— Извините, товарищ старший майор! Конечно же — Пастух. Он подстроил преследователям аварию. В ней погиб один британский офицер и один польский. Ещё один англичанин был ранен. Они потеряли наш след, и мы смогли, наконец, встретиться.
— Ещё и поляки до кучи… Он, что — со всей Европой враждует?
— Не только. С японцами не дружит. Есть информация, что и им от него досталось.
— Бред какой-то… За каким рожном, нам нужен такой сотрудник? Прямо-таки, патологический убийца, вдобавок водящий дружбу с уголовниками!
— Он не наш сотрудник. Наши взаимоотношения никак не оформлены.
— Постойте-постойте! — Начальник пятого отдела ГУКГБ аж привстал со своего места. — Как это — не оформлены?! Почему?!
— Товарищ Слуцкий предложил это ему ещё при первой встрече, но он отказался… Пояснил, что к этому можно будет вернуться после того, как операция будет завершена.
— Они встречались?
— Да. Я тоже был на этой встрече.
— Где?
— В Сокольниках. В декабре 1935 года. Про… Пастух назначил нам встречу именно там.
—
— Да, как-то тогда не до смеха было… Он на месте встречи полпуда динамита заложил — не доверял нам.
— Даже так? И как он вас туда пригласил?
— Пришел ко мне домой. На лестнице ткнул наганом в спину и вошел следом.
— Вы об этом доложили?
— Сразу же. Мой рапорт был подан установленным образом. Лично товарищу Слуцкому.
— И где этот рапорт сейчас?
— Не могу знать, товарищ старший майор!
Пассов замолчал, перекладывая на столе бумаги. Посидев так несколько минут, поднял голову.
— Как его имя?
— Мы так и не установили его до сих пор. На подобные вопросы нашего сотрудника, работающего с ним в непосредственном контакте всё это время, он так и не ответил. По документам прикрытия — отставной капитан кайзера Карл Готлиб фон Мекк.
— Небось, рабочим не назвался… чую бывшего золотопогонника! И встречи все, надо полагать, в ресторанах назначает?
— Да. В ресторанах.
— Ага! За наши с вами, между прочим, трудовые денежки! А у нас их не так-то уж и много!
— Он сам за себя платит. Из своих денег. И наши расходы тоже оплачивает.
— Из каких-таких своих? Он что же — у станка стоит?
— Но он создал ряд коммерческий предприятий… в банках деньги у него лежат …
— Что он там делал? Спекулировал?
— Это тоже. Оружие продавал, снаряжение военное… товары всякие.
— Империалистам?
— Таких данных у нас нет.
— Других, как я понимаю, тоже… Да… подозревал я, что тут бардак был… но, чтобы такой… — начальник пятого отдела ГУГБ покачал головой. — Сколько агентов он передал нам, по состоянию на сегодняшний день?
— Восемь человек. Один агент от сотрудничества уклонился.
— Вот как? И что же с ним сделали?
— Ничего. Живёт, как и жил.
— А придёт к нему гестапо — он про нас и расскажет…
— Но ведь, до сих-то пор, он про Пастуха никому не рассказывал?
— Они с ним — одного поля ягоды! Ворон ворону глаз не выклюет! Ладно… Значит, так, товарищ майор! Что хотите, делайте — но остальных агентов переключить на нас через три месяца! Это приказ!
— Есть, через три месяца, товарищ старший майор!
— Лишить этого золотопогонника возможности транжирить наши деньги!
— Есть!
— О завершении операции доложить мне лично!
— Слушаюсь! А… с Пастухом, что потом делать?
— Ну… он же от сотрудничества с нами отказался?
— Фактически, мы работаем с ним уже почти два года…
— С человеком без имени и с неизвестной биографией! Он, может быть, рабочих в гражданскую вешал — а вы ему руки жмете!
— Пастух с четырнадцатого года на загранработе.
— Что-то вы его так защищаете? С чего бы это? Ладно, с этим вопросом я сам разберусь… Идите, товарищ Филимонов…
Небольшое кафе на маленькой улочке в Бордо не могло сегодня похвастаться большим наплывом клиентов. Хотя солнце уже и пригревало достаточно ощутимо, желающих посидеть за уличными столиками нашлось немного. Всего один ранний посетитель неторопливо просматривал утреннюю газету, время от времени поглядывая на проходящих мимо людей. Провожал взглядами спешащих по своим делам молоденьких девушек, внимательно разглядывал подходящих к кафе мужчин. Убедившись, что все они следуют куда-то в другое место, снова возвращался к чтению.
— Вот, смотрите, Вальтер. Сидит человек.
— Вон тот?
— Ну, никого другого там же нет? Что вы можете сказать о выбранной им позиции?
— Спина у него прикрыта, сзади не подойти — стена. Сам он видит всех, откуда бы они к нему не подходили, ибо вход в кафе с этого места тоже просматривается. Справа от него столик, оттуда его не достать. Любой, кто захочет его повязать, должен будет идти спереди-слева, а там этот человек увидит, если кто-то к нему захочет подойти. В целом — грамотно сидит.
— Уходить куда будет, в случае чего?
— Вариант номер один — по улице, справа переулок, метров двадцать всего. Вариант второй — через кафе, оно наверняка имеет выход на параллельную улицу.
— Имеет. И даже более того — хозяин кафе ежемесячно получает некоторую сумму денег за то, чтобы эта дверь всегда была бы открыта в нужный момент. А ключ от неё в это время должен торчать в замке. Зачем?
— Чтобы уходящий человек мог закрыть дверь за собой?
— Да. А около двери, в бумажном пакете на полке, должен лежать заряженный револьвер.
— Интересно придумано… А отследить обратную связь? В смысле — от хозяина кафе?
— Он не знает, для кого предпринимаются все эти предосторожности. Официальная легенда — для шайки международных мошенников, хозяин уже оказывал им различные услуги. Потом был ранен в перестрелке с полицией и от дел отошёл. Получил некоторую сумму денег, как раз на это кафе хватило. Все платежи получает официально — через банк, как проценты от положенных туда когда-то денег. Банк — в Кантоне, попробуй проверь! Всю сумму он снять не может, даже если очень сильно захочет — вклад срочный, на двадцать лет. К счету уже лет десять никто интереса не проявлял, концов теперь не найти. Указания приходят по почте. Тот, для кого придуманы все эти меры предосторожности, хозяина кафе не знает — ему известен только порядок действий в случае опасности. Как искать станете?
— Да, Карл… каждый раз, когда вы поясняете мне схему очередного такого действия, я только руками развожу! Всё просто! Но сразу и не понять… Сколько же вы всё это готовили?
— Ну, во-первых, здесь меня зовут Валентином. Не очень-то местные жители жалуют немцев, да и
