года. Его сопровождала заводская бригада во главе со старшим инженером А. З. Хорошиным. Командование воинской части обеспечило заводчанам самую теплую встречу, какая только была возможна в этих краях. Их поместили в гостинице «Непробиваемой», выдолбленной в каменной горе. Там же помещались и штаб, и столовая, и другие службы.
При хорошей организации и активной помощи технического состава воинской части сборка самолетов под руководством заводских специалистов была быстро закончена. «Илы» получил 17-й гвардейский штурмовой авиаполк, где тут же с участием заводчан организовали изучение материальной части и особенностей эксплуатации новых для этого полка самолетов. К освоению Ил-2 в 17-й шап была подключена и группа летчиков и техсостава братского 828-го штурмового авиаполка из той же дивизии.
Поэтому, когда в январе 1943 года в Заполярье прибыл второй эшелон с «илами», предназначенный для 828-го шап, то в этом полку Ил-2 встретили уже как старых знакомых.
Сборку самолетов под руководством заводской бригады, во главе которой снова был А. З. Хорошин, производили на железнодорожной станции Летняя. Самые опытные летчики полка тут же производили облет машин, и дело быстро продвигалось.
Понятно, что январь — февраль — месяцы далеко не лучшие для освоения новых самолетов в Заполярье. Но полк старался, и к началу марта, когда 828-й шап получил боевое задание ударить по вражескому аэродрому около железнодорожной станции Алакуртти, в полку уже имелась группа достаточно подготовленных летчиков-штурмовиков.
На аэродроме Алакуртти гитлеровцы организовали крупную авиабазу, где размещалось значительное количество их бомбардировщиков. Аэродром усиленно охранялся зенитной артиллерией и истребительной авиацией.
Наши бомбардировщики изредка совершали рейды на Алакуртти, но, видимо, эффективность этих налетов была недостаточной — авиабаза противника продолжала функционировать…
Восьмерку «летающих танков» из 828-го шап на штурмовку авиабазы повел командир эскадрильи старший лейтенант Н. Кукушкин. В состав группы входили лучшие летчики трех эскадрилий: старшие лейтенанты Н. Коротков и В. Кривошеев, лейтенант Н. Боровков и младшие лейтенанты К. Котляревский, П. Усачев, И. Павличенко и З. Левицкий.
Морозным был предрассветный час мартовского утра, когда весь полк провожал группу в очень трудный боевой вылет. Каждый старался подбодрить своих товарищей, проявить заботу о друзьях. Улетели, сопровождаемые всего тремя истребителями 609-го иап — двумя английскими «Харрикейнами» и одним нашим Ла ГГ-3.
Зажатый между сопками аэродром Алакуртти с длинными рядами «юнкерсов», «хейнкелей» и «мессершмиттов» с высоты двухсот метров представлял отличную цель. На нее и обрушила свой смертоносный груз восьмерка «илов» Кукушкина.
На самолетных стоянках забушевало море огня — горели подготовленные к боевым вылетам вражеские самолеты. Рвались бомбы, подвешенные под «юнкерсами», разнося их в клочья и подрывая соседние машины. Черный дым закрыл взорванное бензохранилище…
Но и штурмовиков встретил шквал огня многочисленных зенитных батарей противника…
— Сто шестьдесят восемь боевых вылетов на самолете Ил-2 совершил я за время войны, — вспоминает Николай Васильевич Боровков. — Штурмовка же аэродрома Алакуртти запомнилась мне как самая опасная, но и наиболее результативная операция. По оценкам, позднее подтвержденным показаниями пленных, нами было уничтожено более сорока вражеских самолетов, взорван склад горючего, сожжены многие аэродромные постройки. Но и мы потеряли четырех лучших летчиков нашего полка: Н. Кукушкина, В. Кривошеева, З. Левицкого и Н. Короткова…
Отбиваясь от своры «мессеров», с боем отходили к линии фронта оставшиеся четыре штурмовика, прикрываемые одним истребителем. Дымил подбитый самолет Кости Котляревского. Едва воздушный стрелок Евгений Мухин доложил, что у него кончились патроны, как «мессер» длинной очередью сразил его…
Не дотянув до линии фронта, Котляревский вынужден был посадить свой подбитый штурмовик на заснеженное болото. Мухин был мертв. Проваливаясь в глубокий снег между болотными кочками, временами теряя сознание от боли в ранах на руках и голове, Котляревский пополз. Только на восьмой день его подобрали наши разведчики…
С трудом вел свой штурмовик и Николай Боровков — мотор давал перебои. И как только его «ил» на минимальной высоте перевалил через линию фронта, летчик повел его на ближайший запасной аэродром у поселка Белое Море, где благополучно и приземлился. Кстати сказать, много лет спустя, по решению поселкового Совета, Н. В. Боровков и еще ряд воинов 828-го шап стали почетными гражданами поселка Белое Море.
828-й шап, командиром которого стал майор Н. Ф. Гончаров, был полностью укомплектован самолетами Ил-2 и молодыми летчиками. Он доблестно сражался с захватчиками, круша долговременную оборону противника на берегу реки Свирь, за что ему присвоили почетное наименование Свирский. Девять Героев Советского Союза выросло в этом полку. Золотой Звездой был награжден и летчик-штурмовик Владимир Васильевич Козлов. Более ста двадцати раз он водил на боевые задания свой «ил». И во всех этих боевых вылетах зорко оберегал их «тридцатку» воздушный стрелок Владимир Васильевич Дубогрызов. Ныне тезки возглавляют совет ветеранов 828-го Свирского шап.
В то же самое время, когда на огромных просторах нашей страны грохотали десятки больших и сотни малых сражений, вдалеке от них происходили другие бои — невидимые и неслышимые. В тиши кабинетов, конструкторских бюро и лабораторий — наших и противника — шла напряженная битва умов, сражались идеи, воевало творчество.
В результате этой напряженной работы на фронтах появлялись модификации того или иного самолета, танка или орудия, претендовавшие на превосходство над аналогичными видами оружия врага. Зачастую так оно и получалось, но далеко не всегда. Бывало, что новый образец не оправдывал надежд…
Главную роль здесь играли, конечно, конструкторы. Так было и с творцами знаменитого «летающего танка».
Критически воспринимая многочисленные сообщения о боевых делах крылатого броненосца Ил-2, тщательно анализируя все донесения с фронтов, они старательно отбирали и систематизировали замечания в адрес своего самолета-штурмовика.
Конструкторам так же, как и производственникам и прежде всего — личному составу штурмовых авиаполков, многое давали военно-технические конференции, проводимые в 1-й заб. Здесь летчики- фронтовики, командиры соединений, военные инженеры рассказывали о своем боевом опыте, критиковали недостатки техники, находили ответы на многие вопросы, повседневно выдвигаемые войной. Отсюда конструкторы выносили бесценные знания таких деталей и нюансов в поведении своего самолета, которые можно получить только в процессе массовой и длительной его эксплуатации.
Так, естественно, появилось желание видеть штурмовик более быстролетящим, потребовавшее от конструкторов переосмысливания многих своих прежних решений.
Одна за другой рождались компоновки новых штурмовиков в группе Д. В. Лещинера. Этот небольшой коллектив конструкторов, называвшийся группой общих видов, работал непосредственно под руководством Сергея Владимировича Ильюшина.
Словом — все участники проектирования старались поточнее определить «лицо» будущей машины в каждом ее варианте. А в общем выходило, что за счет ряда мероприятий по улучшению аэродинамики самолета, например — полной уборки в крыло шасси, уборки в фюзеляж маслорадиатора и хвостового колеса, некоторого облагораживания форм фюзеляжа, уменьшения площади крыла и новых его аэродинамических форм, а также повышения мощности мотора можно увеличить скорость полета штурмовика у земли километров на сто. Иными словами, в круглых цифрах иметь 500 км/ч вместо 400!
Наконец в результате кропотливой работы всех подразделений ОКБ определились два основных пути дальнейшего развития бронированного самолета-штурмовика.
Путь первый — значительное усиление бронезащиты самолета и увеличение его бомбовой нагрузки.
