неказистом доме.
«Интересно, куда это она так торопиться?» – подумал он. После некоторого колебания, Розовски вышел из машины и тоже направился к дому. Тут его ждало разочарование: несмотря на неказистый фасад, подъезд снабжен был электронным замком и коммуникатором. Нажав наугад кнопку с номером одной из квартир, на вопрос, заданный старческим голосом: «Кто там?» – детектив ответил: «Почта, заказное письмо».
Уловка не сработала. Старик (или старуха, Натаниэль не понял), ответил (ответила), что те, от кого ему (ей) может прийти заказное письмо, давно обретаются в мире, где почтовых отделений не существует.
– Придумай что-нибудь поубедительнее, – ехидно посоветовал домофон. – Или попробуй удачи в другом месте.
Натаниэль чертыхнулся, отыскал в списке квартир табличку «Ривка Дамари» и нажал кнопку рядом с ней. Ривка, только вошедшая в дом, отозвалась со второй попытки.
– Госпожа Дамари, мне необходимо вас увидеть, – сказал Натаниэль в микрофон.
– А вы кто? – вообще, голос Ривки был приятным, но сейчас в нем слышались подозрительность и даже враждебность.
– Меня зовут Натаниэль Розовски, я веду расследование обстоятельств гибели вашего бывшего мужа, – Натаниэль решил говорить правду – разумеется, до определенных пределов.
– А я тут при чем? – недовольно спросила Ривка.
– Ни при чем, разумеется, но мне нужно задать несколько вопросов. Откройте, пожалуйста.
– Можете спрашивать по домофону, – предложила Ривка. – А я, если захочу – отвечу, не захочу – отключусь. И вообще, мне некогда.
Розовски тяжело вздохнул.
– Послушайте, Рики, – он почему-то назвал ее уменьшительным именем. – Признаюсь вам честно: смерть Шошана интересует меня лишь постольку-поскольку. Но кроме него пострадали еще несколько человек. Вот это меня интересует гораздо больше. Так что давайте все-таки поговорим. Обещаю уйти, как только вы сочтете мое присутствие нежелательным.
– А я уже сейчас считаю ваше присутствие нежелательным, – заявила Ривка Дамари, но враждебности в ее голосе поубавилось. Через секунду щелкнул замок, и Розовски вошел в подъезд.
Дверь в квартиру на втором этаже была распахнута, Ривка ждала детектива на площадке.
– Задавайте ваши вопросы, – сухо сказала она, – но только здесь. Я не хочу, чтобы дети слышали. И потом: у меня мало времени, я очень тороплюсь.
– Послушайте, Ривка, – сдерживая раздражение сказал Натаниэль. – Кроме вашего бывшего мужа погиб еще один человек, а кроме того, был ранен мой сотрудник – молодой парень, случайно оказавшиеся там и попавшие под пули.
– Очень жаль, – сухо заметила Ривка, не делая никаких попыток пропустить детектива. – Действительно, очень жаль, но я не имею к этому делу ни малейшего основания.
– Либо мы сейчас войдем в дом и в течение пяти минут поговорим на интересующую меня тему, – нерешительно произнес Розовски, – либо я звоню полицейскому инспектору Алону, ведущему расследование, и сообщаю ему, что Шошан Дамари оказался в кафе «У Йорама», потому что собирался там встретиться с сыновьями.
– Ну и что?
– А то, что инспектор Алон сейчас как раз и пытается выяснить, что заставило вашего бывшего мужа торчать там как раз в неподходящее время.
Бац! У Натаниэля внезапно обожгло правую щеку и противно зазвенело в правом ухе. Он не сразу сообразил, что разъяренная женщина отвесила ему оплеуху.
– Это не ответ, – пробормотал он, потирая щеку. – В любом случае, одной пощечины не хватит, чтобы избавиться от моего присутствия. Я буду ходить за вами по пятам, а когда помру от переутомления, стану призраком являться по ночам, греметь костями и с укором вопрошать: «Неужели так трудно было ответить всего на несколько вопросов, Ривка?» Так давайте, я лучше спрошу сейчас, пока еще жив: «Неужели так трудно ответить всего на несколько вопросов? И есть ли у вас основания что-то скрывать?»
Госпожа Дамари некоторое уничтожающе смотрела на державшегося за щеку детектива, потом неохотно шагнула в сторону:
– Ладно, входите.
По ее указанию, Розовски прошел в просторную кухню. Ривка прикрикнула на сыновей, живо заинтересовавшихся гостем. Мальчики послушно скрылись в детской.
– Спрашивайте, – она подошла к окну. – Что вас интересует?
– Прежде всего, – сказал Натаниэль, – честно предупреждаю: я не полицейский. Я частный детектив, и все, что вы скажете, не может быть использовано мною ни против вас, ни против третьих лиц, – отбарабанивая эту официальную формулу, Розовски внимательно рассматривал кухню и часть квартиры, видимую отсюда. Седой был богатым человеком. Но его бывшая жена и дети жили в условиях весьма стесненных: мебель имела явно немагазинное происхождение; посуда на столе тоже напомнила Натаниэлю старые, четвертьвековой давности времена, когда он с матерью только приехал в Израиль.
– Не полицейский? – Ривка окинула гостя подозрительным взглядом. – Частный детектив? И кто же вас нанял?
Розовски вздохнул.
– Обычно почему-то делают ударение на слове «частный». В данном же случае следует ставить его на слове «детектив». Меня никто не нанимал. Просто одним из пострадавших во время покушения на вашего бывшего мужа, мой стажер, Илан. Сейчас он лежит в больнице, и его состояние весьма тяжелое. Хотя, слава Богу, не критическое. Поэтому расследование я веду за собственный счет. Вернее сказать, бесплатно.
Ривка недоверчиво качнула головой, но ничего не сказала.
– Вы давно в разводе? – спросил Натаниэль.
– Четыре года.
– Как складывались ваши отношения в последнее время?
– Никак. Я не виделась с ним и не желала видеться.
– И запрещали детям встречаться с ним?
– Не я запрещала, – Ривка поджала губы. – Таким было решение суда. Чему может научить такой человек мальчиков? Торговать наркотиками? Шляться по проституткам? Просаживать деньги в подпольных казино?
– Как Шошан отреагировал на судебное решение? Пытался оспорить?
– Пытался, но он в это время был под следствием, а потом и под судом. Когда он отправился в тюрьму, я вздохнула спокойно.
– Он вам угрожал?
– А как вы думаете? – она закурила сигарету, села напротив детектива. – Как вы думаете? Каждый день, каждый день: звонки по телефону, встречи на улице с его головорезами. Счастье еще, что он не пытался похитить моих мальчиков.
– Но вас он вернуть не хотел?
Ривка помотала головой.
– Он прекрасно знал, что я ни за что не вернусь... – она вдруг всхлипнула. – Если бы я знала, что он собой представляет, когда выходила замуж... То есть, я слышала конечно о нем всякое. Но не верила. Мы ведь учились в одной школе, он на два класса старше меня. Потом он ушел в армию, и каждую субботу, приезжая домой, звонил мне, мы ходили в кино, на танцы...
– А законным путем он не пробовал забрать детей? – осторожно спросил Натаниэль после небольшой паузы. – С помощью адвокатов, оспорить решение суда. Обвинить вас в чем-нибудь.
– В чем обвинить?
– Ну, например, в недостойном поведении...
– Что-о?! – Ривка вскочила со своего места, и Натаниэль поспешно откинулся на стуле, надеясь увернуться от тяжелой руки невоздержанной хозяйки. Но Ривка быстро взяла себя в руки.
– Нет, – сказала она. – Во всяком случае, меня никуда не вызывали и ни о чем таком не говорили.
