили… мы… очень торопимся, д- да!
— Найн! Такой почетный гости не могут уходить просто так!
— Э, это п-почему это… н-не могут? — почва, кажется, уходила из-под моих ног… образно выражаясь. — М-мы спешим, вот! Нам больше нельзя тут оставаться!
Солдаты больше не стали препираться, а просто поудобнее перехватили свои базуки. Я нервно огляделся в поисках выхода из ситуации…
— Балбес! — вырвалось у меня. Ну конечно же! Они не станут стрелять в нас, пока мы находимся в непосредственной близости от дома министра, потому что в противном случае капут будет не только нам, но и герр Гансу. Что, само собой, для немцев нежелательно.
— Пятимся к стене! — скомандовал мой язык, воплощая идеи чуть ли не до того, как они приходили в голову. — Пятимся к стене, все!
— Ты с дуба рухнул?! — закричала Вася. — У нас же не останется путей отступления!
— Можно подумать, сейчас они у нас есть, — фыркнул Волк, но болтать было некогда, и мои друзья, следуя приказу, попятились вслед за мной к стене.
Наконец я почувствовал, как холодная и шершавая каменная стена дома прислонилась к моей спине… ну, то есть наоборот, конечно, но мысли в тот момент занимал отнюдь не порядок слов. Глаза продолжали шнырять по стене, отыскивая средство спасения. 'ОМОНовцы' тем временем сужали круг, что-то крича на немецком.
— Так, слушать сюда, — приказал я, напряженно оглядывая стену. — Видите, над нами окно?
— Так, — кивнули оба.
— Тут рядом водосточная труба…
Серый Нострадамус даже не дослушал:
— Иван, ты точно с дуба рухнул, причем с высокого! Я тебе что, кошка — по водосточной трубе карабкаться?
— Есть другие варианты спасения? — отрезал я, Волк пристыженно замолчал. — Значит, так. Лезем по этой трубе вверх…
— А дальше? — поинтересовалась Василиса, уже готовая взбираться.
— Хм. А дальше я еще не придумал, — вынужденно признал я, но полез. Волк и царевна — за мной.
Карабкаться было чертовски трудно. Да я же три раза соскальзывал, как слизняк с гладкого стекла, ушибая… ну, неважно, что ушибая. Удивила Премудрая: оказывается, она занималась когда-то в секции альпинизма. Обогнав меня, она показала язык и ухмыльнулась:
— Вот так-то!
Я запыхтел и с утроенной силой полез на окно. Труднее всех пришлось бедняге Волку. Да, а вы когда-нибудь видели волка, лезущего по водосточной трубе? Нет? Не смотрите. Лучше приобретите билеты на коровье фигурное катание, это смотрится куда менее фантастично… в конце концов общими усилиями мы оказались на подоконнике приоткрытого на ночь для проветривания окна.
— Обратно в дом? — спросила Василиса.
Я покрутил пальцем у виска.
— Там-то нас и повяжут. Но зато можно… о, вон туда! — я указал пальцем на выступ над нашими головами. Еще выше был балкон, а оттуда можно было и на крышу, и уж на крыше-то попробовать что- нибудь изобрести. Не сговариваясь, полезли…
Возмущению ребят с базуками не было предела, еще бы, такой прыти они, похоже, не ожидали… Спустя пять минут мы были на крыше. Ну да, не спорю, черепица скользкая, покрытая полимерами, чтоб их, тьфу… но из крыши торчала кирпичная труба от камина. На нее-то мы и уселись.
Санта-Клаусы чертовы. Только вот в мешке далеко не подарочки…
Подарочки?! Точно! У меня в суме же один из подарков царевны Анастасии, которые она мне преподнесла перед прощанием! А именно — одноразовый Летучий Сахар! Нюхнешь — и ты в проле… то есть в полете. Что? Героин? Не смешите мои тапочки, про полеты я абсолютно серьезно! Не верите? Я и сам не верю. Зато вот Вася и Волк верят. В меня. Нашли спасителя, блин… выхода не оставалось.
— На, — я поделил Сахар на троих. Получилось чуть-чуть, далеко не улетишь, но много нам и не надо — только от 'ОМОНа' местного уйти. — Готовы?
Спутники кивнули. Я резко подпрыгнул и взмыл в воздух. Волк последовал моему примеру. Ха-ха, а кто-то еще говорил, что волки не летают!
Василиса все не взлетала… похоже, у нее что-то случилось, судя по ее лицу.
— Что такое? Что-то произошло? — спустился я. Ух, ну и ощущение!
— Я… я боюсь летать… — выдавила царевна, испуганно таращась на меня.
— Приехали, — первое слово, которое пришло в голову. — И кого только набирают в спецагенты?
— Я же не виновата, — буркнула Вася, переминаясь с ноги на ногу и явно не собираясь взлетать.
— Тьфу ты, — я сплюнул и подхватил царевну на руки, снова взмывая верх и взяв курс на Волчика. Василиса Гороховна вдруг очнулась от ступора и отчаянно заверещала от осознания двух мыслей сразу:
